Развернувшись на пятках, он поспешил убраться подальше от этих «друзей», которых так надеялся найти в Академии. Новое его прозвище летело за ним по пятам.
Джеймс сделал кое-что, чего обещал себе больше никогда не делать. Волоча за собой тяжелую сумку, он прошел по двору, через вестибюль и дальше по лестницам, пока не отыскал местечко, казавшееся довольно уединенным. Там он уселся и открыл книгу. Он сказал себе, что прочитает всего несколько страниц, а потом пойдет обратно, вниз. Граф Монте-Кристо как раз спускался на своих врагов на воздушном шаре.
Он очнулся несколько часов спустя, внезапно заметив, что небо уже стало темно-серым, а звуки из школьного двора практически не слышны. Мама с Люси по-прежнему были в Лондоне, далеко-далеко отсюда, а отец, наверное, уже уехал домой.
Академия Сумеречных охотников, полная незнакомцев, стала для него настоящей западней. Он даже не знал, где сегодня будет спать.
Джеймс побрел по школе в поисках спален. Ни одной он не нашел, зато сполна насладился изучением нового, такого огромного и красивого места в гордом одиночестве. Здание Академии поражало великолепием. Каменные стены сияли, будто отполированные. Люстры были словно сделаны из драгоценных камней. В конце концов Джеймс решил вместо спальни поискать столовую – и по дороге он обнаружил немало прекрасных гобеленов, изображающих знаменитых Сумеречных охотников, с древнейших времен до наших дней.
Некоторое время он простоял перед портретом Джонатана Сумеречного охотника в пору его участия в крестовых походах. Джеймс разглядывал замысловатый, многоцветный узор, пока ему не пришло в голову, что скоро начнется ужин, а ему вовсе не хочется привлекать к себе излишнее внимание.
Отзвуки сотен далеких голосов подсказали Джеймсу, где нужно искать столовую. Поборов тут же возникший позыв убежать куда подальше, он попытался мысленно надеть на себя броню и прошел в двери. К облегчению Джеймса, ученики еще только собирались ужинать. Старшекурсники бесцельно слонялись по столовой и непринужденно, с видом давних друзей болтали друг с дружкой. Новички нерешительно топтались на месте – точно как и сам Джеймс.
Все, кроме Мэттью Фэйрчайлда. Тот с презрением рассматривал сияющие столы красного дерева.
– Надо выбрать самый маленький столик, – обратился он к своим приспешникам, Томасу и Кристоферу. – Я здесь против своей воли и не собираюсь разделять ужин со всеми этими грубиянами и буйнопомешанными идиотами.
– А знаешь, – громко заметил Джеймс, – Аластор Карстерс был прав.
– Мне это кажется маловероятным, – ответил Мэттью и обернулся. – А-а, это ты. А чего ты все еще таскаешь с собой сумку?
– Не думаю, что я должен перед тобой отчитываться, – произнес Джеймс, понимая, что ничего более нелепого в ответ он и придумать не мог. Томас страдальчески прищурился, будто до этого момента верил, что Джеймс не из тех, кто говорит странные вещи, а теперь вере пришел конец.
– Ну да ладно, – примирительно отозвался Мэттью. – В чем Аластор Карстерс был прав?
– Люди приезжают в Академию потому, что надеются стать настоящими Сумеречными охотниками и спасать жизни. Это благородная и достойная цель. И ты не имеешь права глумиться над каждым, кого здесь встречаешь.
– Интересно, как же еще мне развлекаться в этом мрачном месте? – запротестовал Мэттью. – Ты можешь сесть с нами, если хочешь.
В его карих глазах мелькнула веселая вспышка. По тому, как Мэттью смотрел на него, Джеймс пришел к выводу, что тот над ним смеется, хотя и не мог понять, как именно.
– Нет, спасибо, – коротко отозвался он.
Джеймс огляделся. Сумеречных охотников-первокурсников уже заботливо рассадили за столами, явно дружественными группками. Оставалось только несколько парней и даже девушек, по которым – Джеймс сразу это понял – было видно, что они простецы. И дело не в одежде или во внешнем виде. Дело в том, как они себя вели: так, словно боялись, что на них вот-вот нападут. Сумеречные охотники, наоборот, всегда держались так, будто готовы к нападению в любой момент.
За одним из столов Джеймс приметил мальчика в изрядно поношенной одежде. Тот сидел один. Эрондейл пересек столовую и присел к нему за столик.
– Можно? – спросил он, с отчаянием и оттого слишком резко.
– Да! – ответил мальчик. – Да, пожалуйста. Меня зовут Смит. Майкл Смит. Майк.
Джеймс потянулся через стол и пожал ему руку.
