— Долго мне тебя ещё здесь ждать? Давай как-нибудь пошустрее!
— Как это понимать? Можно как-то поподробней? Ты хочешь, чтобы мы ушли отсюда вместе?
— А ты разве забыла про кино? — кривит он губы в ухмылке.
Моя предполагаемая теория о том, что чем больше наводящих вопросов я задам, тем больше у меня шансов оценить эмоциональный настрой Даниэля, оказывается неверна. Он всегда ответит вопросом на вопрос.
— Видимо, что-то с памятью, — нарочно скалюсь я, заходя в раздевалку. — Подождёшь!
Глава 41x
— Мисс, вас ожидают в кинотеатре! — произносит Каролина, зайдя в комнату, в которой я до этого ночевала.
— Где? — в ступоре спрашиваю.
— Пойдёмте, я вас провожу.
Что-то я не пойму! В этом громадном доме имеется всё, что душе угодно? А я-то думала какого чёрта он привёз меня к себе и оставил ждать в пустой комнате, когда сам утверждал о кино?
Если он будет вести себя так же отстранённо, как и в машине по дороге в особняк, то не вижу никакого смысла в совместном просмотре. Раньше парни изредка приглашали меня на свидания в кино, а для Даниэля же это больше походит на банальную рутину. Но как бы то ни было, это его последнее желание, и эта мысль нагоняет на меня тоску. Значит ли, что завтра мы больше не увидимся, ведь он обещал, что после исполнения третьего желания, оставит меня в покое. Но дело в том, что я не хочу, чтобы он исчез из моей жизни, запечатав навсегда за собой дверь.
Дура, надо было поломаться, чтобы он сам сделал выбор, а, зная его замашки, он мог бы настоять на чём-то невыполнимом.
Боже, я сама себя не понимаю. Привязали к нему невидимой нитью, что ли? Хоть он и ведёт себя порой, как редкостный козёл, но внутри меня всегда что-то щёлкает, стоит увидеть его перед собой. Ещё вчера я была убеждена, что он вызывал во мне антипатию, что-то отталкивало меня от него, но я ошибочно принимала эти странные чувства за неприязнь. На самом деле во мне сидит банальный страх. Даниэль пугает меня, потому что ещё никогда я не испытывала такой тяги к мужчине, что страшно подумать, к чему это влечение может привести.
Так и сейчас, войдя в просторную комнату, оборудованную под зал кинотеатра, где он восседает на большом мягком диване напротив громадного экрана, моё сердце снова пропускает удар. Хочется улыбнуться ему, но он сидит ко мне спиной и пока ещё не заметил моего появления.
Так странно... Я ловлю себя на мысли, что мне безумно нравится, когда он скидывает с себя тяжеленный груз официальности и переодевается в простенькую футболку с джинсами. Сразу же становится таким одомашненным и беззаботным, что даже не чувствуется былого превосходства над собой.
— Нечего стоять в проходе! Присаживайся на любое свободное место, — командует он, не глянув в мою сторону.
А, нет! Как только он раскрывает свой рот, я ощущаю не только его превосходство над собой, но и то, как надменность и презрение, исходящие от него, витают в воздухе над моей головой, оказывая эмоциональное давление.
Разум подсказывает мне, что нужно бы устроиться на диванчике во втором ряду, чтобы избежать морального прессинга с его стороны, но сердце говорит об обратном, направляя меня на передовую.
— Что будем смотреть? — задаю вопрос, плюхаясь рядом с ним.
— «Моё последнее слово», — коротко бросает, я вскидываю бровь, ожидая продолжения, но его не следует.
— Ни разу не слышала о таком фильме. И о чём он?
— О том, что может случиться с девушкой, если она вовремя не включает свою голову, — бесстрастно отвечает, а затем, словно по щелчку пальцев, в зале гаснет свет и на экране появляется заставка известной американской киностудии.
— Надеюсь, это не кровавый боевик с кишками и прочим дерьмом, потому что такие фильмы я не люблю, — смеюсь, пытаясь хоть как-то разрядить напряжённую обстановку.
— Зря надеешься, — холодно отрезает и я тут же стираю улыбку с лица, возвращая своё внимание на экран.
