взять меня за руку, но мне грубо пришлось убрать свою ладонь.
— Прости, — проговорила она, осознавая, что снова переходит грань.
И в эту секунду, она поскальзывается на льду и начинает падать, за считанные секунды до ее падения, я успеваю ухватить ее за спину, и япо инерции прижимаю ее к себе.
Некоторое мгновение мы стоим с нею так, пытаясь прийти в себя от происходящего. В этот момент мы снова с нею были так близко друг к другу, но в тоже время так далеко.
Мое сердце забилось, мы смотрели друг на друга, и между нами словно образовывалось притяжение.
— И пусть любовь это вирус, — неожиданно стала говорить Милана, пытаясь надышаться ледяным воздухом. — Но я рада, что этим вирусом я заболела от тебя. И я счастлива, что не существует вакцины от этой болезни.
Милана словно каждым словом, признавалась в своих чувствах все сильнее.
Она закрыла свои глаза, в надежде, что я прикоснусь к ее сочным губам. Накрашенные вызывающим ярко красной помадой.
Но я не мог этого сделать, или просто не хотел. В итоге, чтобы не обидеть ее, я просто освободил ее из своих объятий, и взял за руку, чтобы она больше не падала.
— Люблю гулять под идущим снегом, — Милана пыталась перевести тему, чтобы избавиться от неловкого молчания, что образовалось между нами. — Сразу такое ощущение, что ты находишься в сказке. Вокруг так красиво.
— Однажды и ты дождешься, как и любая принцесса своей сказки. Но я не тот, кто сможет подарить или создать ее для тебя.
— Ты пришел, а это уже многое значит, по крайне мере для меня.
— Не надумывай ничего, прошу. Не тешь себя иллюзиями, — мне пришлось повториться, чтобы донести до нее, что эта встреча ничего не изменит.
В какой-то момент я уже пожалел, что пришел сейчас именно к ней. Мне не стоило поступать с ней так, давая очередную надежду. Саид был прав, я сам являюсь виновником ее чувств ко мне.
— Все хорошо Томас, я просто рада, что хоть немного мы прогулялись. Я дома была больше недели, запертая в четырех стенах. Я даже словно стала сходить потихоньку с ума, — после этих слов она улыбнулась. — А ты хоть немного развеял меня. Спасибо.
Я видел, как она стала сильно сжиматься от холода, и я понимал, что пора заканчивать этот вечер. Который и так подходил к своему логическому завершению. Ведь мы оказались в том месте, с чего все и начиналось — возле ее подъезда.
— Ты еще придешь? — наивно спросила она так робко, что внутри у меня, что-то сжалось.
— Приду, — смог выдавить из себя я.
— Обещаешь? — ее голос дрожал, словно это и вправду была наша последняя встреча.
В ответ я промолчал, я взял ее за руку и стал тереть ее ладонь, чтобы она не замерзла.
Увидев у нее шрам на безымянном пальце, я не мог спросить.
— Откуда он? — ведь раньше я никогда не обращал внимания на него, ведь когда мы оставались с ней наедине, мне гораздо было интереснее заниматься с ней другим, чем разглядывать изъяны на ее теле.
— Я уже не помню, но главное его всегда можно будет скрыть, — после этого она улыбнулась, и я понял, что речь шла об обручальном кольце.
Я не знал, что ответить ей.
— Но я буду хранить этот палец, для тебя, — она снова возвращалась раз за разом к разговору, у которого нет будущего. — Может быть однажды, когда все это закончиться, ты придешь ко мне, и протянешь кольцо. Неважно какое оно будет, плевать, что все будет не романтично. Главное, чтобы ты пришел однажды ко мне.
— Я не тот кто тебе нужен, — вырвалось с моих уст. — Не тот кто должен дарить тебе кольца, одаривать цветами.
— Но ты тот, от которого я жду это больше всего на свете.
— Разлюби меня, уничтожь меня в себе…
И в этот момент, я видел как слезы стали окутывать ее красивые глаза.
— Никогда, — на автомате ответила она, но ее взгляд изменился за считанное мгновение. Она словно стала смотреть на меня так, словно я ничего не стою для нее.
— «Никогда» это лишь временное слово, пока не найдется, что-то лучше чем то, без чего ты думаешь, не сможешь сейчас прожить и дня.
— Разве тебе станет от этого лучше, если я смогу, или хотя бы попытаюсь уничтожить тебя во мне?
— От этого станет легче тебе, — ответил я, зная. — А это гораздо важнее всего. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ведь ты как никто другой, заслуживаешь этого счастья.
— Когда-нибудь я сделаю это, — на выдохе ответила она, потеряв наверно окончательно надежду, что когда-нибудь, мы будем с нею вместе. — Но знай, Томас, никто и никогда больше не полюбит тебя так, как любила я…
Я замолчал, не зная, что сказать ей в тот момент.
— Я не хочу делать тебе больно, — продолжила Милана, она словно чувствовала, что это была наша последняя встреча, и ей хотелось сказать все, о чем она думала. Все недосказанные слова, оборванные предложение, не высказанные переживая и чувства. — Просто я должна знать, если в твоей жизни не станет человека, которому ты еще по крайне мере не безразличен, ты и вправду будешь этому рад? — Она замолчала, но через секунду продолжила уже повышенным голосом. — Ответь, ты и вправду будешь доволен?
— Я не хочу терять тебя как человека, ты ведь знаешь мое трепетное отношение к тебе, — лишь ответвил я, то, что чувствовал. Ведь я не хотел лишаться ее, и в моей жизни, всегда бы нашлось место для нее.
— Это самое и ужасное Томми, — практически прокричала она. — Ты не держишь меня, но и не отпускаешь.
Так оно и было…
— Неужели с таким вниманием, ты все продолжаешь утверждаться за счет меня? Не думая, что у меня и вправду к тебе, что-то есть? Знаешь, как бывает порой сложно, я не могу начать с кем-то отношения, потому что буду чувствовать вину перед тобою. Но в то же время, я знаю, что от тебя я никогда не дождусь отношений. Ты держишь меня на расстояние, в тоже время, ты часто нарушаешь грань. Я устала от это неопределенности. Между нами всегда было больше чем дружба. Но никогда я не чувствовала себя полностью твоей. Даже в те ночи, когда ты прикасался, целовал меня, был во мне, я знала, что где-то далеко в своих мыслях ты представлял другую.
— Это было не так, — солгал я.
Между нами потихоньку стало спадать напряжение,
