Один, правда, прилетел, дурак, поверив слухам, что у Сафат-реки валяются двое богатырей. Одни говорили, что свежеубитые, другие — что еще даже живые. Ворон прилетел, обрадовался, разогнался поклевать молодецких очей, да не тут-то было.
Закричал, забрызгал искрами страшный Огненный Кур, налетел на черного поганца, опалил взмахами золотых крыльев и прогнал далеко в степь.
Шум и крики разбудили Жихаря, но богатырь не сразу поверил, что живой.
— Знаем мы таких живых, — сказал он вслух. — Пока лежишь — все ничего, а как встанешь — отвалится рука либо нога, а то и брюхо все распластано.
— Я тоже не могу подняться, сэр Джихар, — отозвался Яр-Тур. — Из меня, кажется, вытекла вся кровь — вы сумели задеть ножом главную жилу. Правда, наш хранитель петух успел вовремя прижечь рану и примерно с кружку все-таки осталось. Но при малейшем движении кружится голова.
— Я не виноват, братка. Оба мы не виноваты, это мост такой. Вот если бы махались мы не детскими ножичками, то надежно бы друг друга поубивали…
— Я понял, — сказал Принц. — Чары этого моста пробуждают в человеке все злые чувства и обращают мимолетную неприязнь в лютую ненависть… Лошадей наших, разумеется, нет.
— Я же их на попечение цыгана оставил. А он нарочно привел нас к этому мосту. Ведь сироту всякий норовит обидеть.
— Кстати, вы обещали мне объяснить насчет гуся и свиньи…
Жихарь назвал поговорку.
— Странное выражение, — решил Принц. — Сколько раз я видел, как на подворье у зажиточного земледельца рядом разгуливают и свиньи, и гуси. В обнимку, конечно, не ходят, но все же…
— Поговорка всегда права. Вот я не люблю, например, ни царей, ни королей, ни князей, старосту вижу — и того не люблю. А ты Принц, хоть пока и без королевства. Вот оно и проявилось, это зло.
— Значит, и я не смог в себе до конца побороть презрение к простолюдинам, — повинился Яр-Тур. — Отныне буду еще более воздержан в словах и мыслях.
— Дай-ка я тебя лучше перевяжу, — сказал Жихарь и, стеная, поднялся, да чуть не упал назад. В голове гудело, в ухе стучали молоточки, левый глаз почти не видел, заплыл.
Пока перевязывались, пока смачивали водой раны и ушибы, появился Будимир.
Он начал беспокойно бегать вокруг, потом пролетел к мосту и замахал крыльями, как бы приглашая перейти на другой берег.
— Ну да, — сказал Жихарь. — Сейчас опять вылезут гусь да свинья, тут мы друг друга окончательно добьем.
Огненньш Кур закричал на весь свет.
— Верю, верю, — сказал Жихарь. — Но сперва мы посмотрим, нельзя ли чем поживиться у побитого войска. Вот же глупые — порешили сами себя… Стой, а почему мы их сразу не увидели?
— А их и не было вовсе.
— Ну да, нарочно для нас привезли сто возов костей…
Они походили среди погибших, раздвигая белые кости, но, видно, до того здесь не один грабитель побывал: ни доспехов, ни меча доброго найти было нельзя. Один сломанный лук, правда, валялся, им побрезговали. Жихарь взял его и покрутил в руках — нельзя ли наладить.
Яр-Тур поднял с земли хорошо сохранившийся череп и тут же чуть не выронил.
— Бедный Принц, — сказал череп. — Ты ведь знал меня при жизни, не раз смеялся моим остроумнейшим выдумкам, а я тысячу раз таскал тебя на спине, будучи шутом при дворе твоего царственного родителя.
— При большой потери крови всегда так бывает, — успокоил себя Принц. — Извините, сэр Мертвая Голова, но вы меня, очевидно, с кем-то путаете. Увы, рос я вовсе не при королевском дворе, как мне бы полагалось по чину, а в мрачных обиталищах друидов…
— Возможно, — равнодушно изрек череп. — Без глаз я, ребята, как-то плоховато вижу, а из-за отсутствия мозгов постоянно обознаюсь. Это же не я должен говорить, а тот, кто меня поднимет…
Яр-Тур бережно вернул череп на землю и сделал рукой охранительный знак.
— Мы похороним вас как положено, сэр шут, — предложил он.
— Хоронить — так всех, — ответил справедливый череп. — А у вас и без того нет сил. Послушайте петуха и переходите через мост. Если вы остались в живых, значит, чары разрушены. И вы убедитесь: на той стороне есть что охранять.
— Откуда же ты про петуха знаешь, мертвая головушка? — поинтересовался Жихарь. — У тебя же глаз нет…
— У меня и ушей нет, но ваша птичка так орет, что и мертвый услышит…
Давайте, давайте, пока мы все тут не поднялись, а то народ у нас всякий…
Они попрощались с душевным черепом и двинулись вслед за петухом. Будимир бежал легко, подлетая, но вот под ногами побратимов камни моста начали хрустеть и крошиться, разбрызнулись трещины.
