Она не решалась откровенно рассказать о своих проблемах…
Я взял ее руку и осмотрел ссадины на ладошке. Ноа на мгновение опустила взгляд, но ничуть не удивилась. Такое случилось с ней не в первый раз.
– Это из-за меня? – спросил я, отчаянно пытаясь сохранить самообладание, стараясь быть спокойным, чтобы, глядя на меня, Ноа не погружалась в прошлое, наполненное дурными воспоминаниями из детства…
На моем лице по-прежнему оставались синяки, полученные во время драки, когда она была в отъезде. Теперь я превратился в ходячее напоминание о том, что насилие не исчезло из ее жизни. Мне нужно контролировать себя и быть собранным, поскольку я понимал, что сейчас мое присутствие может нанести ей больше вреда, чем пользы.
– Нет, Николас, – сразу ответила она. – Пожалуйста, не обращай внимания, мне просто приснился кошмар и…
– Не просто кошмар, Ноа, – возразил я, сдерживая себя, чтобы не кричать. – Послушай, Рыжая, ты выглядела так, будто тебя пытали… Скажи, что тебе снилось, прошу тебя, я знаю, что страшные сны давно мучают тебя и никуда не делись.
Ее глаза расширились от удивления. Она встала и отошла на несколько шагов от кровати.
– Неправда, – буркнула она, отводя взгляд.
Я вскочил на ноги.
– Ничего подобного, Ноа! – выпалил я.
Почему она врет?
– Ник! – сказала она, повернувшись ко мне. В комнате сгущалась темнота, но тусклый свет, проникавший через окно, освещал лицо Ноа. – Это не имеет к тебе никакого отношения.
Я хотел верить ей, более того, в глубине души знал, что кошмар связан с тем, что случилось с ней в детстве. Но я думал, что все кончилось со смертью этого сукиного сына, ее отца. Меня угнетало, что призраки прошлого преследовали Ноа. Я шагнул к ней, желая утешить. Она недоверчиво посмотрела на меня, но позволила подойти ближе.
– Рыжая, – начал я, положив руки ей на плечи, – когда будешь готова, я хочу, чтобы ты рассказала мне, – продолжал я (и меня одновременно жутко злило, что этот момент пока что еще не наступил). – Я здесь, рядом с тобой… и мне совсем не нравится видеть тебя такой, Ноа, я хочу знать, что нужно сделать… как тебе помочь, чтобы тебе стало лучше?
Ее глаза опять наполнились слезами. Ноа плакала за последнее время больше, чем я мог вообразить. Раньше она вообще не плакала, и, если честно, я уже не представлял, что хуже.
Я привлек ее к груди и сжал в объятиях. Она была такой маленькой и хрупкой по сравнению со мной… Мне не давало покоя, что ее что-то мучает. Через несколько секунд Ноа отстранилась и положила ладони на мои щеки. Наши взгляды встретились, и у меня перехватило дыхание.
– Перестань думать, что это твоя вина, Ник, – прошептала она с мокрыми от слез, но все равно ослепительными глазами. Когда мы так смотрели друг на друга, я чувствовал, что я – ее единственный, а она принадлежит только мне: за этот взгляд я готов убить. – Ник, ты приносишь мир в мою жизнь, лишь с тобой я чувствую себя в безопасности.
– Но чего ты боишься? – спросил я.
Выражение ее лица изменилось, и вся искренность, появившаяся за несколько мгновений до этого, исчезла. Теперь между нами словно выросла стена, которая воздвигалась всякий раз, когда мы заговаривали о чем-то подобном. И у меня никак не получалось разрушить преграду.
Но спустя секунду я не смог ни настаивать на откровенном разговоре, ни ждать, пока она ответит. Внезапный грохот, раздавшийся на первом этаже, заставил вздрогнуть нас обоих.
– Что там? – спросила Ноа, покосившись на дверь и испуганно поежившись.
Я повернулся, встав между ней и дверью. Наверняка это Стив или Претт.
– Кто еще дома? – уточнил я, сохраняя спокойствие.
На несколько мгновений воцарилась тишина.
– Только мы, – ответила Ноа и прижалась ко мне.
«Вот дерьмо».
21. Ноа
Хотя я и окаменела от страха, услышав шум, сперва я даже была этому рада. Я нуждалась в передышке. Разговор с Ником оказался слишком тяжелым.
«Но чего ты боишься?»
Его вопрос был настолько сложным, охватывал так много областей моего существования! Я могла ответить по-разному, однако это был наихудший вопрос, который мне могли задать. Особенно из уст Николаса. Если бы я начала рассказывать обо всех страхах, которые никогда меня не покидали, то мои проблемы бы только возросли. На свете есть вещи, которые лучше похоронить глубоко в душе, причем надо давать им отпор, поскольку иногда они так и норовят вырваться наружу и испортить тебе жизнь.
– Сигнализация включена? – спросил Николас, подходя к двери и приоткрыв ее, чтобы следить за коридором и быть начеку.
– У нас есть сигнализация? – спросила я, чувствуя себя идиоткой и начиная по-настоящему пугаться.
Николас окинул меня взглядом.
– Черт, Ноа! – воскликнул он и выскользнул в коридор, велев мне оставаться на месте.
Я проигнорировала Ника и кинулась за ним, внимательно вслушиваясь в любые шорохи. Несколько секунд царила тишина, прерываемая лишь нашим дыханием, но потом раздались голоса… мужские голоса.
Николас быстро повернулся, взял меня за руку и снова втащил в комнату. Я испуганно заморгала, а он поднес палец к губам, призывая к молчанию.
– Дай мне мобильник, – попросил он шепотом, стараясь казаться спокойным, хотя я видела, что он на взводе.
Я кивнула и через секунду выругалась.
– Черт, я оставила его возле бассейна! – пробормотала я.
Как у меня хватило ума сделать эту глупость? У меня всегда был телефон, но теперь, когда он так нужен, выясняется, что я забыла мобильник в саду.
– Мой внизу, на тумбочке рядом с дверью, – быстро сообразил Ник. – Ноа, – добавил он, обняв меня за плечи, – тебе нужно оставаться здесь, хорошо?
Я замотала головой.
– Рыжая, не выходи из комнаты, а я спущусь и позвоню в службу спасения!
– Нет, нет, не бросай меня, – в отчаянии умоляла я.
Боже, как я испугалась… Нас никогда не грабили! Меня похищал отец, но это не означало, что теперь я стала сильнее. Я совершенно не готова к экстремальным ситуациям. От страха у меня задрожали руки.
– Николас, они отключили свет, связи нет, – сказала я, осознав опасность.
Прежде чем он смог ответить, до нас снова донеслись голоса, на сей раз ближе. Николас прижал меня к груди, закрыв ладонью мой рот, и мы отчетливо услышали разговор парней, поднимающихся по лестнице.
Мы молчали минуту, которая, кажется, длилась целую вечность, пока не поняли, что шаги отдаляются. Вероятно, грабители сразу же направились в спальню родителей.
Ник внимательно смотрел на меня несколько мгновений, и выражение ужаса, написанное на моем лице, похоже, дало
