На данный момент никаких процессуальных доказательств против Поливанова не найдено. Надеяться на правдивые показания его связей не приходится. (Даже об инциденте в баре «Корчма» показаний на протокол допроса никто не дает.) Наличие в квартире следов пальцев рук Поливанова ничего не говорит, так как никто и не скрывает, что он там проживал. Обход жил. массива и соседей ничего не дал.
Объективные обстоятельства складываются так, что работать по раскрытию данного дела практически бессмысленно. Задержание Поливанова, исходя из вышеизложенного и собранных на него характеристик, не является целесообразным.
Начальник ОУР Калининского РУВДмайор милиции
Полищук О. Д.На выходе из больницы Шатов бережно тронул Артема за плечо:
– Я тебе этой арматурины не забуду… Если запамятую – назовешь меня псом поганым.
Слова прозвучали искренне и прочно, от них повеяло надежностью и благородством. Артем улыбнулся и крепко пожал протянутую ему руку…
Придя домой, он уже совсем успокоился, хотя плечо болело страшно. Раздевшись и погладив синячище, Токарев-младший даже присвистнул – словно электричка «поцеловала». Отцу, разумеется, он показывать результаты своих художеств не стал. Василий Павлович сам среагировал, когда сын охнул, заваливаясь посмотреть телевизор:
– Что это с тобой? Чего скрипишь?
– Да так… Плечо потянул.
– А… Значит, надо перед тренировкой тщательнее разминаться…
Токарев решил, что тема с плечом исчерпана. Он ошибался…
Тульский11–13 апреля 1985 г.
Утром следующего после налета на «Аметист» дня в кабинет Тульскому позвонил Варшава:
– Здравия желаю, Ваш Благородие!
– О!!! – Артур от неожиданности даже подскочил на стуле, поскольку вор почти никогда не звонил ему на работу. – Рад слышать!
– Как кривая проституции? – хрипло поинтересовался Варшава.
– Такое явление изжито… много лет назад!
– Да ты что?! А я – в неведении… Живу в таежной дремучести. Ну а бандитов не видать?
Тульский рассмеялся:
– Держим круговую оборону, отстреливаемся!
– Ну, добро, добро, – похмыкал Варшава и перешел на серьезный тон: – К тебе пару слов… Пошепчемся?
– Так… конечно! Заходи, я чай заварю…
Вор рассмеялся:
– Заработался ты, видать, совсем. Зачем же я в уголовке с тобой отсвечивать буду? Лучше – ты ко мне в гости. Когда последний раз старика-то навещал?
– Хорошо, буду через… полчасика.
– Жду, причипуриваюсь.
Тульский обрадовался, что понадобился Варшаве, – ему искренне хотелось чем-то помочь, показать свои новые возможности. Дело в том, что с тех пор как Артур начал работать в милиции, вор никогда еще ни о чем его не просил, даже, наоборот, вроде как слегка отталкивал от себя: мол, ты давай, учись сыскному делу как следует, отрывайся от шпанского прошлого… Тульский даже обижался, хотя и понимал в глубине души, что Варшава специально немного дистанцируется от него – чтобы лишних поводов для разговоров не создавать, чтобы тень на служебную карьеру не бросить, да и вообще – чтобы не создать ему, Артуру, неловкую ситуацию…
Стало быть, раз при этом при всем вор позвонил ему на работу – повод для разговора появился, и достаточно серьезный повод…
Варшава жил в маленькой двухкомнатной квартирке на 15-й линии – более чем скромной, лишними вещами не захламленной. Взбегая на третий этаж, Артур в который уже раз задал давно мучивший его вопрос: а кто он, собственно говоря, вору? Смутные подозрения, конечно, имелись… особенно когда Тульский случайно выяснил, что его мать была в молодости знакома с Варшавой. Но как спросить – не в лоб же… С матерью он как-то попытался поговорить – тихая обычно женщина вдруг раскричалась, потом плакала полночи, корвалол пила. А Варшаву – и спрашивать бесполезно, захотел бы – сам сказал. Но не говорит ведь… Но подозрения имеются… А может быть, Тульский не решался задать прямой вопрос вору из опасения услышать четкое «нет» в ответ? Кто знает…
…Артур, чуть запыхавшись, надавил на кнопку старого звонка. Варшава открыл сразу же – будто караулил за дверью.
– Заходи, заходи… Я чайку замастырил, консерву вскрыл ради такого случая…
Разговор начался без долгих прелюдий – вор, когда нужно, умел быть предельно конкретным:
– Артур, тут у моих корешей легкая неразбериха. На Петроградской, возле «Аметиста», знаешь ювелирный?..