– Джеймс Эрондейл.
Глаза Майка удивленно распахнулись – он явно знал, что это фамилия Сумеречных охотников.
– Моя мама росла среди простецов, – быстро объяснил Джеймс. – В Америке. В Нью-Йорке.
– Твоя мама была из простецов? – незнакомая девочка подошла и села к ним за столик. – Эсме Филпот, – добавила она, быстро пожав ему руку. – Я не оставлю эту фамилию после Восхождения. Наверное, даже имя поменяю.
Джеймс понятия не имел, что на это сказать. Ему не хотелось обижать Эсме, соглашаясь с ней или, хуже того, споря насчет ее имени. Он не был готов к общению с незнакомой девушкой. Вообще девочек редко отправляли в Академию: конечно, воины из них получаются не хуже, чем из мальчишек, но никто бы никогда в жизни в этом не признался. Да и родители предпочитали держать дочерей под крылом, поближе к себе. Некоторые считали, что в Академии слишком много всяких правил; некоторые – что слишком мало. Сестры Томаса, например, очень талантливые девочки, в Академию не приехали. Семейная легенда гласила, что кузина Томаса, Анна Лайтвуд, которую вообще сложно было представить среди студентов Академии, заявила, что если ее отправят сюда учиться, она сбежит и подастся в тореадоры.
– М-м-м. – Да уж, ничего не скажешь, Джеймс умел красиво разговаривать с женщинами.
– А твоя мама без проблем пережила Восхождение? – с нетерпением поинтересовался Майк.
Джеймс закусил губу. Он привык, что все вокруг знают историю его матери – ребенка похищенного Сумеречного охотника и демона. Ребенок Сумеречного охотника всегда становится Сумеречным охотником, так что мать принадлежала к миру нефилимов. Но она была единственной в своем роде, и кожа ее не выносила рун. Джеймс не имел ни малейшего понятия, как объяснить все это людям, которые ничего об этом не слыхали. Он боялся, что его неправильно поймут, и это плохо отразится на маме.
– Я знаю многих, кто пережил Восхождение без особых проблем, – наконец ответил он. – Моя тетя Софи – сейчас ее зовут Софи Лайтвуд – была из простецов. Папа говорит, что в жизни не видел никого храбрее, ни до, ни после Восхождения.
– Какое облегчение! – выдохнула Эсме. – Слушай, мне кажется, я слышала о Софи Лайтвуд…
– Какое ужасное разочарование, – протянул один из парней, которых Джеймс видел вместе с Аластором Карстерсом. – Как низко пал наш Козлик Эрондейл. Сидит вместе с отстоем.
Раздался смех – это хохотали Аластор и второй его приятель. Они прошли мимо и сели за столик с другими старшекурсниками, Сумеречными охотниками, и Джеймс был уверен, что услышал несколько раз приглушенный шепот: «Козлик, Козлик!» Он почувствовал, как вскипают внутри гнев и стыд.
Что до Мэттью Фэйрчайлда, то Джеймс в его сторону даже не смотрел. Ну, может, всего раз или два. После того как Эрондейл бросил его стоять посреди столовой, Мэттью тряхнул белокурой головой и выбрал себе огромный стол. И ни словечком свой выбор не прокомментировал. Сидел между Томасом и Кристофером, словно принц со своей свитой, травил шутки и приглашал других учеников к себе за стол, так что вскоре там просто не осталось места. Он переманил нескольких Сумеречных охотников, и даже кое-кто из студентов постарше подсел послушать его байки, судя по всему, ужасно забавные. В конце концов даже Аластор Карстерс подошел к его столику на несколько минут, так что теперь их, видимо, можно было назвать друзьями.
Потом Джеймс перехватил взгляд Майка Смита – тот тоскливо разглядывал столик Мэттью. На лице мальчика отражалась печаль вечного чужака, не допущенного к общему веселью и обреченного всегда сидеть за куда менее интересным столиком и общаться с куда менее интересными людьми.
Джеймс, конечно, хотел завести друзей, но не хотел, чтобы с ним общались только за неимением лучшего. Он всегда боялся, что в его обществе окажется утомительно и скучно. И не знал, почему в книгах не учат, как говорить так, чтобы другие хотели тебя слушать.
После ужина Джеймсу все-таки пришлось обратиться к преподавателям, чтобы те помогли ему отыскать спальню. Ректор Эшдаун и Рагнор Фелл, когда он наконец нашел их, были заняты очень серьезным разговором.
– Мне очень жаль, что так получилось, – сокрушалась ректор. – Мы впервые видим мага среди наших преподавателей – и мы счастливы, что вы с нами. Академии полезно будет очиститься от… м-м… пережитков прежних, не таких мирных времен.
