них, как на стаю бродячих собак: никогда не знаешь, что у таких на уме. Утренняя злость на Асмунда вновь подняла голову, и Блад успел пожалеть, что принял его приглашение.
Ужин был хоть и скромным, но очень вкусным, а вино, которое беззастенчиво потребовал Мэннинг, — отменным. Валентайн наливал себе бокал за бокалом, становясь всё веселее, развязнее и громче. Хозяйка уже не первый раз отправляла человека в подвал за новой бутылкой, и Винтерсблад видел, что пьяное оживление Валентайна пугает её всё больше.
Блад сидел против капитана словно на иголках. Тот позже всех расправился со своей порцией жаркого и сыто откинулся на высокую спинку стула, утирая вспотевшее лицо салфеткой. Наконец-то ужин был завершён. Винтерсблад незамедлительно поднялся из-за стола.
— Благодарю вас, мадам ван дер Леттер! — слегка поклонился он, — мы пойдём.
— Сядь на место, младший лейтенант! — крякнул Валентайн. — Куда спешить? Дай хоть дух перевести.
Блад оглянулся на Асмунда в поисках поддержки, но тот лишь пожал плечами: с этим, мол, спорить бесполезно, — не силой же его из-за стола тащить!
— Вот бы музыку какую… танцы! — вздохнул Мэннинг. — А то у нас всё стрельба, негде душе отдохнуть. А у вас, поди-ка, и фонограф есть? — спросил он у хозяйки.
— Есть, — женщина опустила глаза на свои дрожащие мелкой дрожью пальцы.
— О, вот это дело, это дело, — одобрительно закивал офицер.
Повисла гнетущая тишина. Ван дер Леттер, не выдержав многозначительного взгляда Валентайна, встала из-за стола и завела музыку. Зал наполнился лёгкими звуками вальса.
— Окажите мне честь, мадам, — капитан поднялся, одёрнул китель и протянул руку смешавшейся хозяйке.
Его глаза поблёскивали пьяным весельем, а физиономия лоснилась и пылала румянцем.
— Мэннинг, какую тебе ещё честь? — вмешался Винтерсблад. — Пора возвращаться, уже поздно!
— Вот и катись, — не отрывая взгляда от женщины, бросил Валентайн, — я останусь. В таком большом доме у мадам наверняка найдётся для меня местечко. Верно, мадам?
— Вэл, и правда, ты не в борделе! — встал со своего места Асмунд.
— Конечно, не в борделе! Там же всё платно! — расхохотался капитан.
— Ну, как знаешь, — Асмунд бросил на стол салфетку и решительно пошёл к выходу, но Блад ухватил его за локоть:
— Уходишь? Серьёзно? Оставишь эту пьянь мне? — шёпотом возмутился младший лейтенант, чтобы не услышала хозяйка, которую Мэннинг уже вовсю кружил в вальсе.
— Тебя никто не держит, пойдём вместе.
— И оставить этого здесь? С ней?
— А что предлагаешь? На руках его отсюда выносить? — ощетинился Асмунд, выдернув из пальцев младшего лейтенанта свой рукав. — Жду тебя на улице две минуты и ухожу. Решай.
— Ну ты и мерзавец, Грег! — по-прежнему шёпотом бросил ему вслед Винтерсблад.
— О-о-о, — протянул Мэннинг, внезапно перестав танцевать, — а это что за прелестные ангелочки?
Сердце Винтерсблада обречённо бухнуло: проследив за взглядом капитана, он увидел на верхней площадке ведущей на второй этаж лестницы двух девочек.
Младшая, лет семи, тут же с писком убежала по коридору. Старшая, уже девушка, очень похожая на мадам ван дер Леттер, замерла где стояла, как оленёнок перед ружьём охотника, в ужасе распахнув большие глазищи.
— Спускайся к нам, небесное создание, — замахал ей Мэннинг, — укрась своим присутствием наше унылое общество!
— Простите, сэр, — дрожащим голосом вмешалась хозяйка, — Лорелай должна уложить сестру спать. Иди к себе, Лора!
— Ах, и верно, уже поздно! — понимающе закивал офицер. — Пусть малышку уложит спать её мама, а мисс Лорелай изволит спуститься к гостям! — с нажимом произнёс он.
— Простите, сэр, но это невозможно, — тихо произнесла ван дер Леттер.
Губы её задрожали, а бескровные щёки стали ещё бледнее.
— Глупости, — усмехнулся офицер, — ребёнка должна убаюкивать мать, а не старшая сестрица, поэтому сердечно благодарю вас за гостеприимство и отпускаю к вашему дитя, — он поцеловал руку женщины и перевёл похотливый взгляд на девушку, которая так и стояла на лестнице не помня себя от страха.
— Отстань от них, Мэннинг, — не повышая тона одёрнул его Винтерсблад.
— Закрой свой рот, младший лейтенант, пока опять блевать не начал! — огрызнулся Валентайн, даже не глянув в сторону офицера. — Иди сюда, ангелочек, не бойся! — позвал он девушку. — Или ты хочешь, чтобы я сам к тебе поднялся? Понял, не дурак!
— Уймись, капитан, — угрожающе сказал Блад, подходя ближе.
— Не лезь, мы с ангелочком без тебя договоримся! Правда, ангелочек? — и офицер тяжёлой пьяной походкой решительно двинулся к лестнице, но Винтерсблад придержал его за шиворот:
— Всё, хватит! — он с усилием развернул капитана к дверям и подтолкнул к выходу. — Пойдём!
Но, сделав пару шагов, Мэннинг стряхнул его руку со своего плеча; развернувшись, врезал Бладу в челюсть, схватил со стола пустую бутылку и разбил её о голову лейтенанта. Во все стороны брызнули осколки и остатки вина. Винтерсбладу потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя после удара, и он упустил офицера, с удивительной прытью ринувшегося к лестнице. Наперерез ему бросилась мадам ван дер Леттер. Она с рыданиями бухнулась на колени и обеими руками повисла на предплечье Валентайна, удерживая его на полпути к дочери:
— Прошу вас, сэр, не трогайте её! Она же совсем ребёнок, сэр!
Он оттолкнул её, и хозяйка ничком упала на лестницу, схватила тонкими пальцами его покрытые засохшей грязью сапоги, и Мэннинг пнул её, словно назойливую собачонку, да так сильно, что женщина кубарем скатилась вниз и лишилась чувств.
Лорелай беззвучно закричала, прижав обе ладони к губам.
Мэннинг в три прыжка преодолел оставшиеся ступени и схватил девушку за запястья, грубо дёрнув к себе:
— Пойдём, ангелочек, покажешь мне свою спальню!
— Только тронь её, мразь! — выкрикнул Винтерсблад, перепрыгивая через ступени.
— А то — что? — обернулся на него капитан, растянув губы в нахальной улыбке. — Что ты мне сделаешь? Заблюёшь до смерти?
— Мадемуазель отпусти! — металлическим голосом произнёс Блад, остановившись ступенью ниже офицера, но их глаза всё равно оказались на одном уровне.
Младший лейтенант выглядел абсолютно спокойным, лишь плотно сжатые, побелевшие губы свидетельствовали о сдерживаемой ярости.
— Ка-тись в жо-пу! — округлив пьяные глаза и подняв белёсые брови почти до волос, перегарным шёпотом выдохнул ему в лицо Вэл.
— Только. После. Вас, —