– Есть такая партия – осторожно кивнул Тульский, не понимая еще, о чем пойдет речь.
– Так вот, – продолжил Варшава, шумно прихлебывая чай и хрустя маковой сушкой. – На торгашей набежала группа «махновцев». Ну, не то чтобы ни с того ни с сего – кой-какой конфликтец имелся… Но они зубы показали, да под шумок золотишко помыли.
– Налетчики?
– Н-не думаю… – поднял в сомнении правое плечо к уху вор. – Скорее… Там ведь какая тема – обручальные кольца, они на сегодняшний день в дефиците. А посему в ЗАГСах при заявлениях на свадьбу дают талоны… ну, по которым можно купить рыжье счастливым молодым. Разумеется, талоны можно того… – подделать… Ну, дальше – комбинация несложная. Навар не аховый, но стабильный. Мой знакомец там в доле. С продавцами, с ментами – все утрясено правильно, люди дело строили, ладили, старались. А вот тут недавно появилась шпана – и практически с теми же аппетитами…
– Но ведь, – Тульский покрутил головой, – ты ведь сам говорил, что вору нельзя запретить украсть?
В вопросе был спрятан легкий подкол, Варшава оценил его, сердито хмыкнув:
– Нельзя, нельзя… Однако ж мы не на зоне понятия перебираем. А на всех, Артур, никогда не хватит. Это – политэкономия.
– Понимаю…
– Навряд ли. Да ладно – я вот что думаю: налеты – это ведь теперь твой профиль?
Тульский поскреб в затылке, с сомнением кивнул:
– В общем, да. Но у меня своя территория. Хотя я могу тень на плетень навести, чтобы поинтересоваться петроградскими делами – не велика комбинация!
– Вот, – удовлетворенно наклонил голову вор. – Вот и узнай, дорогой ты мой оперуполномоченный, это, и с каких-таких щей. А лучше бы всего узнать – какие имена за ними. Не их фамилии, а какие за ними имена! Ты чай-то пей, «индюха»[8] качественная!
…В тот же день оперуполномоченный Тульский выяснил, что в милицию никто по поводу инцидента у «Аметиста» не обращался. Это Артура не очень удивило, он понимал, что вопрос, как говорится, деликатный, а потому и решать его надо тактично, но быстро. Тульский дозвонился напрямую до Петроградского ОУРа, объяснил ситуацию. Ситуация же с его слов вырисовывалась немудреная. Получил он, де, информацию от источника: дескать, на территории Василеостровского района орудует группа налетчиков, которая недавно совершила хулиганские действия на улице Ленина (похожую информацию Артур действительно нашел в сводках РУВД – вяло, но на правду походит). Дальше, мол, пошукал по территориальным операм – никто ни ухом ни рылом…
Петроградский ОУР отреагировал на прыть Василеостровского коллеги с легким раздражением. Сам «хозяин» территории, на которой располагался «Аметист», оперуполномоченный Хорликов даже огрызнулся:
– Слышь, Тульский, а кучеряво, однако, жить 16-е стало, раз подвигами на чужой земле интересуетесь. Мне бы так, а то погряз тут в кражах велосипедов, да в «форточниках», как во вшах.
Поняв, что помощи от петроградцев не дождаться, Артур перезвонил Варшаве – дескать, надо бы переговорить непосредственно с «пострадавшими за металл». Вор обещал поводить жалом – но, как выяснилось достаточно быстро, «страдальцы» особой прыти не проявили. Варшаве даже пришлось успокаивать Тульского, язвительно заметившего в телефонную трубку:
– Классно получается! Пойди туда – не знаю куда, и чтоб само собой получилось, потому что с опером покалякать всем впадло!
– Ну я же – калякаю, – мудро заметил вор. – Ты не кипятись так, я же тоже не могу им приказать: мол, говорите оперюге все начистоту, он – свой в доску. Правильно? А приметы я поподробнее узнаю… Да, там у одного должна быть рука сломана! Вакса прутом в него попал, железным… А может, не по руке зацепил, а по ребрам… Но сшиб мальчонку от души…
Тульский обзвонил все травмпункты в пяти районах – никто с похожими травмами ни в этот день, ни накануне не обращался… А Варшава из обещанных дополнительных примет смог дать со слов спекулянтов только такой вот набой: били парни только руками и очень грамотно. И лица у всех – спортивные, с обтянутыми скулами. Приметы, что и говорить, – конкретнее некуда, но легче от них Тульскому почему-то не стало…
За сутки Артур буквально извелся – как же так, в кои-то веки Варшава с просьбой обратился, а результатов – кот наплакал.
