— А вы проводили опыты и на людях?
— Да, проводил. Втайне ото всех, конечно. Я брал особенно зловредных политиков, — так называемых агентов влияния, живущих в России, но служащих Америке, — и бил их по затылку, то есть по гипоталамусу. Они становились как шёлковые, принимали законы, нужные народу, а те законы, которые наше правительство вносило в угоду американцам, они отвергали. Об этих моих опытах знал вот только он, Павел. Теперь же мою тайну узнали ещё и вы.
Хозяйка острова одарила Бориса благодарным взглядом и тихо проговорила:
— Спасибо.
И ещё сказала:
— Если об этом открытии узнают другие, вас выкрадут и подальше запрячут от нас. Помните, пожалуйста, об этом. И особенно надо бояться ваших опекунов: Ивана Ивановича и Ноя Исааковича. Мы не знаем, кто их прислал и кому они подчиняются. Дядя Ян говорит: этих людей бойся и откровений с ними не заводи. А сейчас я приглашаю вас прогуляться на катере, посмотреть наши пляжи, лодочные стоянки, а заодно и пообедать в каком–нибудь из моих отелей.
Некоторое время молодые люди шли по берегу острова по тропинке, пробитой и протоптанной по склонам холмов, скалистых вершин и откосов. Тропинка то поднимала их, то опускала к песчаным отмелям, где в одиночку и группами загорали туристы из многих стран, в том числе и из России. Русские туристы только назывались русскими, но в сущности это были восточные люди, и чаще всего евреи, захватившие в России власть и деньги. Те из них, кто имел много денег, а таких было большинство, вели себя заносчиво, широко сорили деньгами и всячески показывали превосходство над всеми другими людьми. Иногда, завидев Драгану и поражённые её красотой и статью, мужчины, молодые и старые, приставали к ней, предлагали пойти в ресторан, поразвлечься, — и Драгана делала вид, что внимание «русских» ей льстит, задавала вопросы, признавалась, что и у неё среди дальних предков были русские, но скоро убеждалась в том, что её собеседники и совсем не русские, и как бы даже гордились этим, и вели себя дерзко, нагло, — так, что Драгана, не прощаясь, покидала их. Если же кто–то из них порывался идти за ней и даже брал её за руку, она поворачивалась к нему и тихо спрашивала:
— Вы давно смотрели на себя в зеркало?
— В чём дело? Милочка!.. Вы забываетесь.
— Нет, это вы забываетесь. Пойдите–ка в номер и посмотрите на себя в зеркало.
Подошли к многоэтажному отелю со славянским названием «Боян». Здесь было много машин, людей и среди них негр, всеми руководивший. Он заставлял водителей ставить машины в ряд, кричал на дворников, каких–то рабочих.
Завидев хозяйку острова, он стих, присмирел и, хотя продолжал наводить порядок на площадке перед входом в отель, уже ни на кого не кричал и никого не оскорблял.
— Здравствуй, Додди! — приветствовала его хозяйка острова. — Как наши дела?
Негр подошёл к ней, засветил белизной зубов:
— Пресветлая дева, наша добрая госпожа! Вы любите порядок, мы будем его делать.
— Порядок делайте, но не обижайте рабочих. Они граждане Русского острова — не забывайте об этом.
Драгана сказала Борису:
— Если бы я была уверена в том, что ваш приборчик только смягчает нрав, но не причиняет вреда, я бы рада была умерить его гневный характер. Он здесь начальник, но я хочу заменить его. На него много жалоб от рабочих и служащих; он не только кричит и оскорбляет людей, но даже бьёт их. Однажды ударил женщину. Я его дважды спасала от суда.
— Могу заверить, — сказал Борис, — кроме пользы наш приборчик человеку ничего не приносит. Если вздумаете угостить этого Додди, то кнопочку нажмите и тут же отпустите. Короткий сигнал не полностью вышибает агрессию.
Дана сделала свой первый выстрел. Чёрный гигант вздрогнул, повернулся, словно кого–то искал сзади, и обхватил ладонью затылок. Затем пошёл к стоянке автомобилей, сел в кабину одного из них и привалился к спинке сиденья.
— Вот теперь он будет отдыхать, — сказал Борис. — У него и вообще–то теперь в жизни хлопот поубавится.
— Но позвольте! — воскликнула Драгана. — А разве не такой же приборчик работает в наших лечебницах? Он уже действует, зарабатывает деньги, а вы показываете мне его как диковинную новость. Только там–то и не прибор вовсе, а какая–то установка, во время сеанса она вся вспыхивает, горит огнями.
— Да, горит и светится, и даже издаёт устрашающие звуки, но это всё для впечатления. Пусть думают, какой это сложный и дорогой агрегат, а в сущности там установлен вот этот наш прибочик. Он–то и производит нужную работу.
— Но в чём же тогда проблема? Прибочик есть, он действует, и — слава Богу! О чём же тогда речь?
— А речь о том, чтобы наладить массовое производство прибора и делать его в разных видах: то пряжка, то брошка, то браслет, а то и замочек на дамской сумочке. И беспрерывно его совершенствовать и уменьшать в размерах. Нужен цех, нужна фабрика с большим количеством инструментов и оборудования. Вот об этом мы и ведём с вами речь.
Они направились к отелю. Здесь их встретил главный администратор, расшаркался в любезностях перед хозяйкой и повел гостей в маленький зал, в котором принимались особо важные персоны. Здесь за круглым столом Драгана аккуратно, как самую большую драгоценность, положила в сумочку волшебный приборчик и, обращаясь к обоим спутникам сразу, проговорила:
— А если этот чудо–приборчик кто–нибудь у меня украдёт или как–нибудь он затеряется — что тогда будет?
— А то и будет, что приборчика у вас уже не будет, а он перекочует в карман другого, но тот, другой, слава Богу, решит, что это обыкновенный мобильник и будет пользоваться им как телефоном.
— Но кто–нибудь сможет узнать его секреты?
— К счастью, нет, не сможет. Вот он, мой друг Павел, всё сделал таким образом, что даже сам дьявол не сможет раскрыть его истинной сути. Вся тайна волшебных лучей встроена в электронную схему, и только он один, наш друг Павел, может запускать прибор в дело. Но, конечно же, лучше с ним не расставаться. И даже спать ложитесь вместе.
— Ну, а всё–таки… Мало ли что может произойти.
— Тогда вот к нему, моему другу и волшебнику. Он всё может, всё умеет.
— Ну, ладно. Я всё поняла. Теперь очередь за мной. Я буду говорить, а вы слушайте. Сидите смирно, не перебивайте. Запоминайте каждое моё слово и готовьте мне ответы на все мои предложения.
Два официанта, молодые негры, вошли с подносами и стали расставлять еду, соки. Дана подождала, когда они удалятся, а затем продолжала:
— Я помню, что в Москве, в Институте экспериментальной биологии, где я работала, у нас была физико–химическая лаборатория. А почему бы и нам не завести такую на острове? Тем более, что у нас готов и её руководитель. Я обращаюсь к вам, Павел. Что вы на это скажете?
