— Добрый знак! — молвил, щурясь, старый сотник Хорь. — Чтоб поход для молодёжи удачным был! — И уже громко скомандовал: — На ко-онь, садись!
Юные начальники сотен тут же подхватили его команду, и Малая Дружина, мгновенно утихомирившись, вскочила на коней и стала плотно вытекать из ворот Стана.
В поле за Киевом Малая Дружина разошлась. Первый полк во главе со Святославом ушёл в дождливую пелену, чтобы, путая следы и делая неожиданные манёвры, избавиться от преследователей, а потом выбрать нужный момент и нежданно обрушиться на противника.
Второй полк, возглавляемый Гарольдом, напротив, должен стремиться разгадать хитрые замыслы первого, настигнуть, застать врасплох и «разбить» его в пух и прах. Каждому было понятно, что победит тот, кто окажется выносливей, проворней и смекалистей. Оба полка были сильны и жаждали победы, посему, кто кого одолеет, предугадать было нельзя.
Выступив через час после ухода святославичей, изведатели Гарольда вначале легко читали следы, но потом различать их стало гораздо труднее. Видимо, на короткой остановке святославичи обули своих коней в кожи и мочала, да ещё дождь, перешедший в затяжной, затруднял дело. Щедро смачиваемая влагой понурая трава начала быстро подниматься и скрывать следы. Движение преследователей замедлилось, а святославичи между тем уходили всё дальше.
К вечеру вконец растерянные разведчики доложили Гарольду, что след первого полка утерян.
Сопровождавший своих учеников старый сотник Хорь недовольно сопел и хмурился. По условию учений в походе он не мог командовать или подсказывать воспитанникам, а вмешиваться только в крайних случаях.
— Что, следопыты, потеряли супротивника? — с досадой спросил он Гарольда.
Тот ответил не менее сердито:
— Конечно, Святослав идёт во весь опор куда хочет, ему в землю вглядываться нет нужды, а тут ещё Дождич ему в помощь старается, вон как трава прямо на глазах встаёт…
— Что дальше намерен делать, вечер ведь скоро?
— Как стемнеет, по кострам да дымам найти можно, а поутру у окрестных огнищан, охотников и рыбарей порасспросим…
— Святослава не знаешь разве? — хмыкнул Хорь. — Он никому не позволит огня разжечь, да что огня, он их три дня без горячего варева и отдыха гнать может. А огнищан расспрашивать — пустое дело, он что, глупый, через обжитые места идти? Лесами да лугами скроется. А что касаемо охотников и рыбарей — кто пойдёт за добычей в такой дождь? И потом, пока ты туда-сюда в поисках Святослава рыскать будешь, он сам может объявиться с самой неожиданной стороны, — сердито выговаривал старый сотник.
Гарольд растерянно замолчал и некоторое время ехал так.
— Что же делать? — наконец спросил он. Хорь тяжко вздохнул и процедил сквозь зубы:
— Цветы…
— Какие цветы? — не понял Гарольд.
— А такие, — зло зашипел сотник, — что учил я вас, учил, особенно сотню изведателей твоих, да всё, видать, зря! — Он сдержался, чтоб не наговорить лишнего, поворчал ещё про себя, потом продолжил также тихо, будто здесь, под неумолчным дождём, его мог услышать кто посторонний: — Лошади, когда шагом идут, на ходу срывают цветы. Трава поднимается, но цветки-то новые за пару часов не распустятся!..
— Дякую, дядько Хорь! — также тихо, но обрадованно произнёс юный тысяцкий и тут же кликнул начальника следопытов. Преследование возобновилось.
Однако вскоре стемнело, и всю ночь пришлось ехать шагом наугад. Утром след потеряли, потом нашли. Затем ещё несколько раз гарольдичи теряли след первого полка, иногда за свежий принимали старый след огнищанского лошадиного табуна.
На вторые сутки многие стали засыпать в седле.
— Этой ночью хочешь не хочешь, а отдыхать придётся, — решил Гарольд. — К тому же тучи Луну и звёзды совсем закрыли, ничего не видно.
— Может, костры разведём и хоть немного обсушимся? — предлагали юные сотники.
— Ага! — с издёвкой поддакнул Хорь. — И охоронцы пущай спать полягают у тёплых костров, чтоб вас всех заодно повязали вашими же ремнями. Тьфу! — Он досадливо сплюнул и вытер ладонью мокрое от дождя лицо.
— Святослав не мог уйти так далеко, что и за два дня не догнать, — возражали молодые сотники.
— «Пошли по шерсть, а воротились сами стрижены». Слыхали такую поговорку? Глядите, чтоб с вами такого не сталось! — многозначительно проронил Хорь.
— Отчего это?
