«Значит, я спасу весь финансовый мир, — подумал Плеснер, — я получу медаль и даже премию».
— Теперь выдайте мне деньги по этому чеку…
— Да, действительно. — Плеснер нервно хохотнул и отсчитал указанные в чеке полторы тысячи.
Владелец счета взял деньги и, поблагодарив, направился к двери, а старший кассир сидел с мешком денег в руках и никак не мог вникнуть в суть этого чудовищного обмана.
«Ничего, сейчас приедет полиция и мы во всем разберемся», — подумал он.
Между тем злоумышленники уже покинули банк и вероятность их поимки все уменьшалась, а Плеснер находился в ступоре и продолжал сидеть, вцепившись в мешок с наличностью, словно боялся с ним расстаться.
Остальные операторы и кассиры тоже замерли в страхе. А поскольку Плеснер молчал, молчали и они, опасаясь акустической бомбы или другого подвоха.
Наконец, не выдержав напряжения, старший кассир закричал во всю глотку:
— Полиция!!! Где же полиция?!!
В этом крике было столько тоски и отчаянного недоумения, что его тотчас услышали. Входная дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель влетела граната. Она прокатилась по полу и, щелкнув замедлителем, встала на боевой взвод.
Глава 59
Когда Майк, Шило и Гвинет вышли из банка, охранника на крыльце уже не было. «Барсуков» это очень удивило, поскольку они знали цену ночного дозора. В долинах подобная беспечность могла стоить жизни всей банде.
— Порядка у них здесь никакого, — заметил Шило.
— Это потому что под боком нет «собак», а от «голубых либеров» их солдаты защищают, — пояснил Гвинет.
— Значит, скоро здесь власть переменится, — авторитетно заявил Майк.
— Это почему же?
— Солдат с Малибу увозят.
— Солдат с Малибу увозят?
— Да, вы же помните, что раньше на островах были и полиция, и солдаты, а теперь их нет.
— Теперь нет, — согласился Шило, прислушиваясь к громкому реву приближавшегося автомобиля.
Из-за угла выскочила патрульная машина и, хрипло подвывая сиреной, пронеслась по опустевшей улице.
Видимо, спохватившись, водитель нажал на тормоз, и автомобиль со скрежетом остановился. Дверцы распахнулись, четверо увешанных оружием и броневыми пластинами полицейских заковыляли к двери банка, на ходу передергивая затворы автоматов.
Троица «барсуков» стояла на тротуаре и вместе с несколькими прохожими наблюдала за действиями стражей порядка.
Полицейские добрались до дверей банка, коротко посовещались, а затем внутри здания раздался оглушительный взрыв, из окон и подъездных дверей посыпались наружу стекла.
— Вот это да, здорово работают, — восхитился Гвинет.
— Точно, — согласился с ним Шило. — Мы бы так не смогли.
— Факт — не смогли бы.
В это время на перекрестке появилось такси, водитель которого, завороженный салютом искрящихся в воздухе осколков, не знал, куда поворачивать.
Майк помахал ему рукой, и такси притормозило.
— Полезли в машину, — скомандовал Майк, отвлекая своих спутников от созерцания дыма, валившего из разбитых окон.
— Да ты что, парень, я на такой штуке отродясь не ездил! — воскликнул Гвинет, однако Шило, не говоря ни слова, уверенно забрался на заднее сиденье и даже покачался, не веря, что оно может быть таким мягким.
— Эх, Баварски, сдается мне, Морган спустит с тебя шкуру за растраченные денежки.
— Что касается денег, Шило, то я знаю им цену, — очень серьезно сказал Майк, и Шилу стало неловко за свои слова.
Майк сел рядом с шофером, а Гвинет влез назад, к Шилу.
— Куда поедем, хозяин? — спросил таксист, опасливо поглядывая на Майка.
— В самый лучший ресторан, — сказал тот.
— В самый лучший? — переспросил таксист, словно не веря своим ушам. Уж больно неподходящий был вид у этих пассажиров.
— Да, парень, ты не ошибся, — подал голос с заднего сиденья Шило.
Машина медленно тронулась, водитель, мгновение поколебавшись, все-таки решился спросить о том, что его очень беспокоило:
— А вы… не это… Не выбросите меня из машины?
— Зачем? — не понял Майк.
— Ну… ограбите, и все такое… Я же вижу, чего на ваших куртках нарисовано.
— Да ты что? — воскликнул Гвинет. — Мы же не в долине, мы — в городе!
— Мы в городе, — подтвердил Шило, словно это и был самый главный аргумент.
