Юноши остались на месте, издали наблюдая и прислушиваясь к тому, что происходило у озера. Девушки то разбредались отдельными стайками, то сходились вместе. Наконец, раздался дружный одобрительный возглас многих девичьих голосов. Большой красивый венок поплыл, передаваемый из рук в руки, и торжественно опустился на чью-то голову в центре девичьего кола.
— Выбрали! Уже выбрали! — воскликнули сразу несколько мужских голосов.
Девушки расступились, выстроились в чинную процессию и медленно двинулись вперёд, запев величальную песню. Во главе шла только что избранная девушками невеста Яро-бога, которую с обеих сторон поддерживали подружки. На голову и плечи девушки был наброшен лёгкий покров, закрывающий и лицо.
— Она! Это она! — горячо зашептал как из-под земли выросший рядом Горицвет и с такой силой сжал локоть Святослава, что ему стало больно.
Пропустив девушек, юноши пошли следом. Впереди несколько человек освещали путь факелами.
— Куда это мы? — спросил Святослав.
— К храму Ярилы, тише!
Княжич больше не спрашивал. Вскоре они вышли на другую поляну. В темноте перед ними предстала деревянная храмина, тёмная и молчаливая, как и деревья вокруг. Святослав подумал было, что здесь никого нет, как вдруг среди ночной тишины раздался пронзительный возглас, похожий на журавлиный клич. Вслед за этим двери храма широко растворились, заливая пространство перед собой ярко пылающим светом многих светильников. Двое служителей подняли к небу трубы, и воздух вновь наполнился протяжным звуком.
Из глубины храма выступил жрец Ярилы в торжественном бело-зелёном одеянии с золотым обручем на голове. Подойдя к невесте Яра, он приветствовал её поклоном, затем взял за руку и повёл внутрь, где стоял кумир Ярилы, изваянный из белого камня. Кумир представлял собой нагого юношу с одной лёгкой повязкой на чреслах, прекрасного и весёлого, стройного, как тополь. На голове у него был венец из цветов, а в руке — ожерелье.
Жрец подвёл девушку к большому и плоскому жертвенному камню, что находился у ног Ярилы, бросил в пылавший рядом Священный Огонь золотой янтарь и душистые травы. Храмина стала заполняться ароматом, от которого слегка кружилась голова. И тут же служители затворили дверь. Изнутри донеслось пение девушек и голос жреца, совершавшего какой-то таинственный ритуал, затем всё стихло. Через некоторое время, показавшееся юношам вечностью, двери снова открылись. Жрец сделал знак, и юноши вошли.
В глубине храма на жертвенном камне, покрытом мягкой шкурой белого агнца, перед ликом Яро-бога лежала его Невеста. Обнажённое тело девушки казалось таким же беломраморным и совершенным, как изваяние бога. Щиколотки ног, запястья, перси и лоно украшали гирлянды живых цветов, а на шею было надето ожерелье Ярилы. Девушка лежала неподвижно, глаза были закрыты. Дивный волнующий аромат вновь пахнул в лицо.
Жрец Ярилы, стоя подле, прочёл молитву, а затем, обращаясь к кумиру, торжественно и громко провозгласил:
— Боже Яро! В сей полуночный час, пусть незримый дух Твой снизойдёт на одного из юношей, стоящих здесь, и да будет он достоин Тебя!
Потом простёр руку над лежащей девушкой.
— А ты, Невеста Яро-бога, — продолжал он, — узнай своего суженого и укажи нам! Да узрим мы нынче Его среди нас! Пусть каждый из вас, — обернулся он к юношам, — подойдёт к Невесте Ярилиной и коснётся устами её уст. Только идущий от всего сердца, исполненный божественной силы поцелуй сможет пробудить её от очарованного сна. Тот, на кого она укажет, есть воплощение Яро-бога, и они двое станут главной парой нашего праздника, как великий символ союза Ярилы с Живой, мужа с женой!
Юноши один за другим стали подходить к жертвенному камню. Склоняясь над лежащей в волшебном бесчувствии девушкой, они целовали её в уста. Святослав шёл впереди Горицвета и раньше оказался у жертвенника. Велесдар научил княжича видеть и любить красоту в цветке, могучем древе, сильных движениях хищника, грациозных прыжках газели. Теперь ему предстали совершенные формы чудного девичьего тела. Вольные дочери вольного народа — славянские женщины — всегда славились красотой лика и стана, отточенного свободным трудом, силой чувств и рассудочностью ума, — так говорили волхвы.
Однако сейчас кроме восхищения красотой Святославом овладело незнакомое ранее, горячее и хмельное, как кипящая брага, чувство. Чем ближе подходил он к обнажённой девушке, тем сильнее охватывало его непонятное волнение, тем громче стучала в виски молодая горячая кровь. Чувствуя, что лицо начинает пылать, Святослав старался силой воли погасить разгорающийся внутри неведомый огонь, но ничего не выходило. Кажется, это впервые волховская наука не помогала совладать с собой.
