– Да, наверное… – медленно произнесла девушка, посмотрела на нас странным взглядом, потом спросила: – А зачем?
– Это уж наше дело.
– Вы фильм снимать собираетесь, что ли?
– Нет. На фильм мы бы объявление в газете дали – целая орава прибежала бы. Сама, небось, знаешь, сколько девчонок хотят в кино сниматься. Так есть у тебя подружки, как нам надо?
– Ну…
– Адрес знаешь?
Алла кивнула.
– Поехали.
И Татьяна взмахнула рукой: как раз мимо проезжал какой-то дедуля на «копейке». Я прыгнула на переднее место пассажира, Татьяна с Аллой загрузилась назад.
– Адрес называй, – велела Татьяна.
Алла назвала, потом робко заметила, что девочек бы следовало предупредить.
– Сюрприз будет, – улыбнулась Татьяна.
– Опять? – взревел Ящер.
– Может, ты ей так понравился, – высказал предположение Костя. – Знаешь же, как тебя бабы любят.
– Если бы я ей так понравился, она бы нашла способ пройти в «Кресты». Без твоей помощи. Это такая проныра… Какого ж рожна ей надо?
– Сухоруков?
– Скорее всего. Из виду не выпускать!
Глава 17
– А вы знаете, девоньки, что за нами погоня? – спросил дедуля минут через пять езды.
– Догадываемся, – ответила я, также ее заметившая. Татьяна же поинтересовалась, не попробует ли дедуля оторваться от молодых людей.
– Чего ж не попробовать, – ответил дедуля и вдруг резко завернул в какой-то двор.
Преследовавшая нас иномарка (я не могла пока определить модель) повторила наш маневр, правда, не очень ловко: чуть в угол дома не врезались. Не ожидали явно мальчики от нас такой подлости. Хотя скорость вроде бы была невелика…
Дедуля же на своей «копейке» проскакал по трем темным дворам и вылетел на параллельную улицу, по которой и проследовал еще до какой-то темной арки, в которую уверенно въехал. За нами влетели молодцы, но дедуля был хитер – и сделал круг почета вокруг мусорных баков. У молодцев это получилось менее успешно – и мы услышали звон разбиваемого стекла. Вероятнее всего, разбили фару. Представляю, как нас сейчас матерят.
– Девоньки, – сказал дедок, опять выруливая на улицу, названия которой я не знала, и снова совершая маневр по проходному двору, – мы можем тут, конечно, долго кататься, но вынужден признать…
– А нельзя ли их утопить? – поинтересовалась Алла с заднего сиденья. В ее голосе впервые за этот вечер появились сильные эмоции. Значит, погоня точно из клуба? – Или хотя бы искупать? – невозмутимо продолжала Алла. Мы с Татьяной аж подпрыгнули на своих местах.
– Чего ж не попробовать, – ответил дедок и вылетел на набережную.
«Копейка» поскрипывала, покрякивала, потрескивала. Не развалится ли? – опасалась я. Но дедок вроде был уверен в надежности своей машины. Слава богу, хоть не на «Запорожце» едем. Водитель быстренько передвигался по набережной, в противоположном от центра города направлении, затем ушел на перпендикулярную набережной улочку, там опять нырнул в какой-то двор, из двора выехал в переулок с удивительно ровным асфальтом (в этих краях такого просто не может быть!) и выжал из «копейки» все, на что несчастная машина была способна. Что он задумал?
В ближайшую минуту мы должны были снова вылететь на набережную. И вылетели. И дедок опять сделал поворот чуть ли не под углом в девяносто градусов. И как у него такое получается? Но преследователи не обладали водительским мастерством дедка – и пролетели вперед, к ограждению, в него на полной скорости впилились, пробили и…
Мы только услышали всплеск.
Дедуля невозмутимо порулил дальше. Скорость сбросил. На лице у него светилась счастливая улыбка. Приятно пенсионеру сделать гадость ближнему, в особенности если ближний – молодец на иномарке.
Внезапно у меня в сумочке зазвонил сотовый. Я извлекла трубку, быстро нажала на нужную клавишу и услышала Андрюшу, интересующегося, как у меня дела и чем я вообще занимаюсь.
– Отдыхаем с Татьяной. Гуляем по городу.
Соседке одними губами шепнула: «Андрей». Приятель тем временем спрашивал, не беспокоит ли нас кто, не пристает ли и не нужна ли нам помощь родных органов.
– Да нет, Андрюш, все спокойно. А в городе как обстановка в общем и целом?
– Тоже на удивление спокойное дежурство. Если не считать суматохи с депутатом.
Мы мило распрощались, и я связь отключила.
– Может, в милицию все-таки сообщить, где машину искать, – вдруг робко предложил дедок.
