в ней ходит. Ладно, пойдет!» Взяв кофту, она кинула её в рюкзак. Вернувшись в коридор, она заметила зонтик и тоже положила его с собой.
«Так, теперь записка!»
Выскользнув из мастерской, она заглянула в соседнюю комнату. Уютная спальня была пуста.
«Где же эта чёртова записка?» — думала Варя, затворяя за собой дверь и направляясь в кухню. Там она увидела домашний телефон, стоящий на обеденном столе. Около него лежала бумажка с текстом:
«Воронцова 5. Завтра днем в 12:00. Позвонишь — зарежу».
Варя уставилась на строчки записки так, словно увидела, как через них просачивается зло из её ночных кошмаров. Придя в себя, она быстро сложила записку и убрала в карман балахона, а затем побежала к выходу. Надела сапоги, схватила рюкзак и выбежала на лестницу. Закрыв дверь на ключ, она протерла кофтой дверную ручку.
«Прямо как в кино, милиции только не хватает. Тфу-тфу-тфу!» — плюнула Варя трижды через плечо и побежала вниз.
На втором этаже её ожидал Семеныч, который, скорее всего, и не уходил, пока Варя была в квартире друга.
— Вот! — протянула она ключи.
— Помощь нужна? — поинтересовался Семеныч.
— Нет. Спасибо.
— Деньги есть?
Варя едва не ойкнула, вспомнив наказание Иннокентия.
«Деньги, блин, точно! На кухне в железной банке. Забыла!»
Она помотала головой.
— Понял! Вот, держи! Приготовил специально. Знаю, что у Кеши карманы вечно пустые. — Семеныч протянул девушке несколько купюр и десяток монет. — Передашь ему, что будет должен Ленку мою написать, как обещал.
— Угу, — Варя улыбнулась, кивнула на прощанье и побежала вниз.
Выскочив из подъезда, она притормозила и сделала вид «непринужденной леди с рюкзаком, которая спешит по своим делам в этот ужасный дождливый день».
За время отсутствия Вари на улице, дождь немного утих, но все так же неприятно колотил по металлическим крышам. Варя накинула капюшон и посильнее закуталась в теплую кофту.
«Как же вкусно пахнет!»
Она даже на секунду остановилась, чтобы поглубже вдохнуть тот божественный сладковатый аромат. Голова чуточку закружилась. Она громко выдохнула и пошла к гаражам, за которыми её ждал не находящий от волнения места Иннокентий.
***
Когда Варвара еще только подходила к подъезду, Иннокентий Федорович жутко нервничал.
«Может, мне стоило пойти с ней? Черт с ней, с этой милицией! А вдруг Семеныч не вспомнит про шифр и не отдаст ключи? А что если в квартире её будут ждать и убьют, как только она зайдет? Нет-нет-нет! Их там точно нет. Все будет нормально! Ну что ты стоишь у подъезда, иди, давай! Нужно помахать ей, чтобы она поспешила», — он помахал девушке, и та наконец-то вошла в дом.
«Все, ушла. И мне нужно идти. Вдруг, кто выйдет, а я тут как истукан стою».
Накинув вторую лямку от Вариного рюкзака на плечи и опустив козырек кепки ещё ниже, старик направился в сторону гаражей, за которыми они с Семенычем частенько встречались махнуть по рюмашке из продуктового и обсудить новости прошедшего дня. Иннокентий не спешил. Он шел, шаг за шагом разгребая перед собой лужи. Где-то вдалеке проехала машина, он оглянулся.
«Только бы не милиция! Только бы не милиция».
Автомобиль промчался мимо и скрылся за углом.
Ботинки промокли до носков, ноги сильно замерзли, но он продолжал идти, не обращая на дискомфорт никакого внимания. Гаражи, к которым следовал старик, медленно приближались. Он ускорил шаг. Дойдя до первого гаража-ракушки, он оглянулся, боясь, что его кто-нибудь заметит, но улица все так же оставалась пустынной. Обогнув старые металлические постройки, он оказался в нужном месте.
«Надеюсь, что Варя сможет меня найти».
Единственный квадратный гараж был третьим по счету от дороги, с которой свернул Иннокентий. Гараж отличали удлиненные свесы крыши, создававшие укрытие от непогоды. Впритык к стенке стояла лавочка, на которой по вечерам собирались уставшие старики, а ближе к ночи их сменяла шумная молодежь. Сейчас же там никого не было. Подойдя к скамейке, Иннокентий спустил с плеч рюкзак и сел. Проведя рукой по влажному дереву, он вспомнил, как однажды они с Семенычем увидели на свалке никому не нужную длинную доску. Не раздумывая, они решили взять её и принести за гаражи. Одолжив инструмент у одного из владельцев ракушки, они распилили доску на части, вколотили несколько гвоздей и назвали лавкой. Вскоре их малая архитектурная форма стала популярной среди жителей двора и служит для посиделок уже не первый десяток лет.
— Хорошая лавка, — произнес вслух Иннокентий. На глазах проступали слезы. И чего это вдруг ему захотелось поплакать? Он ударил кулаком по только что обожаемому дереву. — Лучше бы дома с Ниной сидел, а не лавку эту дурацкую просиживал! Как она там, моя синичка? Наверное, устроила взбучку этим бессовестным бандитам!
Он усмехнулся собственным словам, но тут же опомнился и вскочил.
Оставив рюкзак под крышей, он, кряхтя, добежал до первой ракушки и выглянул из-за неё. Варя на горизонте отсутствовала.
«Ну что ж так долго? Неужели и вправду облава? Ну хоть диадема у меня…» — подумав об этом, он поспешил назад к рюкзаку. Плюхнувшись на лавку, он открыл его и начал копаться в содержимом.
На самом верху лежал плеер со смотанными наушниками. Утопив ладонь поглубже, старик нащупал холодную тонкую вещичку. Это была она. Без сомнений! Вытащив диадему из рюкзака, он решил осмотреть получше сие бесценное сокровище: тонкий золотой полукруг, тройка больших камней и десяток маленьких. Камни потерлись и помутнели, а на оправе виднелась куча мелких царапин.
«Ничего особенного… И вправду, ничего особенного, не считая возраста и происхождения уникального украшения. А теперь ещё и криминальной истории… — Положив на место диадему, он закрыл рюкзак. — Неужели ради этой короны люди идут на преступления? Неужели человеческая жизнь не стоит ни гроша, на фоне таких вот золотых безделушек и роскоши? Сколько душ погубила алчность? И сколько еще погубит?»
Дождь понемногу стихал, злые порывы ветра чуть поутихли. Темные тучи уносили вдаль последние раскаты грома.
Старый художник чувствовал себя опустошенным. И это злило. Ужасно злило! Он дернул молнию рюкзака со всей силой. Там, внутри, лежала та
