– Почему вы выбрали меня? – спросила я у шефа.
– Вы молоды, без мужчины и…
– Почти блондинка сегодня, – добавила я.
Выражение лица Кирилла Александровича резко изменилось.
– Тихо! – прошипела я.
Он выпустил меня из рук.
– Обнимите меня немедленно! И продолжайте танцевать! Вы мне всю малину испортите.
Кирилл Александрович положил мне руки на талию, правда, на этот раз так, словно обнимал гремучую змею, опасаясь, что я выделяю яд порами своего тела и он пройдет сквозь платье.
– Что вы тут делаете, Юлия Владиславовна? – Кирилл Александрович теперь тоже шипел.
– На физиономию улыбку повесьте. Представьте на моем месте…
– На вашем месте никого представить невозможно, – простонал он.
– Вы что, просто девочку не могли снять? – спросила я. – У них же они на разные вкусы. Вон из пяти – три блондинки.
– Я не танцую с порочными женщинами. Я имею дело только с приличными. С такими, как вы, – только по работе. Вынужден признать, что для работы, репортера в особенности, а уж криминального так тем более, приличные женщины не подходят вовсе. Вы там на своем месте.
– Вы считаете меня порочной? Я, кстати, никогда не спала на работе. Считаю, нельзя работать с теми людьми, с которыми спишь.
– Вы просто стерва, – прошипел шеф. – Кстати, а почему вас сегодня сюда принесло? Клуб, между прочим, очень дорогой.
– Уже прикидываете, не снизить ли мне гонорары? – съязвила я. – Меня пригласила подруга.
Кирилл Александрович невольно бросил взгляд в сторону нашего с Татьяной столика. Он, как оказалось, был тут с другом детства, с которым встречается примерно раз в месяц. Их было видно с Татьяниного места и не видно с моего. Оглядывая зал, Кирилл Александрович присмотрел меня (со спины), уточнил у официанта мой примерный возраст и пошел знакомиться. Танец-то ведь ни к чему не обязывает…
– Вы… тоже?! – Лицо шефа приняло обалделый вид. – Как Виктория Семеновна? Лесбиянка?! Вы?!
– С кем я сплю – вас не касается, – заметила я, не отвечая ни «да» ни «нет». Пусть думает, что хочет. Даже лучше, если будет считать меня лесбиянкой: уволить тогда ни за что не посмеет и урезать гонорары. Кирилл Александрович ведет переговоры с американскими инвесторами, а если я пригрожу пожаловаться американцам, что меня ущемляют в денежном, творческом и любом другом плане из-за того, что я лесбиянка… Не видать тогда Кириллу Александровичу американских инвестиций. У них там с сексуальными меньшинствами строго. Хотя они, похоже, на Западе уже давно превратились в большинство. А если б я еще была и негритянкой, пардон, афроамериканкой, у меня бы точно были самые высокие гонорары в холдинге.
– А как же Сухоруков?
– У нас с ним чисто деловые отношения. Как с вами.
– Это он вас сюда прислал? Я-то, по крайней мере, не посылал.
– Кажется, я сама выбираю, куда мне идти. Это во-первых. Во-вторых, я уже сказала вам: меня пригласила подруга. В-третьих, лесбиянство у нас в духе времени. Вы журнальчики почитайте, которые издает принадлежащий вам холдинг. Любовь мужчины и женщины теперь не в моде, ну если только они не лесбиянка с геем. В-четвертых… Вы правы: я здесь не случайно. Вчера здесь прирезали одного депутата и сегодня с утра его выловили в Мойке. Я присутствовала при вылавливании. В понедельник можете полюбоваться кадрами.
– А я-то думал, почему тут так мало народу сегодня…
Мы с шефом станцевали уже два танца подряд, пора бы и честь знать. Но ему стало просто любопытно, а я хотела расспросить его про этот клуб. Может, поведает что-то интересное? В результате господа пригласили нас с Татьяной за свой столик.
– Мое имя произносим тихо, – предупредила я, потом принялась за расспросы.
Узнала немного, но информация была ценной. Вчерашний Неандерталец, который сегодня также появлялся на набережной, по словам Кирилла Александровича, выполнял роль то ли начальника охраны, то ли начальника штаба сети ночных клубов. Звали его Константин Георгиевич. Значит, Ящер из «Крестов» звонил ему? Девочки, работающие в клубе, часто меняются. Некоторых шеф с приятелем видели и в других клубах этой сети. Возможно, это делается, чтобы они не примелькались. Ведь мало кто из посетителей курсирует по разным клубам, в основном предпочитают один. Шеф с приятелем сами ходят в этот, в других оказывались чисто случайно: кто-то приглашал на встречу или устраивал презентацию.
После трапезы и разговоров Кирилл Александрович с приятелем отбыли в сопровождении двух блондинок в дальние комнаты (я не стала их предупреждать про двойное зеркало: не мои проблемы), а Татьяна поманила пальцем официанта и самым серьезным тоном объявила: мы тоже хотим девочку. Одну на двоих.
