Леонардо покосился на чехол винтовали у седла барона.
— Это та самая винтоваль, для перезарядки которой ствол надо резко наклонять вниз, а потом вращать барабан туда-сюда? Хорошая вещь, но требует в изготовлении немалого мастерства и тщательной подгонки деталей. И несколько… Небезопасна. Тоже платили золотом по весу, барон?
— Ну… Почти. Если пересчитать, то ровно за половину веса заплатил. Но оно того стоит. Уверяю вас!
И барон оглушающе рассмеялся. Когда он отсмеялся, то чуть понизив свой сочный звуком голос, что, наверное, должно было обозначать вкрадчивость, он поинтересовался:
— А ваша спутница, барон, прекрасная и восхитительная, леди Заря, интересуется стреляющими и грохочущими игрушками?
— О нет, милый барон! — уловив мысленное разрешение Леонардо на любой ответ барону, пропела Заря — Моя страсть — яркий блеск и ослепительное сверкание!
— Драгоценностей, полагаю, моя несравненная леди?
— Ну что вы, барон! Это так банально! Меня радует блеск и сверкание данатаской стали. Что по сравнению с ней какие-то изумруды, рубины, бриллианты и пошлые жемчуга?
— Кха-дкху-рга… — закашлялся от неожиданного ответа барон, но с честью вышел из создавшегося положения — Но на них можно купить оружие из так вами любимой данатаской стали! На все эти рубины-алмазы! Даже на пошлый жемчуг, моя великолепная леди!
Не просто неглупый, а даже довольно умный низший.
Когда они расставались на развилке дороги, то ставший внезапно серьезным барон непререкаемым жестом отослал свою охрану, боднул взглядом своего вечно хмурого слугу-телохранителя, желая остаться с Леонардо один на один. Леди Зарю он проигнорировал.
— Я знаю только одного человека, это сын Раннийского герцога, что владеет парой револьверов гранд-мастера Грольта, что сделаны лично для него и прекрасно разбирается в оружии. Я слышал, с ним приключилась странная и неприятная история. Вы не слышали об этом, баронет Дарт Серенус?
Леонардо молчал не отвечая, продолжая смотреть на барона и не снимая с лица равнодушного выражения и легкой улыбки. Барон прервал молчание первым:
— Так вот, баронет Дарт Серенус, если вы… Ну знаете, так, случайно, встретите его, сына герцога, то… — барон выдержал паузу глядя прямым взглядом в глаза Леонардо — То передайте ему, что он желанный гость в моем замке.
— Хорошо, я обязательно передам ему ваше приглашение, барон. Если, разумеется встречу его.
Барон молча поклонился в ответ и дернув поводья, послал своего жеребца к терпеливо ждущим его своим людям.
Леонардо недолго посмотрел ему в след, а потом мысленно махнул рукой — да и Сила с ним, с бароном! Пусть живет.
Место, где по договоренности с примархом Ангел Астратес Робаутом Жиллиманом должен из-за подстроенной поломки остановиться конвойный поезд, ему не понравилось. Слишком открытое и одновременно закрытое. Слишком вдавленное в глубь окружающим рельефом. Вон с тех пологих, заросших кустарником пригорков, можно атаковать набирая при спуске вниз скорость и вкладывая в удар всю массу и набранную инерцию. Или дать массированный залп из пулевых винтовалей и малых мортирок. Вряд ли примарх сумеет протащить через лес полноценную артиллерию, только что-то мелкое, переносимое на руках. А вон та каменная гряда, резко вздымающаяся вверх на середине, наоборот, не даст быстро и без потерь отступить. Перестреляют на подъеме как куропаток их с «крупняка», все «двухсотыми» полягут, никто не уйдет.
Леонардо долго и протяжно вздохнул, еле удержался, чтобы не взвести глаза к небу, сильно похлопал ладонью руки по костяшкам другой — ну сколько можно, великая Темная Мать? Откуда в нем возникает это? Неизвестные слова, фразы, образы? И что очень существенно, они не имеют абсолютно ничего общего с его прошлым. Но они им не отторгаются. Да, не знакомы и чужды, но родны и близки, как… Как подогнанный под себя старый удобный «бронник». Леонардо еще раз вздохнул и продолжил осмотр места для засады на конвойный поезд. В бездну! Все в бездну!
