— Я в самом деле должна идти, — снова повторила Николь и потянулась за одеждой.
— Не уходи, — пробормотал Брайан у нее над ухом. — Останься.
— Я не могу, ведь скоро полночь. Не могу себе даже представить, о чем думала мадам, оставив нас наедине на такое длительное время.
— Кристиан знает, что делает. — Он поцеловал ее в шею и стал поглаживать девичьи груди длинными и удивительно нежными пальцами.
Николь отпрянула от него.
— Уж не думаешь ли ты…
— У нее были свои планы восстановления моей былой славы. Должно быть, это его составная часть.
— Ты так говоришь, будто она сводня! А я — вульгарная уличная девка! — возмутилась она.
— Да ничего подобного! — сонным голосом запротестовал Брайан. — Оставайся со мной, поспи рядом.
Однако ревнивая мысль о том, что эти двое могли значить друг для друга, когда жили в Париже, засела в ее голове, и Николь отвернулась от Брайана. Она чувствовала, что он не из тех людей, которые благожелательно относятся к расспросам. Тем не менее, поскольку между ними это произошло, она заслуживает того, чтобы ей кое-что объяснили.
— Брайан! — окликнула она его.
— М-м-м? — Он подвинулся к ней поближе и прижался к ее спине. В наступившей тишине Николь слышала, как бьется его сердце.
Разве важно, что было когда-то между ним и мадам? Ведь сейчас он не с мадам, а с ней. Он сказал, что она самая лучшая любовница из числа тех, кого он имел. Ей требовалось время, чтобы все это осмыслить, а у нее не было ни того, ни другого: хотя он и дремал, Николь чувствовала, как у нее за спиной твердеет мужское естество.
Брайан это тоже почувствовал и слегка отодвинулся, чтобы его желание не было столь очевидным.
— Должно быть, у тебя все болит внутри, но я не в силах совладать с собой.
У Николь действительно все болело, хотя боль была приятной. Николь завела руку назад, нащупала жесткие завитки между его бедер.
— Я думал, что ты уходишь.
— Я и в самом деле ухожу, — сказала она таким подавленным тоном, что Брайан засмеялся.
— Я вот что предлагаю. Я отвезу тебя на рассвете как раз к занятиям фехтованием.
— Кэтрин, Гвен и Бесс…
— Спят сейчас мертвым сном, — пробормотал Брайан у нее над ухом и лизнул языком мочку.
— У меня нет с собой доспехов, нет маски.
— У меня есть запасные.
— Нет рапиры…
— У тебя есть сабля, — напомнил он. — Моя.
— Я не могу принять твою саблю.
— Ты уже приняла ее. — Николь захихикала, когда он прижал свой твердый ствол к ее ягодицам.
— Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.
— Это был всего лишь символ. Символ того, что я мечтал с тобой сделать. Ах, Николь. — Головка его ствола толкалась сзади в поисках ножен. Когда поиски увенчались успехом, ощущение оказалось совершенно иным, хотя и не менее ошеломляющим. Брайан накрыл ее груди своими огромными ладонями и стал нежно пощипывать соски. Николь счастливо вздохнула и отдалась новому шквалу сладострастия. Когда буря ощущений миновала, Брайан несколько раз нежно поцеловал ее в щеку и крепко заснул.
Николь лежала, ощущая тяжесть его бедра, наблюдая, как луна за окном медленно плывет по небу. Уйти сейчас было невозможно; Брайан мог подумать, что она сожалеет о случившемся. А она никаких сожалений не испытывала, несмотря на все возможные последствия, ибо она любила его. «Как давно я люблю его? — спрашивала себя Николь. — Все это время?» Безвкусная убогая комната, которая произвела на нее столь гнетущее впечатление поначалу, обрела сейчас какой-то волшебный блеск; луна озарила мебель серебристым призрачным светом, и Николь показалось, что она находится в роскошном будуаре.
Ее практичный ум попытался обозначить все препятствия, которые стоят на их пути. Его возраст. Его окружение и характер. Его ранение и связанная с ним душевная травма. Зато с другой стороны — магия ощущений и чувств, его горячие обещания, страстный шепот и слезы.
— Я люблю тебя, Брайан Бору, — сказала Николь, хотя и понимала, что он сейчас ее не слышит. — И буду любить до конца жизни.
Брайан пошевелился и еще крепче обнял ее. Уставшая и счастливая, Николь поплотнее укрылась одеялом.
Глава 19
В старинный монастырь пришла весна. Плющ пустил тысячи новых ростков вдоль древних стен, запели малиновки и вьюрки, трава во дворе стала пышной и зеленой. Николь ткнула носком ботинка газон, провела саблей по траве и вдохнула пьянящий аромат свежесрезанной травы. Затем посмотрела на Хейдена, который с мрачным лицом ковырял лопатой мягкую землю.
— Надо бы чуть-чуть глубже, — заметил сидящий в кресле Брайан.
Что-то пробормотав себе под нос, Хейден навалился плечом на лопату.
— Я полагаю, вы должны объяснить мне, что затеяли, — сказала Николь, опустив маску.
— Всему свое время, — с лукавой улыбкой возразил Брайан. — А теперь, Хейден, я буду весьма признателен, если ты принесешь то, что находится в карете.
Слуга Брайана театрально распрямил спину, хотя, на взгляд Николь, вряд ли так уж устал от своего занятия.
— А что, все шотландцы питают отвращение к физической работе? — недоуменно спросила Николь.
Ее любовник притворно нахмурился:
— Какая дерзкая девчонка! Я не видел, чтобы ты копала.
— Я бы сделала это вдвое быстрее — и при этом ворчала бы гораздо меньше.
— Хейден относится к тебе неодобрительно.
Николь широко открыла глаза:
— Неодобрительно? Господи, я и не подозревала. И по какой причине?
— Не имею понятия. Возможно, потому, что едва он вернулся с фургоном из Лондона, как я снова отправил его в Лондон.
— Я бы хотела, чтобы ты опять отправил его в Лондон. Или, еще лучше, послал бы привезти чай из Китая.
Брайан раскурил сигару.
— Думаю, он не подчинится моему приказу. Он преисполнен решимости защитить меня от тебя.
— Он всегда ревнует тебя к твоим… друзьям?
Брайан фыркнул:
— Вряд ли. Похоже, он считает тебя особенно опасной.
— Не могу понять почему.
Голубые глаза Брайана встретились со взглядом Николь, отчего по ее телу пробежала сладкая дрожь.
— Он видит перемены во мне, причиной которых являешься ты, — негромко пояснил Брайан и поднес сигару к губам. Его язык стал ласкать кончик так же, как час назад ласкал ей соски. Николь зачарованно наблюдала за ним, затем шагнула вперед, даже не сознавая, что делает. Ее отрезвило лишь то, что Брайан коротко покачал головой, иначе она уселась бы к нему на колени.
Вскоре появился Хейден, волоча за собой железную трубу. Его земляные работы привлекли внимание: Гвен и Бесс стояли на балконе и о чем-то перешептывались.
— Это что, шест для майских праздников, лорд Бору? — весело крикнула Бесс.