— Давай-ка, брат, ходу, — сказал Жихарь и подхватил Принца под руку. Они кое-как преодолели мост, когда единственная его опора посередине реки с сухим грохотом обрушилась, а вслед за ней полетело в воду все остальное. — Маленько живые! — наконец-то убедился Жихарь. Оглянулся.
На покинутом берегу застучало, заскрипело — павшее воинство поднималось.
Скелеты возмущенно размахивали костями, потом как-то урядились и принялись за работу, благо лопатки у каждого были свои.
— Ничего не поделаешь — самим себе приходится могилу рыть, — сказал Жихарь.
— Вот если бы это мы их похоронили должным образом, они бы потом в трудный час пришли к нам на подмогу.
— Обойдесся, — неожиданно сказал Принц. Жихарь ахнул.
На том берегу, чтобы дело шло повеселее, завели песню, но слов, по счастью, было не разобрать.
— Реку им не перейти — умруны текучей воды боятся. Только вот что же за мостом стерегли товарищ гусь и товарищ свинья? Уж не клад ли?
— Золото нам здесь ни к чему, — сказал Яр-Тур. — На худой конец, есть ваша удивительная ложка…
— А где она? — заорал Жихарь, и зря — ложка была при нем.
Полный месяц как раз проморгался от набежавшей тучи и осветил обширную поляну.
Травы вокруг вообще хватало, но это была как бы поляна посреди степи — четко очерченный круг сочных, ярко-зеленых стеблей.
— Вот оно что! — протянул Жихарь. — Так тут, значит, Рясное Место, Разнозельная Делянка!
— Круг Деметры! — воскликнул Принц. — Вот это удача! И как раз в полнолуние!
Оба — откуда и силы взялись — кинулись к поляне. Будимир уже с достоинством расхаживал в самой середине, кое-что поклевывал. И камнееда выпустил из-под крыла — тому тоже здесь попастись полезно.
— Да не топчись ты ножищами-то! — прикрикнул богатырь на побратима и опустился на колени. — Вот и сон-трава! Правда, мы и без нее храпим неплохо, но потом пригодится. Вот листочки дырявые — прострел-трава, с ней стрела пробьет любую броню… Эх, не попалась ты нам раньше, плакун-трава!
От нее демоны в три ручья ревут, хуже детей. Ты с корнем, с корнем копай, в корне вся сила… Да не ножом, руками, кто же плакун-траву железом добывает? Вот травка Царевы Очи — тебе полезно будет… Ага! Одна, две, три, четыре… Стручок о девяти горошинах!
Про такой стручок Яр-Тур не слыхивал.
— Это оттого, что ваши друиды слабы против наших волхвов и ведунов: мнят о себе, а дела не знают. Вот, допустим, увязалась за нами конная погоня…
— Остановимся и примем бой! — воскликнул Принц.
— Ой, много ли мы с Чих-ордой навоевали? Ну ладно, сотня верховых за нами бежит. Тогда ведь мы что делаем? Зарываем стручок о девяти горошинах посреди дороги или даже не зарываем, а так, пылью присыпаем… У них кони встанут и дальше не пойдут, хоть до кости стегай. А возы и телеги и вовсе перевернутся на ровном месте кверху колесами…
Долго они еще ползали по Разнозельной Делянке, искали и находили преудивительные травы, объясняли друг другу их свойства и достоинства, и Жихарь все-таки признал, что Принц тоже кое-что смыслит.
— Я еще одну травку поищу, — сказал он. — А ты тоже не сиди, ищи. Вот, пожуй стебель одолень-травы, от него новая кровь нарождается в теле.
Только, если попадется тебе корешок, похожий на малого человечка, ты его не тревожь — разорется так, что мы замертво рухнем.
— Да что я, сэр Джихар, мандрагоры живой не видел? — обиделся Принц.
— Это я так, на всякий случай, — успокоил его Жихарь. — Да, жалко нож, но придется загубить…
И стал острым лезвием обкашивать траву вокруг себя.
— Поздно заготавливать сено, когда коней увели, — усмехнулся Принц.
— Обожди, увидишь, поздно ли, рано… И тут блестящее лезвие со звоном сломалось.
— Есть! — И Жихарь потряс пучком зелени в кулаке. — Нашлась!
— Что — нашлась?
— А разрыв-трава — ножик-то сломался!
— По-моему, тут все травинки одинаковые…
— Все, да не все! Пойдем к реке, я тебя научу, как разрыв-траву отделить от прочих.
Они спустились к воде, и Жихарь кинул в поток свою добычу.
— Видишь, простая трава по течению поплыла, а вот этот стебелек, заметь…
— Зацепился за что-нибудь, сэр брат!
