— Он сыт, — отрезал Рейвен, как будто отвечая на мой вопрос. — Мисс Браун, хоть и осталась жива, была выпита почти до донышка, к тому же — ранена. Значит, что она испытывала боль, страх — все те эмоции, которые так любят демоны вытаскивать из людей.
Он замолчал.
— Это похоже на дорогу.
— Что?
— Демоны, — спокойно пояснил Рейвен, рассматривая набалдашник трости. — Если где-то появляются трое демонов — то этот город уже не спасти, потом они лезут как из-под земли. Я думаю, это как-то связано с тем, что появление трех демонов в этом мире, в подлунном, в одном месте, — создает что-то вроде дороги для того, чтобы Тьма выплеснулась с той стороны и затопила все.
— Есть какой-то… — Я сглотнула. — Какой-то способ это предотвратить?
Рейвен погладил меня большим пальцем по тыльной стороне ладони и заглянул в глаза. Выражение лица у него было странным, и я поняла: даже если такой способ есть — мне он не понравится.
— Это уже не твоя забота, Элизабет Фортескью.
23.1
Его голос звучал спокойно, половина лица, обезображенная шрамом, пряталась в темноте, вторую половину освещало пламя камина.
— Для тебя готов экипаж, — он дернул уголком губ. — Спускайся, вещи оставь здесь. Собирать их нет времени.
— Экипаж?
— Ты должна была проснуться позже, уже в нем, — помедлив, ответил Рейвен.
Я вырвала руку из его хватки, на всякий случай попятилась на несколько шагов, как будто он прямо сейчас мог закинуть меня себе на плечо, спуститься вниз и сунуть меня в экипаж, как какую-то вещь.
Но… зачем Рейвен тогда приготовил для меня какао, зачем принес сюда и сидел у моей постели? Не проще было отправить меня подальше сразу же, как я потеряла сознание?
Ответов на это не было, только старое воспоминание крутилось перед глазами.
Однажды после прогулки в парке мы с Рейвеном сидели в кофейне, я держала в руках изящную кружку из тонкого фарфора, наполненную горячим шоколадом. За окнами кафе шумел августовский дождь, наполняя все вокруг невообразимым уютом.
«Предполагается, что ты будешь пить», — с мягкой насмешкой заметил Рейвен, помешивая ложечкой свой чернейший кофе без крупицы сахара.
Фу.
'Ты ничего не понимаешь, главное — запах! — попыталась я объяснить. — Клянусь, если бы могла, окутывала бы запахом горячего шоколада все комнаты! И чтобы кружка всегда стояла возле кровати".
Я рывком вернулась в настоящее, горло сдавило.
— Ты же понимаешь, что я никуда не уеду? — сглотнула я, пряча руки за спину. Подошла к камину и спросила, уставившись в огонь: — Утром здесь…
Я замолчала, не зная, как продолжить.
Три демона наведались в Энфорд, как предвестники самой страшной беды: разрушения, боли и смерти.
Несмотря на то, что я не видела лица Рейвена, я была уверена, что он кивнул.
— Не сразу. Тьма будет надвигаться медленно, как грозовое облако. Сначала из могил поднимутся мертвецы, все. — Он замолчал. — Демоны в обличье черных псов побегут по дорогам, бесчисленные и неуправляемые, как рой мух. Люди начнут гибнуть. Кто от зубов демонов, кто — от собственной глупости или злости. Призраки наводнят каждый дом. Затем придут умертвия.
Рейвен помолчал.
— Я сказал бургомистру, что необходимо всех эвакуировать как можно скорее, но… вряд ли кто-то послушает. В такую погоду кажется, что бояться следует только грозы. Почему-то никто не принимает предупреждения всерьез, пока не станет слишком поздно. К тому же, дороги размыло из-за бури. Выбраться из города нелегко.
— Джейми? — обернулась я.
— Надеюсь, у бургомистра хватит мозгов отправить его и остальных членов семьи подальше прямо сейчас, — не глядя на меня, откликнулся Рейвен.
За окном громыхнуло. Мне показалось, что я слышу доносящиеся с улицы голоса, но это вполне мог быть вой ветра в щелях окна, скрип незакрытой калитки или отголоски собачьего лая.
Рейвен сказал, что три демона, появившиеся в городе, создают для Тьмы что-то вроде дороги. Из его объяснений мне показалось, что это больше похоже на магнит.