Значит, совесть все-таки мучает?
– Так что ж вы раньше-то не сказали? – повернулась я к нему. – Только что дежурный по городу звонил. Интересовался окружающей нас обстановкой.
– Какой дежурный? – промямлил дедок.
– Самый обычный.
Татьяна с заднего сиденья сказала, что незачем хорошим людям сводку портить, а преследователи получили по заслугам: нечего было за нами гнаться. Купание в холодной воде пойдет им только на пользу. Остудит их горячие головы. А сотрудникам органов слишком мало платят, чтобы они еще ночью в холодную Мойку ныряли. Дедок кивнул, соглашаясь.
У меня опять зазвонила трубка. На этот раз прорезался Сухоруков. Тоже интересовался местом пребывания, самочувствием, настроением и окружением. Я ответила, что у нас с Татьяной все прекрасно и мы отдыхаем. Вокруг нас обстановка спокойная.
– А это кто был? – уточнил дедок. – КГБ?
– Нет, отечественная коза ностра, – сообщила с заднего сиденья Татьяна. – Один из главных представителей в Санкт-Петербурге. Как приятно, когда о тебе беспокоятся и органы, и мафия.
Дедуля поперхнулся и странно посмотрел на меня, потом бросил косой взгляд на заднее сиденье. Алла сидела с непроницаемым лицом, Татьяна радостно улыбалась. Мне было любопытно, что о нас думает Алла.
А мой телефон начал раскаляться. Всех словно прорвало. Виктория Семеновна с какой-то пьянки. Она, как напьется, начинает названивать всем сотрудникам, чтобы дать ценные указания. Я кратко отчиталась о проделанной сегодня работе (в смысле о заснятых во всех ракурсах утопленниках, на вылавливании которых присутствовала лично) и заявила: продолжаю работу по реке Мойке и всему, валяющемуся на ее дне. Посему долго беседовать не могу. Главная сказала: «Действуй, Юля, но чтоб репортаж был в срок» – и отключилась. О встрече с Кириллом Александровичем я решила не упоминать. Подозреваю, он о ней тоже в холдинге не будет рассказывать. Кстати, а когда у нас появится очередная секретарша? И где он их берет? С такими-то запросами: не порочная, блондинка, с фигурой модели.
– Сейчас еще кто-нибудь из «Крестов» позвонит – и полный порядок, – подала голос с заднего сиденья Татьяна.
Дедок в очередной раз поперхнулся и заметил, что это ведь тюрьма и звонить оттуда никому не дадут.
– А кто спрашивать-то будет? – хмыкнула Татьяна. – Вы думаете, народ там не телефонизирован? Это раньше было сложно, пока сотовой связи еще не было, а теперь-то…
На заднем сиденье очнулась Алла и стала давать указания: мы приближались к нужному адресу. Татьяна вручила дедку тысячу рублей, доставив ему тем самым несказанную радость, он спросил, ждать нас или как, мы ответили, что не стоит, так как неизвестно, сколько мы тут пробудем. Дедок объявил, что съездит посмотреть, как там купальщики. Интересно ему. «И почему наш народ так любит на утопленников смотреть?» – поразилась я, правда, вслух ничего не сказала. Прошлым летом, когда я загорала на карьере, тоже вытянули одного алкаша, утонувшего у берега, там, где по колено. Весь пляж сбежался. Побросали еду, книжки, детей малых – все принеслись смотреть. Или это мне неинтересно, потому что столько раз доводилось с патологоанатомами общаться по месту их работы?
Вместе с молчащей Аллой зашли в подъезд. Она нажала на кнопку вызова лифта, потом странно посмотрела на нас с Татьяной в тусклом свете лампочки.
– Вам вообще что от меня надо? – спросила она.
– Адрес девочек и поговорить, – ответила Татьяна.
– А вы кто?
– Вопрос сложный, – вздохнула я.
Алла нажала на кнопку четвертого этажа, там вышла первой и повернула к двери, обитой черным дерматином. Вообще мы находились в старой части города, и лифт тут установили в новые времена, вероятнее всего, во время капремонта. Трудно сказать, по скольку комнат было в этих квартирах: предполагаю, их поделили минимум на две каждую, сделав входы с парадной лестницы (которой воспользовались мы) и черной. Но могли быть и другие варианты. Мне доводилось видеть много странных архитектурных решений, однако люди, получившие отдельные квартиры, радовались и им после пятнадцати (а то и больше) хозяек на одной коммунальной кухне.
Алла долго жала на кнопку (звонок был один, и никаких табличек, возвещающих о том, кому сколько раз звонить, не висело), но никто нам не открыл.
– Ушли, наверное, куда-то, – наконец пожала плечами она.
– А номер телефона помнишь? – спросила я, извлекая из сумочки трубку.
