– Ушли, наверное, куда-то, – наконец пожала плечами она.
– А номер телефона помнишь? – спросила я, извлекая из сумочки трубку.
Она кивнула. Я набрала под ее диктовку. Трубку сняли почти сразу же. Мужчина. Я сунула трубку Алле.
– Можно Лизу или Катю? – спросила она.
– Нет их, – рявкнул мужчина и связь отключил.
Татьяна все это время стояла в весьма пикантной позе, прикладывая ухо к замочной скважине.
– Ничего не слышно, – сообщила она нам и странно посмотрела на Аллу.
– В квартире семь комнат, – сказала девушка. – Хозяева за границей. Это какие-то дальние Катькины родственники. Им выделили одну комнату для проживания – и чтоб за квартирой присматривали. Они еще гостиной пользуются. В особенности когда обе клиентов приводят. Остальные комнаты заперты. Телефон где-то далеко от входа. Мы могли не услышать отсюда, как он звонил.
– А этот звонок там слышали? – Татьяна показала на кнопку.
– Может, не захотели открывать.
– Черный ход есть? – подала голос я.
Алла кивнула.
– Веди, – приказала Татьяна.
Мы вышли на улицу, затем проследовали под арку, в которой дико воняло человечьей и кошачьей мочой, увидели мусорные баки, а потом услышали, как в этом дворе, погруженном во мрак, заводится машина. Не сговариваясь, мы все метнулись за баки и присели там. Фары осветили двор, но нас не ослепили, машина развернулась и уехала. Мы не могли сказать, сидел там кто-то, кроме водителя, или нет.
Мы подождали пару минут, прислушиваясь к звукам, но ничего не услышали. Несколько окон, выходящих сюда, светились, но, как правило, были занавешены. Это неудивительно: расстояние между частями дома небольшое, а никому не хочется демонстрировать свою жизнь соседям. Так что правильнее было сказать: между некоторых штор пробивался свет.
– Показывай, куда идти, – велела я Алле.
– Вон та дверь, – она кивнула.
Мы втроем подошли к неприметной и невзрачной двери черного хода, толкнули ее и стали подниматься по узкой лестнице. Тут лифт отсутствовал. На четвертом этаже Алла остановилась и кивнула на одну из двух дверей. Татьяна решила не звонить, а просто взялась за ручку. Дверь была заперта. Я же снова извлекла трубку и запустила повторный набор. Мы тут же услышали, как за стеной зазвонил телефон, но на этот раз трубку никто не снял. Я дала отбой – звонок прекратился.
– Хотите попасть в квартиру? – спросила Алла. Я опять подумала, что она какая-то заторможенная и ведет себя странно. Или ей все настолько по барабану? Деньги заплачены, трахаться не заставляют – прекрасно. По набережной погуляли, на машине покатались, еще и парней из преследовавшей нас машины утопили по ее просьбе.
– Хотим, – ответила Татьяна.
Алла невозмутимо извлекла из своей сумочки универсальную отмычку, которую мне доводилось видеть только во время процедуры изъятия, куда меня приглашали дружественные сотрудники органов (и где я по их просьбе выполняла роль понятой – а то ведь очень сложно найти граждан, горящих желанием выполнять свой гражданский долг, вот и берут журналистов за предоставление фактуры). Алла справилась довольно быстро, да и замок вроде бы не представлял никакой сложности – у меня позаковыристей.
Дверь распахнулась, Алла тут же нашарила выключатель на правой стене, щелкнула им, и мы поняли, что стоим на просторной кухне, площадью не менее тридцати метров. После наших с Татьяной шестиметровых (даже в ее четырехкомнатной квартире) эта показалась нам пределом мечтаний. По всей вероятности, раньше тут была коммунальная квартира, а до нее… Если не ошибаюсь, в этом районе у нас до революции селилось купечество.
Алла пошла вперед, мы тронулись следом. Она явно была тут не в первый раз. Гостиная оказалась пуста, а в спальне… Мы замерли на своих местах. У Аллы из горла вырвался крик, потом она закрыла рот рукой. Мы с Татьяной отреагировали молча. Я за время работы криминальным обозревателем насмотрелась всякого, Татьяна вообще всегда была крепким орешком.
Обнаженные Лиза с Катей, которых я впервые увидела вчера в ночном клубе, лежали на полу. Их явно пытали: на недавно роскошных телах остались следы от зажженных сигарет, которые об них тушили, и многочисленные порезы, правда, мелкие, из которых сочилась кровь.
Я отреагировала первой и бросилась к девушкам. Слава богу, обе были живы, только без сознания, но им срочно требовалась помощь. Я извлекла трубку и набрала номер Андрея, сказала, где нахожусь и в какой компании, и попросила его направить сюда «Скорую». Уже неоднократно приходилось убеждаться на практике: «Скорая», вызванная милицией, приезжает в несколько раз быстрее, чем вызванная гражданами. Но Андрей с коллегами все равно прибыл раньше и с порога заорал на нас с Татьяной:
– Это вы так гуляете?! Вечерний променаж у них по городу! Небось какое-то свое очередное расследование затеяли? А ну выкладывайте, где были! Кто это такая? – Он кивнул на Аллу. – Ваши документы, девушка. Как вы оказались в этой квартире?