– Пальцем покажите, какую, – невозмутимо ответил официант. Он ничуть не удивился. – Двести долларов. Место у нас есть. Через пять минут она там будет.
– Пусть вон эта рыженькая вначале подойдет к нам сюда. Мы должны с ней поговорить, а там решим, подходит она нам или нет – Татьяна показала пальцем.
– Хорошо, – кивнул официант.
Он отошел, а рыженькая подсела к нам. Пока она еще двигалась в нашу сторону, я заметила: Татьяна, видимо, мало общалась с дочерью антикоррупционера. Мне лично рыжих хватило надолго. Татьяна хмыкнула и улыбкой поприветствовала девушку. Девушка тоже улыбнулась радостно, словно была безмерно счастлива видеть нас. Интересно, что она о нас на самом деле думает? Жаль, чужие мысли читать не умею. Очень пригодилось бы в журналистской работе.
– Что желают дамы?
– С нами поедешь? – спросила Татьяна.
– Куда? И что нужно делать?
– А тебя это волнует? Цену называй. Сколько стоит твой уход из клуба? Мы не хотим заниматься любовью в ваших апартаментах.
– Четыреста.
Татьяна извлекла из сумки деньги и положила на стол, рыженькая тут же слегка повернула голову. Рядом с нами нарисовался парень, вчера заходивший в женский туалет за девчонками, и вопросительно посмотрел на нас. Меня, судя по всему, не узнал.
– Я ухожу на сегодня, – объявила ему рыженькая. – С дамами.
– Такси вызвать? – услужливо предложил парень. Он воспринимал происходящее в порядке вещей.
– Нет, мы вначале прогуляемся на свежем воздухе, – ответила Татьяна. – Надо жирок растрясти. Перед сном полезно.
Она расплатилась за ужин, и мы втроем заведение покинули. Парень еще раз спросил, не нужна ли нам машина. Татьяна мотнула головой, взяла девушку под ручку, и мы тронулись в направлении набережной.
– Как тебя зовут, милая? – проворковала Татьяна, обращаясь к рыженькой.
– Анжелика, – сказала та.
– Это ты мужикам так представляйся. А на самом деле?
– Алла.
– Хорошее имя. Тезка-то у тебя какая знаменитая! Тоже, кстати, рыжая. Временами. Что ж ты его стесняешься?
Алла пожала плечами.
– Сейчас прогуляемся, – повторила Татьяна. – По набережной.
– Зачем? – в голосе девушки, в общем-то, эмоций не было.
– Мы тебя, милая, до утра сняли. Клуб ваш обычно в шесть закрывается. Ты бы все равно сидела на работе. Мужиков мерзких похотливых ждала, а так с нами воздухом подышишь. Для цвета лица, говорят, полезно. Ведь лучше же, правда? А во сколько раз приятнее…
– Да-да, конечно. – Алла смотрела на нас неотрывно. И вообще казалась странной… Заторможенной? Под кайфом? Или ее так достали клиенты, что ей на все глубоко плевать?
На набережной, к этому времени довольно обильно покрытой собачьими «минами», народ попадался. Пьяная молодежь, те же собачники. Правда, мне показалось, что на некотором удалении за нами следует один молодец из клубных. Защищает свою? Правильно.
Татьяна расспрашивала Аллу про работу в клубе, про заработки. Оказалось, что девушка учится на четвертом курсе философского факультета университета (государственного, того, который и я кончала, а не одного из новомодных выпендрежных), идет на красный диплом, потом намерена поступать в аспирантуру. Она понемногу расслаблялась.
После часа гуляния по набережной Алла начала обалдевать. Да и ноги, наверное, устали на высоких каблуках. Я вообще не понимаю, зачем покупать зимние сапоги на высоких каблуках – в нашем-то городе. Ходить скользко, машину водить неудобно…
Алла робко спросила, не желаем ли мы вернуться в клуб. Но мы не желали, к себе ее везти опасались (только не говорили об этом вслух), а как подойти к нужным темам, еще не решили. Следовало… Мы сами точно не знали, что следовало. У меня, правда, в сумке работал диктофон, где я уже успела один раз поменять кассету. Статья о работе элитной путаны, будущего философа, можно считать, готова. Только сама путана не в курсе, что дала интервью. Хотя я не буду упоминать название клуба.
– Милочка, – наконец подошла к теме Татьяна, правда, несколько своеобразно, – а нельзя бы нам сорганизовать группу ваших девочек? Мы бы вот тебя взяли, еще нам хотелось бы блондиночку, желательно прибалтийского типа, и какую-нибудь жгучую брюнетку. Найдутся у вас такие? Я сегодня что-то таких типажей не видела. Вот тебя, рыжую, нашла. Но нам бы хотелось трех, причем всех модельного типа, как ты. Можно?
