знать, где я нахожусь – и не сможешь ругаться из-за этого каждый раз.
Мать разгневанно уставилась на меня.
– Одевайся, Ноа. Мы возвращаемся домой, – медленно процедила она, не допуская ни малейшего возражения.
Я не намеревалась уходить, это было последнее, что мне хотелось сделать, но я видела, что мама на грани приступа истерики. Нужно установить дистанцию между ней и Ником, кроме того, вскоре я буду вынуждена признаться, что переезжаю к нему.
– Ждите меня в машине, я сейчас спущусь, – пробормотала я наконец.
Николас вполголоса выругался. Мама сделала вид, что ничего не услышала, и кинулась в коридор следом за Уильямом. Через секунду за ними захлопнулась дверь.
– Не уходи, Ноа. Если ты так сделаешь, дашь им право и дальше поступать таким образом, – заявил Николас.
– Ты видел ее. Или я уйду, или будет хуже.
Он вздохнул, смирившись.
– Не могу дождаться, когда ты переедешь сюда.
Я боялась сказать это маме.
– Уже очень скоро.
Он сжал меня в объятиях, и я прильнула к его груди. Но не могла перестать думать о том, что солгала.
18. Ник
Когда я увидел, как она одевается, почувствовал, как ярость, которую удавалось сдерживать, разлилась как лава вулкана. Я жутко устал из-за недавнего скандала… слова Раффаэллы не переставали звучать в моей голове.
«Твой сын вышел из-под контроля, и я не хочу, чтобы он был рядом с Ноа».
Я ринулся на кухню, чтобы попытаться успокоиться.
«Ты жестокий, ввязываешься в драки…»
Я проклинал момент, когда решил помочь Лиону.
«…я не собираюсь ждать, пока ты втянешь мою дочь в это дерьмо!»
Мне нужно измениться, если хочу, чтобы у нас с Ноа все было по-настоящему. Мы собирались сделать большой и решающий шаг в отношениях и тем самым доказать миру, что мы по-настоящему любим друг друга. Вот почему я так хотел, чтобы она переехала сюда: ведь, похоже, до сих пор никто даже не воспринимал нас всерьез. Иногда я думал, что те немногие, кто знал правду, делали ставки за нашей спиной, желая посмотреть, сколько времени нам потребуется, чтобы сломаться, проверить, какое давление мы способны выдержать.
Я взял телефон со столешницы.
Непрочитанное сообщение от Дженны.
Лион в порядке. Нам нужно поговорить. Ты прекрасно знаешь, я абсолютно не верю в вашу версию событий. Ты наверняка с Ноа, но нам нужно встретиться. Позвони, когда будет свободная минутка.
Ну конечно. Вообще-то Дженне легко солгать – можно придумать любую чушь, и она прокатит, но не сегодня. Лион ступил на тонкий лед, и его положение слишком шаткое. Парня нельзя оставлять.
Дженна должна понимать, что у Лиона проблемы.
Я написал ей, что мы встретимся через час, и решил принять душ. Тело с трудом подчинялось, мышцы ныли, а раны саднили все сильнее и сильнее. Лишь в груди разливалось тепло, когда я вспоминал, как Ноа заботилась обо мне. Она старалась меня подлечить и страдала, видя, что я испытываю боль… Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя вот так. Отец злился, когда я возвращался домой с синяками, полученными в драке. Обычно мне было просто плевать на фингалы, ведь они постепенно исчезали. Кстати, иногда одной из главных причин, по которой я лез на рожон, являлось желание насолить папаше и таким образом держать его на расстоянии.
После душа я надел джинсы и футболку и принял таблетку.
Когда я вышел из дома, то увидел машину Ноа, которую заранее пригнал к подъезду.
Черт, мать заставила Ноа уйти! Я не хотел даже представлять, что отец и Элла сейчас говорят обо мне… Чувствовал ужасный дискомфорт, мне безумно не нравилось, когда на Рыжую давили. Мой самый большой страх состоял в том, что Ноа в один прекрасный момент поддастся воле матери и увидит во мне человека, с которым не должна быть.
Размышляя об этом, я получил новое сообщение от Дженны.
Скоро буду.
Вскоре я уже припарковался у «Старбакса», рядом с торговым центром, в пятнадцати минутах от моего дома.
Я увидел Дженну еще сидя в машине. Она уже устроилась на диванчике у панорамного окна кофейни, и я сразу понял, что нужно быть крайне аккуратным в формулировках. Когда я вошел в зал, гневный взгляд девушки поразил меня. Я сел напротив, стараясь не морщиться от боли, но, похоже, глаза Дженны улавливали мои самые мельчайшие мимические движения.
– Вы тупые идиоты, да? – сказала она, отставляя стакан с зеленой жидкостью: не знаю, что она там пила – матча латте, смузи или что-то там еще.
– Не понимаю, почему ты сейчас удивляешься, – ответил я. У меня вскипела кровь, я не хотел продолжать думать, что я – тот же Ник, что и год назад. Я изменился или, по крайней мере, хотел в это верить, а ее парень, напротив, оставался прежним уродом.
– Ты и правда думаешь, что я верю в ерунду с игрой в покер с этими идиотами? – прорычала она, заставив меня на несколько секунд лишиться дара речи. Покер? О чем, черт возьми, она говорит? – К тому же, зная ваши замашки… прекратите связываться с бандитами, Николас!
Лион повесил ей лапшу на уши… отлично!
– Послушай, Дженна, уверяю тебя, у меня сегодня не очень хороший день, – протянул я, стараясь не злиться и, конечно, не отыгрываться на ней. – Лион уже взрослый парень и должен понимать, что делает, ему надо думать о деньгах, о мастерской и заботиться о тебе, – добавил я, не глядя Дженне в глаза. – Рано или поздно он сообразит, что ему нужно, а пока лучше оставить его в покое, чуваку сейчас нелегко. И вообще, скоро гонки, и мы все сейчас на нервах… В любом случае твой бойфренд выкарабкается.
– Гонки? Я думала, в этом году вы не участвуете, Ник.
«Черт, я не должен был ничего говорить!»
– А мы и не будем, я имел в виду, что бандиты дергаются почем зря. Мы ввязались в драку, но им тоже досталось. Но все уже позади. Не беспокойся.
Она нахмурилась, но, похоже, приняла мое нелепое объяснение. Потом принялась озираться по сторонам, словно поняла, что рядом со мной кого-то не хватает.
– Где Ноа?
– Она не со мной, как видишь, – сказал я с досадой.
Дженна стала серьезнее, чем была.
– Что ты с ней сделал?
Я злобно хихикнул.
– Ты уже решила, что я с ней что-то сделал?
Взгляда девушки было достаточно, чтобы я осознал: не только Раффаэлла думала, что я – не пара для Ноа (хотя обычно Дженна вставала на мою сторону).
– Она видела тебя? Наверное,