– Эти дамы сняли меня на всю ночь, – невозмутимо сообщила Алла, протягивая Андрею паспорт, который он быстро пролистал, не нашел к чему привязаться и вернул ей.
– Как сняли? Зачем?
– Заплатили по таксе, – все также невозмутимо пожала плечами Алла. – Сказали, что хотят меня, рыжую, плюс блондинку и жгучую брюнетку. Я привезла их сюда.
– Зачем вам рыжая, блондинка и брюнетка? – повернулся Андрей к нам с соседкой.
Мы в этот момент напоминали кающуюся Марию Магдалину в двух лицах. Андрей внезапно заметил, что я сегодня выгляжу несколько по-другому. Для мужчин это нетипично, я вообще радуюсь, когда с именем не ошибаются, заметить же новую прическу или платье – выше их сил, но Андрюша все-таки – мент.
– Что ты с собой сделала? – спросил он меня.
– Конспигация, батенька, конспигация, – проворковала я.
Андрей махнул на нас рукой и велел Алле со всеми подробностями рассказать, где она с нами познакомилась, при каких обстоятельствах и что мы делали сегодня вечером до прибытия в эту квартиру.
Услышав про нашу новую сексуальную ориентацию, приятель покрутил пальцем у виска, потом спросил, не заразное ли это и не подхватила ли я ориентацию от Виктории Семеновны. А то если пошла цепная реакция, то и у него самого могут начаться проблемы: он много со мной общается в последнее время. Не дождавшись ответа, он попросил Аллу продолжать. Она поведала про нашу прогулку по набережной, правда, про слежку и утопление машины умолчала, сказав, что мы взяли частника и покатались по городу, в конце концов прибыли сюда.
– Зачем вам эти девицы понадобились? – повернулся Андрей к нам с Татьяной с суровым ментовским видом.
– Я хотела поговорить о вчерашней презентации.
– Зачем?
– Статью писать собираюсь.
– А Татьяну зачем с собой потащила?
– Ты можешь себе представить, чтобы женщина одна пошла ужинать в дорогой ночной клуб?
– Тебя – могу, – ответил Андрей. – И вчера, если не ошибаюсь, ты одна туда ходила?
– Мне не хотелось привлекать к себе внимание. А две лесбиянки, ужинающие вместе, – это вполне нормально.
– Это тебе так кажется.
Я обещала натравить на него Викторию Семеновну. Она Андрюше и всему Управлению лекцию прочитает о границах нормальности. Большая она у нас специалистка по этому вопросу. Все Управление потом будет искренне благодарить Андрея за организацию просветительской работы среди представителей органов.
Андрей опять повернулся к Алле и спросил, как мы вели себя в клубе, с кем общались, что делали. Она честно ответила, что ничем предосудительным мы не занимались, никуда не удалялись, внимания к себе не привлекали.
– Змей выпускали?
Алла посмотрела на дежурного по городу так, словно он только что сбежал из психиатрической больницы. Хоть что-то вывело ее из равновесия.
– Я серьезно спрашиваю. Они вдвоем были или со змеями?
– Где? – не поняла Алла.
– В клубе вашем. Змеи у них с собой? Чтоб я точно знал, к чему готовиться.
Мы с Татьяной стояли с невинными выражениями лиц. Я вообще удивлялась, почему Андрюша не спросит нас прямо. Правда, не получив никакого вразумительного ответа от Аллы, он повернулся к нам.
– Каким составом были в клубе?
– Вдвоем, – ответила Татьяна.
Алла теперь посмотрела на мою соседку тем же взглядом, что и на Андрея. Наверное, думала, что мы все нуждаемся в срочном лечении. Или компанией недавно совершили побег из какого-нибудь спецучреждения. Мужчина на свободе подался в органы, женщины – в лесбиянки.
И вдруг Андрюху осенило…
– Юлька, значит, ты решила, что те два мужика… И клуб…
– Без комментариев, – сказала я нейтральным тоном и, повернувшись чуть боком, чтобы меня не видела Алла, сделала большие глаза.
Андрюха сразу же врубился в ситуацию, снял с пояса трубку и стал отдавать приказы, потом решил: в квартире ему больше делать нечего, тут все-таки ни одного трупа, правда, оставил двух своих людей – на всякий случай записал Аллины координаты и пообещал с ней связаться. Алла не выразила ни бурной радости, ни недовольства, она вообще оставалась бесстрастной. Аллу Андрюха отпустил, нас же забрал с собой, заявив, что наше присутствие в клубе необходимо.
