стран (особенно зоны Персидского залива) есть гигантские суверенные фонды. Пример тому – Abu Dhabi Investment Authority (ADIA) – суверенный фонд благосостояния эмирата Абу-Даби, созданный в 1976 году для инвестиционных целей правительством ОАЭ. Поначалу это был сугубо национальный инвестфонд, где копились сверхприбыли от нефтяного экспорта, за счет которых спонсировались разные сферы жизнедеятельности эмирата. Однако со временем ADIA превратился в крупнейший в мире суверенный инвестиционный фонд, стоимость его активов ныне приближается к 1 трлн долларов[117]. Фонд оказывает существенное влияние на международные финансы, инвестируя на всех международных рынках в акции, коммерческие и государственные облигации, инфраструктуру и недвижимость, частные инвестиционные фонды, хедж-фонды и трейдеров (commodity trading advisers). Глобальный портфель ADIA разделен на несколько секций, инвестирующих в активы определенного класса. Для каждого класса активов фонд имеет своих управляющих и финансовых аналитиков. Три четверти активов фонда управляются внешними управляющими. В силу характера своей деятельности ADIA работает как по правилам международного банкинга, так и (реже) исламского банкинга. Аналогичные суверенные инвестфонды имеют все богатые энергоресурсами страны Персидского залива. Суверенный фонд Саудовской Аравии работает по модели исламского финансирования, остальные – по смешанному варианту.
Несмотря на небольшой размер активов, исламские банки в целом хорошо капитализированы и ликвидны, хотя степень ликвидности варьируется в зависимости от региона и их доли на рынке. Коэффициент достаточности капитала для исламских банков обычно значительно превышает международные нормативные требования. В 2014 году исламские банки в Великобритании, Турции, Африке, странах Персидского залива и Иране соответствовали самым высоким требованиям достаточности капитала. Коэффициенты достаточности капитала для исламских банков в этих странах составляли 33, 32, 26 и 19 % соответственно, что значительно выше минимального требования в 8 % к достаточности банковского капитала в соответствии с соглашением «Базель III»[118]. С точки зрения прибыльности доходность активов исламских банков тоже положительна: банки, работающие в Африке, странах Персидского залива, Иране и Азии, являются более доходными, чем банки в других регионах. Одна из возможных причин заключается в том, что многие банки в этих регионах являются государственными и в основном финансируют государственные предприятия и проекты[119].
В последние годы исламские банки и инвестфонды усилили внешнюю экспансию, стремясь расширить сферы своего влияния и вписаться в современную глобальную банковскую систему, став весомыми игроками на международном рынке банковских капиталов и в сфере мировых инвестиционных потоков. Исламские деньги осваивают всё новые регионы мира. Западная Европа ими уже вполне освоена. Но вопрос финансовой исламизации Европы мы исследуем ниже, в контексте общего исторического процесса исламизации Старого Света. Исламская финансово-банковская система постепенно осваивает и постсоветское пространство.
* * *
В современной России было несколько попыток создания исламских банков. Однако такие банки, созданные в 1992 году в Кемерове и в 1996‑м в Махачкале, вскоре прекратили свое существование. В 1998 году в Москве был открыт Бадр-банк (переименованный в Бадр-Форте банк) – первый российский банк, работавший по канонам ислама и принятый в Международную ассоциацию исламских банков. Контрольным пакетом его акций владела российская сторона, но активы банка формировались в основном за счет капиталов, поступавших из Саудовской Аравии, Ирана, Кувейта и Катара. В декабре 2006 года Банк России отозвал у Бадр-банка лицензию на осуществление банковских операций. В настоящее время исламские банки существуют в Чеченской республике, Татарстане и некоторых других российских регионах, но массового распространения исламский банкинг в России пока не получил. Его развитию мешает отсутствие законодательного регулирования исламских финансовых структур. В соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации договор между заемщиком и банком рассматривается исключительно как процентный, а федеральный закон «О банках и банковской деятельности» предусматривает только принцип процентных платежей при плате за кредит. Поэтому деятельность исламских банков в рамках нынешнего российского законодательства практически невозможна. Это положение, видимо, придется менять по ряду причин.
Во-первых, численность населения России, исповедующего ислам, постоянно растет, и эти люди потребуют банковские услуги, соответствующие их вере. Во-вторых, рыночные преобразования финансово-банковского сектора России требуют существенных инвестиций и привлечения в страну иностранного капитала в его разных формах, в том числе из исламских стран. Более актуальной проблема привлечения исламских капиталов стала после введения Западом в 2014 году экономических санкций против России и возникших сложностей с заимствованием финансовых ресурсов за рубежом. Исламские финансовые институты открывают альтернативные возможности для российских банков и предприятий получать заемные ресурсы. Эти возможности надо использовать, и их уже используют. Суверенные фонды Саудовской Аравии, Катара и Объединенных Арабских Эмиратов вкладывают значительные средства в инфраструктурные проекты в России, а также в разработку полезных ископаемых на российском Севере. А суверенный фонд Qatar Investment Authority в конце 2012 года купил около 5 % акций ВТБ – второго по величине российского банка. Но главное даже не в этом.
Сам принцип исламского банкинга, предусматривающий вложение капиталов в реальный сектор экономики, инфраструктуру и научно-технический прогресс, может быть очень полезен для России. Переход на принципы исламского банкинга (хотя слово «исламский» можно не употреблять) создаст смычку финансового сектора и реального сектора экономики, чего сейчас нет. Крупнейшие государственные и частные банки России погрязли в спекуляциях на финансовом и фондовом рынках и плохо выполняют свое изначальное предназначение как ключевых инвесторов в экономическое развитие страны. Хотя бы частичный переход на принципы исламского финансирования может исправить положение. Здесь важно не опоздать, а в качестве примера можно взять опыт бывших советских республик Средней Азии.
Казахстан стал первой страной СНГ, внедрившей законодательство в этой области. Там в 2009 году был принят закон с длинным названием «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам организации и деятельности исламских банков и организации исламского финансирования». Власти прилагают усилия для внедрения исламского банковского дела, хотя пока оно пребывает в зачаточном состоянии. Доля активов исламского банкинга составляет менее 1 % от стоимости активов казахстанского банковского сектора. Исламский банкинг пока представлен в Казахстане одним учреждением – Al Hilal Islamic Bank, зарегистрированным в 2010 году в качестве филиала банка из Абу-Даби. Общая сумма его активов в 2015 году составляла 77,8 млн долларов. Клиентами банка являются государственные и крупные частные компании, хотя он стремится выйти на розничный рынок и предлагать людям полный ассортимент исламских финансовых услуг. Но население не готово к этому. Согласно социологическому опросу, 71 % опрошенных казахов сказали, что никогда не слышали об исламских банках, а 41 % опрошенных не понимают различий между обычным и исламским банком. Но в Казахстане существуют концепция и дорожная карта по развитию исламских финансов. Согласно этим планам, к 2020 году доля исламских денег в совокупных активах казахстанских банков должна
