Я задавал сам себе вопросы, которые до меня задавали миллиарды людей, потерявшие дорогих и близких людей. В этом я был не оригинален. И подобно всем этим людям, которые переживали утрату, в моей душе появилась пустота, а сердце замерло. Однако вскоре оно забилось вновь. Нельзя показывать слабость. Нельзя плакать и кричать. Нельзя биться в истерике и проклинать весь мир. Моя потеря останется со мной навсегда. Сколько буду жить, столько буду помнить любимую девушку, которая не успела родить мне сына. И если кого‑то стоило обвинять в произошедшей трагедии, то в первую очередь себя. Почему? Да потому, что именно я повел «Забияку» в авангарде эскадры. И никто иной как я, самолично, уступил желанию Барбары быть рядом.
— Крепись, Тор, — Васильев прервал мои терзания. — Нам всем сейчас тяжело и каждый потерял в том бою дорогого человека. Кто‑то мужа, кто‑то друга, кто‑то брата, кто‑то сыновей, а ты жену.
Усилием воли загнав боль утраты в дальний угол души, я собрался, посмотрел на полковника и спросил:
— Ты восстановил общую картину того, что произошло?
— Да.
— Выкладывай.
Васильев кинул взгляд на сад и начал:
— Суть в следующем. Эскадра тофферов передовой отряд серьезного наемного флота, который идет за ними следом. В то время когда главные силы противника будут бить корпорантов, они собираются вести пиратские действия на имперских торговых маршрутах и отвлекать наши корабли на защиту родных планет. И пока основа не подтянулась, Обадия Ноймарк провел разведку. Он хотел проверить реакцию имперских пограничников и засветился в наших окраинных системах. После чего оттянулся в дикий космос и устроил ловушку, раскидал мины и решил взять пленных. Думаю, Ноймарк считал, что по его следу пойдут пограничники или разведчики, два — три патрульных корабля или одиночный рейдер. А может быть кто‑то из имперских аристократов решит отличиться и двинется по следам тофферов во главе личной дружины. Вот только никто за ним не погнался. У нас на это нет сил и свободных кораблей. Поэтому его маршрут не проверяли, но он про нашу слабость, конечно же, не знал и надеялся на добычу.
— И тут появляется «Забияка», на борту которого принц.
— Верно, — Васильев кивнул и продолжил: — Ноймарк решил, что поймал неосторожного имперца, аристократа, который пошел совершать подвиг. Это легкая добыча, тем более что мины сработали хорошо и смогли остановить «Забияку». Ну и после этого, разумеется, ты обязан был сдаться. Однако «аргонавты» огрызнулись и, видимо, вожак тофферов засомневался в своих возможностях. А когда появились остальные корабли нашей эскадры, он просто струсил, запустил в «Сидней» торпеды, бросил получивший повреждения «Самум» и скрылся.
— Значит, вражеский крейсер мы все‑таки достали?
— Так и есть. Приложили «Самум» хорошо. После чего он потерял ход и десантники с «Ясона» смогли его захватить.
— Пленных взяли?
— Полсотни тофферов. Большую часть я сдал в ГРУ и СИБ, но десяток оставил.
— Зачем?
— Посчитал, что ты захочешь с ними пообщаться. Ведь мы должны отомстить Ноймарку. Или как?
Как и большинство офицеров, в военном училище Васильев изучал психологию. И, судя по всему, он решил отвлечь меня от мыслей о погибшей Барбаре. Прием простой и правильный. Легче мне не станет. Но месть заставит сконцентрироваться на достижении цели. А потом кризис пройдет, время меня подлечит и все будет как прежде. Обновленный Тор, суровый и удачливый вице — адмирал, снова возглавит «аргонавтов» и поведет корабли в поиск. Так он считал, а я понимал, чего добивается полковник. Тоже не простак и психологию изучал. Но возражать ему не стал, ибо хотел найти Ноймарка и заставить его страдать. Думаю, это нормальное желание, и здесь Васильев угадал.
— Отомстим, Илья Александрович. Обязательно. Однако про это поговорим потом. Двигаемся дальше. Где «Самум»?
— Его буксируют в империю.
— На Рух?
— Да. Крейсеру нужен ремонт.
— Ясно. А как погибла моя жена?
— Не надо сейчас об этом, Тор.
— Я хочу знать.
— Право твое. Мы провели расследование, просмотрели видеозаписи с ходового мостика и получается, что шансов у вас практически не было, и ты выжил благодаря «Мастеру». Первая вражеская торпеда поразила корму «Сиднея». Вторая была близко. Увернуться вы не могли. И тогда искусственный интеллект немного подправил курс корабля и подставил под удар корпус, который и принял основной удар. ГКП эсминца задело краем, и ты уцелел. Сильно обгорел, получил множественные осколочные ранения и потерял левую руку. А вот Бриану и Барбаре не повезло. Пабло оказался плохо пристегнут к креслу, и его вытянуло к пробоине, а затем под давлением выдавило в открытый космос. Барбара погибла моментально. От удара сломались шейные позвонки. Сам знаешь, как это бывает. Рывок и шея набекрень.