Если бы только был способ все остановить!
— «Тьма ничего не отдает просто так», — вслух сказала я, снова уставившись в камин. Зябко обхватила себя руками.
Может, поэтому раз за разом люди и не верят предупреждениям? Я знала, что в проклятых городах, куда приходят демоны, люди тоже сходят с ума. Все пороки, страхи, темные мысли выходят наружу.
— Цитируешь писание? — хмыкнул Рейвен. — Проповедник его тоже цитировал.
— Что он сказал? — обернулась я.
— Что он мог сказать? — презрительно откликнулся Рейвен. — «Величие любви просвещает души и преодолевает стены, ибо она сильнее всего в мире, даже сильнее Тьмы». — Пауза. — Идиот. Подумал бы об этом прежде, чем вызывать демонов.
Я поморщилась. Эта фраза — согласно писанию ее сказал Всевышний после того, как его возлюбленная воскресла. Ее почему-то очень любили повторять все, кому не лень, особенно восторженные девушки. Любовь сильнее всего, как же!
Звучит красиво, а на деле… а на деле иногда происходят вещи слишком чудовищные, чтобы от них смогла защитить даже самая сильная любовь.
— Рейвен… — медленно и осторожно произнесла я. — Ты говорил, есть способ это предотвратить.
Тишина.
— Я сделаю все, что от меня зависит. Тьма ничего не отдает просто так, Лиз, ей всегда нужна жертва. Играть с ней — опасно, пытаться использовать или подчинить — еще опаснее. Иногда жертвой становится целый город. Тьма, которая заключена в тебе, пробуждает желание убивать, Тьма, которая есть во мне — не дает покоя и вынуждает вечно быть на передовой, пытаться спасти всех, кого могу. Тьма, которую призывают и пытаются подчинить ритуалами… — Рейвен сделал паузу. — Даже Всевышний не знает, как много крови нужно, чтобы погасить ее жажду.
Он помолчал.
— Ты не знаешь, как был уничтожен Клиффсайд, — такой же город, как Энфорд, куда в какой-то момент пришли демоны. Все случилось пять лет назад, и мне пришлось постараться, чтобы восстановить цепочку событий. — На несколько секунд Рейвен замолчал, как будто собираясь с мыслями. Я по-прежнему смотрела в огонь. — Один идиот раздобыл апокриф. Помнишь, тот самый? Где какой-то особенно талантливый выдумщик описал жизнь обожаемого церковью Всевышнего и не забыл щедро разбавить ее байками.
Конечно, я отлично помнила, что такое апокриф. Описание жизни Всевышнего, которое не вошло в писание. Тонкая книга, страницы и обложка которой традиционно украшались рисунками бабочек — не самым распространенным символом Всевышнего.
Автор апокрифа с увлечением живописал, сколько темных ритуалов, начиная от призыва демонов и заканчивая убийством невинных, пришлось совершить Всевышнему, ведь «Тьма ничего не отдает просто так». Конечно, в это никто не верил. Ученые и маги — потому что не находили подтверждений тому, что говорится на страницах апокрифа, церковники — потому что содержание апокрифа позорило светлое имя Всевышнего.
— Но апокриф — это ведь просто сказка, — возразила я.
— Конечно! — вспыхнул Рейвен. — А тот недоучка, который начитался его и нашел описания ритуалов работы с Тьмой — решил, что сможет таким образом…
— …вернуть кого-то с того света, — закончила я.
Повисла тишина.
— Верно, — отрывисто сказал Рейвен. — Воскресить брата, а еще — поквитаться с теми, кто его убил. В итоге он выпустил в подлунный мир столько Тьмы, что погиб целый город. Он сам был первым. Тьма не прощает ошибок и того, что ее пытаются приручить.
Я морщилась, глядя в огонь, и все пыталась ухватить за хвост упрямую мысль, которая все никак не желала оформиться в слова.
— Рейвен… а ведь я говорила, что упокоила троих призраков сегодня. Уже вчера, вернее.
— Элизабет…
— Да хоть раз в жизни меня не перебивай! — возмутилась я, оборачиваясь. Глаза Рейвена удивленно расширились. — Так вот, один из призраков при жизни работал в городской библиотеке. Оттуда украли апокриф некоторое время назад.