Я думала мы сообща подойдём к выбору фильма, чтобы отлично провести время вдвоём, но я просчиталась, питая призрачные иллюзии. Целых два часа я, можно сказать, в одиночестве смотрела фильм, который и рядом не стоял с теми жанрами, которые я в основном предпочитаю. Это был самый настоящий триллер с погонями, перестрелками и множествами смертей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сюжет разворачивался вокруг влюблённой парочки, где парень был вовсе не таким простым, каким казался на первый взгляд, о чём девушка даже и не догадывалась. Именно из-за его тёмного прошлого на него началась беспощадная охота. Этот парень пытался сделать всё, чтобы обезопасить свою любимую, даже пошёл на обман и расстался с ней, ссылаясь на отсутствие каких-либо чувств, но та не поверила ему. Она настояла на своём и не смогла просто так оставить возлюбленного в беде. Итог: девушка невольно вывела на своего парня тех бандитов, охотящихся за ним, которые в дальнейшем устроили геноцид. Без капли сожаления они убили их, как и всех тех, кто попадался им на пути. Только в самом конце я осознала, что произошла ошибка и у парня не было никакого тёмного прошлого. Он любил и любовь его была самоотверженной. Она до самого конца была бескорыстна и чиста, как слеза младенца. Но что сделано, то сделано... и ничего уже не вернуть...
После финальных титров во мне образовалась щемящая пустота. Оказывается, я та ещё впечатлительная натура. Мне сложно переварить в себе те эмоции, что довелось пережить во время просмотра фильма. Хоть я и понимаю о том, что данная история любви — всего-навсего художественный вымысел, но не могу заставить себя успокоиться и попытаться остановить поток своих слёз, а вот Даниэль, напротив, равнодушен ко всему происходящему.
Ему нет дела ни до фильма, ни до меня и моих слёз.
— Смысл было идти сюда со мной, если ты даже не удосужился хотя бы разок глянуть на экран, — ворчу я, разглядев сквозь слёзную пелену, что он не выпускает из рук свой долбаный телефон.
Он отвлекается от смартфона, откинув его от себя, разворачивается ко мне вполоборота и возвращает усталый взгляд на меня.
— Я уже видел этот фильм.
— А нельзя ли было выбрать тот, который ни ты, ни я прежде не видели?
— Ты должна была посмотреть именно этот.
— Это ещё для чего? — не понимающе моргаю.
— Чтобы провести параллель, — спокойно отвечает, я задумываюсь, хлопая глазками. — Потому что ты только что посмотрела один из возможных исходов нашего с тобой дальнейшего общения.
Я примерно догадывалась, что фильм был выбран неспроста и последний час пыталась найти ответ, что же Даниэль хочет этим сказать, но не думала, что мне придётся искать аналогию там, где её в принципе быть не может.
— Что за ерунду ты несёшь? Ты давно был у психолога? С чего вдруг такие выводы? И вообще, если ты забыл, то ты сам до этого довёл! — укоризненно смотрю на него, складывая руки на груди. — Сам прилип ко мне! Даже шантажировать умудрился! Так что это ты во всём виноват!
Даниэль подсаживается ближе ко мне и, легонько сжав мой подбородок своей ладонью, заставляет посмотреть на него и всмотреться в глаза, в которых плещется сожаление. Теперь я точно в этом уверена. И как я только могла спутать раскаяние с безразличием?
— Я и не спорю! Я виноват в том, что втянул тебя в это дерьмо. В моём доме ты пока находишься в безопасности, но это не может долго продолжаться. Именно поэтому тебе нужно забыть о тренажёрном клубе и о Генрихе, чёрт бы его побрал. Необходимо забыть на время о колледже и о своём брате, пока не узнали о его существовании, — он хмурит брови, испытывая муки совести. — Извини, я правда не хотел, чтобы так вышло.
— Расскажи мне что происходит? Ты можешь мне объяснить? — практически беззвучно спрашиваю, сглатывая, чтобы смочить пересохшее горло.
— Они не остановятся, пока я не вычислю их. Если, конечно, им не удастся устранить меня раньше.
Он так спокойно об этом говорит, а у меня волосы на загривке встают дыбом от осознания масштаба проблемы.
