информация о дружбе Горбачева и Андропова и одинаковых подходах, к решению назревших в стране проблем не соответствует действительности. В силу своего служебного положения я знал о приезде в Железноводске и Кисловодск государственных лиц и имел информацию о их контактах во время нахождения на отдыхе. Наиболее часто в Железноводск в санаторий Дубрава приезжал А. Н. Косыгин. Он часто отдыхал с президентом Финляндии Урхо Кекконеным. С ним действительно встречался Горбачев и всегда чего-нибудь выпрашивал. Заметим, что позже, перебравшись из Ставрополя в Москву, ставропольский первый коммунист обгадил Косыгина с ног до головы. Андропов никогда не принимал от Горбачева никаких приглашений и тем более подношений в виде шашлычков. Хотя бы потому, что Юрий Владимирович страдал почечным заболеванием и находился на строжайшей диете. Кому-то очень хочется или бросить тень на Андропова, записав его в демократы-преобразователи общества, или это информация базируется на инсинуациях самого Горбачева.
Однако вернемся к сформированному Генеральным секретарем Политбюро ЦК КПСС. В те годы Постановления Политбюро воспринимались в Советском Союзе как важные и продуманные шаги государственных мужей, стремящихся улучшить жизнь каждого из нас.
Горбачев удалил из состава Политбюро всех, кто мог бы ему возразить. Он сформировал Политбюро, о чем-то говорящее, но никогда ничего не решающее. Разогнав старые партийные кадры и увеличив состав Политбюро до нерабочего состояния, Горбачев превратил руководящий орган коммунистической партии в некое аморфное собрание, где постоянно шла малопонятная коммунистам страны и народу говорильня, где никогда не было ясной государственной позиции по важнейшим для страны вопросам.
В состав Политбюро по воле Горбачева пришли люди с совершенно разными взглядами и разным ответом на вопрос «что надо делать». У большинства из них не было настоящего фундаментального образования. Высшая партийная школа при ЦК КПСС и Академия общественных наук при ЦК КПСС учили идеологическим догмам и партийной исполнительности. Неслучайно, когда появился ГКЧП, эти люди не могли понять, что им надо делать. В конечном итоге они официально открестились от членов ГКЧП, которые хотели спасти страну и которые должны были ей служить. Шенин в этой обстановке оказался борцом одиночкой, а весь огромный рабочий аппарат ЦК лишь выжидал, что будет дальше. Он не привык принимать самостоятельные решения, это был аппарат исполнения. Работники аппарата Центрального комитета партии выжидали, что будет дальше и проявили тревогу не за страну, а за себя лично, когда их стали выкидывать из кабинетов и государственных дач. Вот тогда они стали говорить, что настоящий путчист — это Горбачев. Как будто раньше они не видели и не понимали, куда ведет этот человек страну.
Разрыв между Политбюро, секретариатом ЦК и непосредственными исполнителями — работниками аппарата ЦК КПСС в оценке положения в стране и в понимании того, какими должны быть шаги единственной мощной и многочисленной партии в спасении страны, помешало принятию эффективных мер, которых ждали в республиках, обкомах, райкомах и горкомах. Борьба за власть, которая велась в Москве, на местах воспринималось как нечто временное и не очень понятное. Все ждали, что кто-то, как это было всегда, скажет свое резкое слово, примет нужно решение и все образуется. Если бы сразу после объявления ГКЧП не началась непонятная возня в отношении Горбачева, страна бы поддержала чрезвычайное положение, и Советский Союз был бы спасен. Однако члены ГКЧП не предприняли никаких мер, не привлекли к ответственности тех, кто открыто выступил против государства, и не отменили противозаконных указов Ельцина, которые он принял от имени президента СССР, таковым не являясь. Не было отменено антиконституционное соглашение о ликвидации СССР и создании СНГ, подписанное Б. Н. Ельциным, Кравчуком, Шушкевичем. А вслед за этим от ГКЧП руководители Центрального комитета партии отмежевались. По свидетельствам члена Политбюро Лучинского, секретари ЦК, кроме Шенина, все были озабочены лишь доказательством своей непричастности к ГКЧП. О чем это говорит? Это убедительное свидетельство того, что высшие руководители партии оказались далекими от понимания реального положения в стране и от заявления членов ГКЧП, что они стремятся спасти страну путем наведения в ней порядка. Они не призывали изменить государственный строй, не интернировали людей, выступающих за изменение государственного строя. Как позже написал в своей книге «Технология измены» бывший работник ЦК Валерий Легостаев, первая реакция советских людей повсеместно была в пользу ГКЧП, и если бы было открыто сказано об изоляции Горбачева, ГКЧП получил бы решительную и активную поддержку со стороны партии и большинства народа, поскольку к тому времени имя Генерального секретаря стало для всех ненавистным. Ни Лучинский, ни другие члены Политбюро не поняли или не захотели понять, что надо страну спасать, а не заботиться о своем утерянном имидже. На намеченный ранее внеочередной Пленум ЦК партии уже съехалась значительная часть членов ЦК. Если бы этот Пленум состоялся, на нем вне сомнений Горбачев был бы отстранен от власти, а страна сохранена как единое государство. Однако тот же Лучинский отправил собравшихся членов ЦК обратно. Свое решение он объяснил, что нельзя проводить пленум без Горбачева. Тем временем Янаев и другие члены ГКЧП после встречи с Горбачевым в Форосе спокойно уехали обратно. Зачем они ездили в Форос, и зачем туда ездил председатель Верховного совета Лукьянов? Посоветоваться, что делать дальше? Весьма важным в этой связи является высказывание председателя парламентской комиссии по расследование государственного переворота А. Оболенского. Он публично перед всей страной сказал по телевидению, что люди правду о Форосе узнают только через несколько поколений. А сам он дал подписку о неразглашении сведений по этому вопросу.
Возвратившись из Фороса в Москву, Горбачев принял два весьма важных решения: разрешил Ельцину опечатать здания ЦК КПСС и разрушил единую систему безопасности государства, изменив структуру КГБ СССР. Это были действия, которые ни Генеральный секретарь, ни президент не вправе были совершать, поскольку они относились к полномочиям Верховного совета и противоречили Конституции.
Вполне понятно, что после этого многие в стране поверили, что члены ГКЧП действительно стремились совершить государственный переворот. Вряд ли многие люди знали, что существует Закон СССР «О правовом режиме чрезвычайного положения», и что члены ГКЧП действовали в рамках этого закона.
Шум вокруг ГКЧП позволил Б. Н. Ельцину и лицам, его поддерживающим, совершить государственный переворот якобы во имя спасения государства.
Уничтожение первого социалистического государства произошло на глазах всего народа. И, кроме попытки членов ГКЧП его спасти, никто не выступил на защиту страны. Это объясняется, прежде всего, тем, что план переворота был хорошо продуман, и Горбачевым, и Ельциным кто-то постоянно управлял. Пресса, существовавшая на партийные и