Тяжело вздохнув, я продолжил разговор:
— Сколько я был без сознания?
— Четыре недели.
— Так долго?
— Это нормально. Тебе ведь руку отращивали и полностью организм ремонтировали.
— Как Ломов уцелел?
— Повезло. Он вовремя пристегнулся к переборке и включил аварийный радиомаяк.
— Жора сильно пострадал?
— Вообще ни одной царапины. Счастливчик.
— Гребаное счастье. Мы уцелели, а наши друзья…
— Не начинай, Тор.
— Не буду. Что император? Как он ко всему этому отнесся?
— Серый Лев хранит спокойствие. Объявил тебя национальным героем и по его приказу СМИ предоставили официальную версию всего произошедшего. Принц Тор Строгов нагнал врагов и храбро их атаковал. Счет один к трем. Противник, оставив на поле боя крейсер, бежал. Слава принцу! Слава императору! Враг не пройдет! Особо яркие кадры крутятся в планетарной сети. Причем акцент делается на том, что ты настоящий новоросс и достойный член императорской семьи. Про потери ничего нет. Только про сам бой и победу.
— Как обычно, император играет в свои игры и подкручивает рейтинги.
— Согласен. Так и есть. Но его можно понять. Империи постоянно нужны герои, а ты на эту роль подходишь идеально. И не думай про деда плохо. Он ведь не только пиаром занимается. Тебя в реаниматор вне очереди положили по его приказу. И он, между прочим, несмотря на свою занятость, вчера был здесь. Значит, переживает и беспокоится за внука. А помимо того пару дней назад Серый Лев встретился с родителями Барбары. О чем он с ними говорил, не знаю…
Васильев хотел сказать еще что‑то. Однако на балкон вышла уже знакомая медсестра, которую сопровождал строгий врач, и он сказал:
— Прошу прощения, господа. Но встречу надо прервать. Принцу необходимо соблюдать режим.
— Конечно — конечно, доктор, — полковник встал.
Меня отвезли в палату и уложили на постель. Медсестра стала готовить инъекторы, а я окликнул уходящего Васильева:
— Саныч.
— Чего? — он обернулся.
— Что с «Мастером»?
— Уцелел и работоспособен.
— В следующий раз привези его.
— Сделаю.
Полковник вышел, а медсестра сделала мне три укола. После чего я опять провалился в мир радужных грез и прекрасных сновидений, где Барбара была жива и мы вместе с нашими детьми стояли на берегу тихой реки.
* * *
Лечение продолжалось, курс реабилитации шел мне на пользу и вскоре я почувствовал себя полностью здоровым. На пятый день начал самостоятельно ходить, а на восьмой хотел покинуть клинику. Однако из этого ничего не вышло. Мой лечащий врач, профессор медицины Стефан Ковальский, заявил, что я не готов. Лично он не может гарантировать, что после преждевременной выписки я смогу жить полноценной жизнью и не начнутся рецидивы. При этом доктор был настолько убедителен, что я смирился, решил не торопиться и остался, хотя каждый день проведенный в палате был для меня мучением.
Впрочем, это преувеличение, поскольку скучать мне не давали. Ежедневно в гости заходили «аргонавты» и Васильев. Приезжал отец Барбары, с которым у нас был долгий и весьма неприятный разговор. Потом состоялась пресс — конференция для придворных журналистов и документалистов. А после этого своим присутствием клинику почтил император, который, конечно же, посетил мою палату.
В общем, днем бывало людно. Ну, а вечерами, когда в коридорах становилось пусто и все замирало, я работал. Просматривал новости и документы по ремонту кораблей эскадры, общался с «Мастером», которому Пабло Бриан добавил индивидуальности, и планировал свои дальнейшие действия. Мести — вот чего я хотел. Именно это чувство заставляло меня двигаться дальше и жить, а не горевать и убиваться. И пусть непротивленцы злу говорят, будто на плохие поступки нужно отвечать добром. Пусть кто‑то смиренно склоняет голову и опускается на колени, когда на него опускается плеть. Пусть слабые подставляют под удар щеки и надеются, что за них расплатится бог, который всем воздаст по заслугам. Ко мне это не относится, ибо я не животное и у людей все иначе. Мы не травоядные, а хищники. Поэтому кровь за кровь. На удар два удара. За глаз голову врагу с плеч. В этом моя сила и суть. Хотя не только моя, а всего нашего народа, который собрал в себя остатки всех славянских народов с планеты Земля и многих других племен, от которых остались только фамилии и редкие реликвии. Так что с мотивацией порядок. Цель есть — осталось достичь конечного результата.
