Она так стиснула зубы, что они заныли, как в метель.
Неизвестно почему, у нее в метель всегда ныли зубы…
– Это Адамян с тобой танцевал? – с жадным любопытством осведомилась подруга.
Марина, которая не знала фамилии Ашота, посмотрела на визитную карточку. Выдавленная золотом фамилия хищно сверкнула в глаза, как будто солнечного зайчика пустила.
– Ну, да. Адамян. А что?
Ленка выхватила визитку из рук и присвистнула.
Антон вежливо улыбался.
– Вау! Да тебе прямо повезло. Это же круто – познакомиться с самим Адамяном.
– Чем это так круто?
Ленка посмотрела на Марину с сочувствием:
– Да ты больная, что ли? Пол-эстрады под его дудку пляшет. Это же все знают.
– Ну, а вот я не знала, – отрезала Марина и вытянула визитку из рук Лены.
Та презрительно усмехнулась:
– Господи, ты блаженная какая-то! Хочешь чего-то добиться, а не в курсе элементарных вещей. Все девчонки знают: путь на сцену лежит через постель Адамяна. Так что ты не тушуйся. Кинет он тебе пару палок, а через годик ты – звезда намбер раз.
– Я певица, а не проститутка, – холодно ответила Марина.
Лена рассмеялась презрительно и зло:
– Ну да, посмотрите-ка на нее, певица! Монсеррат Кабалье и Мадонна в одном флаконе. Ты на что рассчитываешь? Никто из тебя звезду за просто так делать не будет, особенно с твоими данными.
– Какими это такими данными? – вскипела Марина.
Ленку уже заносило. Она побледнела, что было заметно даже в свете мигающих прожекторов, а на скулах выступили яркие красные пятна.
Антон потянул ее за руку:
– Лен, пойдем.
– Погоди, Тош…
– Я не поняла, ты мне завидуешь, что ли? – уточнила Марина сладким голосом. Лена закатила глаза и расхохоталась:
– Ну, еще бы, конечно завидую. Делать мне нечего, только вот тебе завидовать.
– Лена, пошли…
– Антон, отстань. Я еще не все сказала… Мариш, мне, честно говоря, тебя немного жаль. Ты же, как дите малое, без чуткого руководства пропадешь совсем! Где бы ты была, если бы не я?
– Где бы я была? – возмутилась Марина. – Если бы не я, где была бы ты?
Антон решительно дернул Лену так, что та едва не упала, расплескав шампанское. Невзирая на сопротивление, Антон уволок подругу в глубь зала, откуда Ленка бросала на Марину яростные взгляды…
Тоже мне, благодетельница нашлась!
Спрятав визитку в сумочку, Марина решительно двинулась к выходу на балкон, где намеревалась покурить на свежем воздухе.
Пусть холодно, но ей крайне необходимо было остыть от переполнявшего гнева.
За стеклом и правда мела метель, самая настоящая.
Снег, казалось, не падал, а летел горизонтально. Марина подумала: вот она, непредсказуемая московская зима, ведь прогноз обещал ясную погоду…
Она подошла к двери и потянулась к ручке именно в тот момент, когда дверь распахнулась, пропуская вперед смазанные в неверном освещении фигуры.
– О, привет, – небрежно сказал Егор. – Ты тоже тут?
Марина прищурилась, мгновенно оглядев его с ног до головы. Одет он был весьма странно для такого мероприятия: высокие армейские ботинки, кожаные штаны, серый свитер с высоким воротом…
Впрочем, Егору на условности всегда было наплевать.
– Да, как видишь, – улыбнулась она. Под его взглядом она всегда чувствовала себя неуютно, и он, кажется, это прекрасно знал, потому что улыбался слегка снисходительно и смотрел, как породистый доберман на линялого двортерьера.
– Гош, ну чего ты встал столбом, – послышался позади низкий бархатистый голос. – Дай пройти уже.
Марина заглянула Егору через плечо.
Позади него стояла Рокси, дылда с пышной грудью, затянутая в длинное черное платье с корсетом, отчего талия казалась неправдоподобно тонкой. Рядом с Рокси торчал Димка, упорно избегавший взгляда Марины. Егор посторонился, пропуская парочку, а сам остался рядом.
– Хорошо выглядишь, – усмехнулась Марина. – Фрак дома забыл?
Он оглядел себя и, усмехнувшись, перевел взгляд на нее:
– Ты тоже. Такая вся… румяная. Все хорошо в жизни?
– Все замечательно.
На самом деле все было отнюдь не замечательно, но распространяться перед ним она не собиралась.
Еще не хватало!
К тому же рядом крутился ненавистный Димка, который когда-то так ее обидел…
– Ну, был рад тебя увидеть, – сказал Егор. – Пока.
Он двинулся вперед, рассекая толпу, как ледокол.
И даже льдинки как будто заплясали в воздухе, брызнув в стороны.
Марине показалось, что на самом деле ему глубоко безразлична эта встреча и радости от нее он точно не испытал.
Домой они вернулись под утро.
В пять часов Москва была восхитительно пустой.
Снег летел в стекло, а дворники, скребя лопатами, разгребали его с видимой неохотой. Залевский дремал на заднем сиденье, навалившись на Марину, а она все думала о том, как может изменить всю жизнь одна случайная встреча, и произошло ли это с ней сейчас…
Погрязнув в сомнениях, она искоса поглядела на прикорнувшего Залевского.
Да, с ним пора прощаться!
Это уже невыносимо.
Почти невыносимо, поправила она себя, вспомнив голодный сентябрь…
Дома пришедший в себя Алексей привычно облапал ее, но Марина вывернулась и сбежала в ванную, где встала под душ, смывая с себя косметику, пот и горькую обиду на Алексея, Ленку и еще почему-то – на Егора, такого красивого и такого чужого в своей бесконечной арктической холодности.
Шум душа не мог заглушить раскатистый хохот.
Она завернулась в полотенце и вышла в гостиную. Залевский валялся на полу перед телевизором и хохотал так, что тряслись стены. На полу валялись диски с девицами на обложке. В телевизоре возились обнаженные тела, притворно стонали женщины и покряхтывали мужчины. Порно вообще было любимым развлечением Залевского, но прежде Марина не видела, чтобы дешевый секс в телеящике вызывал не возбуждение, а хохот.
– Ты чего? – удивилась Марина.
Алексей ткнул в сторону экрана пультом:
– Я же говорил тебе, что где-то ее видел…
Марина уставилась на экран и замерла, шокированная увиденным.
В телевизоре показывали Ленку.
Совершенно голая, она скакала на здоровенном татуированном мужике, извиваясь змеей и покрикивая в фальшивом сладострастии…
Из офиса Адамяна Марина уходила в смешанных чувствах.
С одной стороны, ее переполнял невероятный триумф, с другой – давила гадливость.
Кто бы мог подумать, что в кои-то веки она почувствует себя проституткой?!
Спать с мужчинами за деньги ей приходилось и раньше, но до сегодняшнего дня она не чувствовала себя такой униженной. Мужчины приходили в съемную квартиру, которую она делила с Димкой, оставались на ночь и часто ругались, когда вернувшийся Димка долбился в двери. Потом они уходили, перед прощанием она сокрушенно вздыхала, что у нее нет денег, чтобы им позвонить, или она не может пойти с ними в ресторан, потому что нет ни платья, ни сапог. Один, пожилой кавказец, ровесник Адамяна, всегда приносил свежие овощи и фрукты, а Димка, злостно выжиравший холодильник, ехидно спрашивал: когда в следующий раз придет торгаш с рынка, а то дыни хочется, страсть…