— Дядько Хорь имеет в виду, — пояснил Гарольд, — что, может, не мы по Святославовым следам идём, а он давно по нашим крадётся и только момента удобного выжидает, чтоб врасплох застать.
Усталость и напряжение нарастали. Дождь, которому так радовались вначале, теперь совсем надоел. Одежда, обувь, конская сбруя и мешки — всё намокло, разбухло, стало скользким. Даже вспрыгнуть в седло было тяжело, некоторые, поскользнувшись, летели в грязь.
На третий день четвёртая и пятая сотни едва не взяли в полон восьмую, когда, рассыпавшись, они рыскали по полям и перелескам в поисках следов «вражеских» изведателей. Свалка уже началась, когда противники разобрались, что перед ними не святославичи, а свои же. Ругаясь и посмеиваясь, потирая ушибленные бока и прикладывая к синякам холодные медные бляхи, сотни вновь заняли свои места.
Почти седмицу всё больше под бесконечным дождём гонялись друг за другом полки, вводя в недоумение окрестных огнищан. Люди не могли взять в толк, что потеряли и кого ищут промокшие и вконец измученные всадники на исхудавших усталых лошадях с обвязанными копытами. От кого хоронятся они и куда исчезают, будто призраки?
Наконец, к исходу шестых суток, полк Гарольда крепко прицепился к «хвосту» святославичей. Те, видно, тоже устали, а кожи да мочала на конских копытах поизорвались, и следы теперь были хорошо видны. А может, следопыты уже гораздо лучше разбирались в степных приметах, чем в первые дни похода.
Сотник Хорь несколько повеселел.
— Так! Так, дети! — подбадривал он. — Учитесь читать степь, хотя она трудна, как варяжская книга с заковыристыми рунами. Но тому, кто изучит её язык, степь обо всём расскажет: про травы съедобные и ядовитые, про птиц, зверей, их следы, запахи, когда проехали всадники, утром или вечером, раскидывали стан или просто так ночевали, и ещё про многое другое…
Разведчики доложили Гарольду, что святославичи опять разделились: половина ушла балками западнее, а оставшиеся движутся к лесу.
— Видно, те, что в балки спустились, станут кружить вокруг нас и морочить голову, а остальные тем временем в лесу будут себе отсиживаться и отдыхать, а потом поменяются. Они не раз уже такое проделывали, — решил Гарольд. — Только теперь мы не станем на их хитрость поддаваться, а обрушимся всей силой на тех, кто отдыхать собрался, а затем уж и вторую половину встретим как следует.
Юные сотники на кратком военном совете одобрили план своего воеводы.
— Надо брать их скорей!
— Пора уже кончать эту канитель!
Глаза всех обратились к Хорю. Одобрит или нет? Тот крякнул, почесал затылок и, сделав равнодушное лицо, произнёс куда-то в сторону:
— Изведателей бы ещё раз послать, чтоб точно удостовериться…
— Пока с разведкой будем возиться, они в лесу скроются, — на сей раз не согласились юные сотники. — А в чистом поле мы их враз разметаем, как снопы! Нас же по двое на каждого святославича приходится.
Между тем четыре-пять Святославовых сотен, не доехав до леса, остановились и спешились.
— Отчего ж в лесу не хоронятся? — спросил кто-то.
— Оттого что дождь кончился, и они, видать, в поле решили обсохнуть малость, в лесу-то ещё долго мокротища будет. А это нам как раз на руку!
— Две сотни справа, две сотни слева — отсечь их от леса, остальные шесть — за мной! — крикнул Гарольд.
Его полк выскочил из-за перелеска и понёсся на святославичей, обтекая их клещами боковых сотен.
Противники, однако, не только успели резво сесть на коней, но и построились в Лодию, чтобы пробиваться к лесу. Такое проворство несколько удивило Гарольда. «Будто только этого ждали», — мелькнула мысль. Но схватка уже завязалась, и войском овладел боевой задор. «Пусть отступают к лесу, — решил Гарольд, — там их Лодия сама развалится между деревьев…»
Как ни старались гарольдичи взять святославичей в плотное Перуново коло, те успели прорваться сквозь цепь. Бой переместился к лесу, в окружение стволов и кустарников. Теперь Гарольд действовал шустрее и охватил беглецов со всех сторон, зажимая их и не давая вырваться из сужающегося кола. «Теперь им не уйти!» — торжествовал он. И тут случилось неожиданное: прямо из густых ветвей на головы гарольдичей посыпались невесть откуда взявшиеся святославичи. Подрубленные ветки и целые деревья падали сзади и с боков, преграждая отход, арканы и просто корявые сучья стаскивали нападавших с коней. Лес наполнился молодецким свистом и азартными возгласами.