Как ни странно, но этот довод показался таксисту убедительным, и он успокоился. Даже повел машину быстрее и заулыбался, начав рассказывать про то, как поссорился с соседом, пристававшим к его жене. Бедняга рисовал картину отвратительного поведения соседа и не менее отвратительных действий собственной жены.
— Она и говорит: мне просто необходимо, Свангерт, чтобы мужчины обращали на меня внимание, а то ты, говорит, вечно в разъездах. Откуда, говорит, я знаю, а может, ты в такси с девками? Ну разве не дура-баба?
— Застрели ее, — просто посоветовал Шило.
— Да, — неохотно согласился таксист, — можно и так, но, во-первых, в тюрягу меня потянут, а во-вторых, других таких сисек, ребята, мне просто не найти, ни до тюряги, ни тем более после нее.
— Ха! А зачем тебе эти сиськи? Она что, мальзивой доится, твоя жена? — удивился Гвинет.
— Да при чем здесь мальзива?! — воскликнул разгоряченный собственной обидой таксист, и его машина завиляла по проезжей части. — Еще же секс остается и эта, как ее… любовь!
— Тогда застрели соседа, — повторил свой рецепт Шило. Он не очень понимал, почему нельзя застрелить жену, однако уважал привязанность таксиста.
— Так меня и за соседа в тюрягу потянут, а уж тогда мою бабу точно кто-нибудь подберет. Баба с такими сиськами, ребята, без хозяина не останется.
— Эй, а куда ты нас везешь? — спросил Майк, глядя на проносящиеся мимо парадные подъезды, вывески магазинов и нарядных прохожих — по большей части женщин.
— Известное дело, — отозвался таксист. — Везу в ресторан гостиницы «Хризантема».
— Хорошо называется, — заметил Шило, — «Хризантема».
Если бы он не стал разбойником, то, наверное, писал бы стихи.
Вскоре среди однообразно милых улочек центрального Ларбени заискрилось привозными гирляндами здание лучшей гостиницы города.
— У-ах! — восхищенно произнес Шило, забывая про ноющую, не до конца зажившую рану.
— Какой огромный дом! — вторил ему Гвинет.
— С вас двадцать кредитов, господа, — тихо заметил таксист, останавливая машину напротив разодетого в шитую золотом ливрею швейцара.
— Это двадцатая часть от стоимости хорошего тука, — тут же посчитал Шило.
— Ничего не поделаешь, его счетчик показывает именно столько, — возразил Майк, опираясь на теорию, почерпнутую из специальной литературы. Его молодая память фиксировала всю информацию с поразительной точностью, и он, не сомневаясь, применял полученные знания.
— Вот тебе деньги, Свангерт, передавай привет жене.
— Да, и соседу тоже, — стараясь быть по-городскому учтивым, добавил Гвинет.
Он захлопнул дверцу, и такси отъехало, а его пассажиры остались перед распушившим хвост швейцаром.
— Кто вы такие и чего вам здесь нужно? — строго спросил он, еще не понимая, что перед ним не гиптуккеры, а самые настоящие разбойники из долины.
— Мы приехали в этот ресторан, сэр, — простодушно пояснил Шило, видимо приняв швейцара за очень важное лицо.
— А какие у вас документы? — не сдавался тот.
Майк секунды две помедлил, вспоминая описание подобной ситуации в проспекте по туризму, и выдал на-гора заготовленную фразу:
— Закрой рот, лакейская задница! Немедленно проводи нас в ресторан…
Швейцар замер, как будто его подстрелили на взлете, и, моментально сникнув, пробурчал:
— Извините, господа. Вход в ресторан в холле… Еще раз извините…
Он тут же освободил проход, и «барсуки» проследовали внутрь, а Гвинет, оглянувшись на притихшего служителя, сказал:
— Ты его обидел, Майк, ты знаешь?
— Не знаю, — ответил тот, — я говорил по-писаному, слово в слово.
Оказавшись в непривычно шикарной обстановке, «барсуки» остановились. Они уже видели, куда следует идти, чтобы попасть в ресторан, однако им хотелось рассмотреть убранство холла и убедиться, что мраморные полы сделаны не из соли.
Привлекая внимание постояльцев гостиницы, Гвинет и Майк поскребли ногтями мраморные плиты.
— Хороший камень, — удивляясь, сказал Гвинет и сдвинул на затылок свою шляпу.
В этот момент главные двери снова открылись, и от них к стойке портье потянулась длинная вереница людей, похожих на профессиональных игроков в гольф. Сумки для клюшек они несли на плечах, а глаза их напряженно просеивали холл.
— Что это за парни? — спросил Шило, обращаясь к Майку. Ему казалось, что тот гораздо лучше ориентируется в незнакомой обстановке.
— Не знаю, Шило, — честно признался Майк. — Но их здесь боятся.