Крутой поворот дороги тоже не радовал — перекрыть его дело нескольких минут. В итоге — расширенная в середине кишка с одним входом и выходом. Откровенная ловушка, но… Но это то самое место — лоскут тряпки, обмотанный вокруг кривого ствола дерева, не позволял в этом усомниться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нет, с точки зрения засады и последующего нападения, место отличное и подходящее, вот только если на нападающих не нападут в свой черед другие нападающие. Тогда охотник в одно мгновение превратиться в жертву. Вдвойне беспомощную, так как в один миг осознать, что уже не ты охотишься, а охотятся на тебя, практически невозможно. Для низших. Но если рассмотреть это место с учетом условий плана в плане, все идеально и превосходно. Лучшего места и не найдешь. Примарх Робаут Жиллиман поручил поиск подходящего места весьма неглупому человеку и цена за это не велика — всего три дня ожидания вестей от будущего предателя-примарха.
В том, что примарх его предаст и без раздумий нарушит их договоренность, Леонардо не сомневался. По условиям их сделки Леонардо получал Совершенного, примарх малую вероятность пленения неизвестного количества проклятых эльдар и обещание Леонардо покинуть империю. Незначимо и недостаточно для сохранения союза с опасным и непонятным существом. А вот если в качестве добычи, кроме эльдар, будет еще и он, Леонардо, то соблазн становился слишком велик, чтобы не поддаться ему. И примарх ему однозначно поддастся. Низшие все и всегда предают, это неизменно.
Они плохо просчитывают линии вероятностей, совершенно не учитывают возможные переменные и постоянно недооценивают или переоценивают противника. Выбрать золотую середину им не дано. И они всегда ослеплены своей неоправданной уверенностью в своих силах. Собрать много-много, навалиться всеми-всеми, не взирая на потери и последующий урон — материальный, людской, репутационный, что может легко перевесить все достигнутые ими успехи. Они наивно полагают, что количество всегда перевешивает качество. А потом недоуменно и неверующе смотрят на то, что они натворили и объясняют все это отсутствием им помощи от высших сил. Или же чьими-то коварными происками — врагов, чужих богов, предателей, идейных или продавшихся недругу вредителей. Своей вины они никогда не признают.
— Владыка?
— Да, Бруно?
— Ваше повеление выполнено младшими зверями, Владыка.
— Нашел их?
— Я виновен пред тобой, Владыка — я не смог их найти — Бруно низко склонил голову, олицетворяя собой вину и понимание этого — Их нашел Себастьян.
— Ты и не должен был найти их, Бруно, иначе это было бы неисполнением моей воли. А вот то, что их нашел Себастьян, это странно. Он тоже не должен был их найти. Себастьян!
Леонардо позвал своего второго зверя, не повышая голоса и не открывая глаз, сохраняя медитационную позу — зачем попусту терять время? Стремительная тень метнулась к нему со стороны гряды, замерла рядом. Перед Леонардо, но чуть-чуть сбоку. Никогда, нигде и никто — ни Зверь, ни Слуга не сможет встать напротив своего Владыки, это вложено в них еще на первых ступенях ритуала. Напротив него может встать только равный ему, его Ученик и его Враг. Не враги, врагишка и прочее с малой буквы, а только Враг.
— Я здесь, Владыка!
— Как ты нашел младших зверей, Себастьян?
— Мне указала на них Заря, Владыка.
Леонардо распахнул глаза, медленно заполняющиеся золотым расплавом, каким-то быстрым, хищным движением, как приценивающийся к добыче ящер, повернул голову в сторону девушки:
— Слуга?
Девушка мертвенно побледнела и одним махом упала на колени, с силой утыкаясь лбом в мокрую хвою. Яркое и длинное перо диковиной птицы на берете легло перед ней хвостом сказочного животного:
— Простите меня, мой Повелитель! Бруно и Себастьян были так удручены, что не могут выполнить вашу волю, Владыка, что я не смогла сдержать себя и помогла им!
— Это не ожидаемый мной ответ, Слуга! — лед голоса Леонардо хлестнул шрапнелью осколков торосов по напряженной спине девушки, заставив ее испуганно вздрогнуть всем телом и вжать лицо и ладошки еще глубже в опавшую прошлогоднюю хвою.