Сзади услышал прерывистое дыхание Горицвта. Святослав, находясь будто в каком-то тумане, обернулся и не узнал своего лихого военачальника. Лицо друга было, напротив, белым как мел, а очи полыхали почти безумным лихорадочным блеском. Всякий раз, когда кто-то из юношей наклонялся, чтобы поцеловать Болесю, Горицвет закусывал нижнюю губу и замирал, будто в его грудь входил невидимый нож. Когда юноша отходил, а Болеся по-прежнему оставалась неподвижной, из груди Горцвета вырывался протяжный вздох облегчения.
— Не ответила! И этому не ответила!.. — шептал он и вновь напрягался, как перед ударом вражеского меча.
Святослав почувствовал, что его начинает бить нервная дрожь. Ох и силён же дух Ярилы, воистину сила божеская, неземная, пребывает в храме его! Только теперь княжич стал кое-что понимать о ярой силе, про которую рассказывал Велесдар.
— Нет ничего сильнее Рода, — говорил он. — Сила возрождающейся жизни, сила деторождения одолевают Смерть и Мрак. Ежели эту силу использует воин, она входит в мышцы его, укрепляет тело и дух, помогает одолевать превосходящего силой врага. Мы, кудесники, направляем её в голову, и сила эта проясняет мысли, делает зримым невидимое, а тайное — явным, помогает зреть грядущее и постигать сокрытую суть вещей.
«Пожалуй, только кудесники и могут вполне управлять этой силой», — подумал Святослав. Даже будучи знакомым с некоторыми жреческими приёмами, он не в состоянии справиться с ней, а как она действует на прочих?
Вот и его черёд… Вдруг железные пальцы клещами впились в правое плечо.
— Не целуй её крепко, княже, слышишь? Добром тебя прошу, не то… — глухо, чужим голосом проговорил Горицвет.
Святослав наклонился и неумело коснулся пересохшими от волнения устами девичьих уст. Он ничего не ощутил и поспешил отойти, смущённый и разочарованный. Только неведомая сила продолжала биться в жилах, словно хотела вырваться на волю и не могла.
Оглянувшись, княжич увидел, как Горицвет, взяв в ладони лицо возлюбленной, слился с ней в таком долгом и страстном поцелуе, что ему стало завидно.
В следующее мгновение неподвижное доселе тело девушки ожило, руки медленно поднялись и заключили юного Горицвета в объятия.
Девушки, а вслед за ними и юноши разразились одобрительно-радостными восклицаниями. Жрец торжественно провозгласил:
— Пришёл Яро, принял Невесту свою! Слава Яро-богу!
— Слава! Слава! Слава! — троекратно подхватили собравшиеся.
Вслед за этим радостно затрубили трубы, забили бубны, и все стали покидать храм, чтоб оставить Ярову пару перед богом. Чтоб только он глядел на возлюбленных, наделял их силой своей любви, дабы продолжился их Род и в счастье протекали лета до старости.
В последний раз журавлиным кликом пропели трубы, и затворились врата храма.
Жрец, вышедший вместе со всеми, воздел руки к шумевшим вокруг берёзам, к чистому звёздному небу и вновь воскликнул:
— Восстал наш бог Яро, Чернобогом упрятанный в Навь! Теперь он грядёт меж нас, Вешний Податель Зелёной Жизни! Слава Светлому Яру, богу весенней жизненной силы!
Очи жреца лучились радостью, он сам будто исполнился Ярилина духа, помолодел и распрямился.
— Что стоите, дети мои? — обратился он к молодёжи. — Берите невест, расходитесь по парам. Пусть девушки убегают, а юноши догоняют их и снимают венцы со своих избранниц. Пусть всякий юноша докажет силу свою и ловкость, и ежели люб он девице, Ярила благословит их, и я обвенчаю молодых от его имени, когда вернётесь ко мне, взявшись за руки. А коли не люб, тогда, вернувшись порознь, принесёте Яриле жертву, чтобы в следующий раз он вошёл в ваши тела и души и одарил любовною силой.
То там, то здесь юноша отыскивал приглянувшуюся ему избранницу, брал её за руку, и блеск ярого огня в очах рассказывал больше всяческих слов. Девушка, отняв руку, со смехом бросалась прочь, а за ней со всех ног летел юноша. И когда он у кострища или дальше, у озера, настигал её, то восторженные крики остальных возвещали о том, что под благословенным взором Ярилы родилась новая семья. И опять в счастливом беге неслись по священному Боголесью юные разгорячённые тела, и горячая кровь билась в ушах вместе с ветром, и крепким было объятие в желанный миг, и сладок долгожданный поцелуй.
