что все это затеяла я, только из-за тебя…
Глава 26.
Покинув полупустой автобус, я достал долгожданную сигарету и закурил, выпуская густой дым в ледяной воздух. Я стал идти вдоль прекрасной аллеи, вспоминая, как еще недавно мы прогуливались здесь с Николь.
Как бы мне хотелось повторить такое хотя бы еще раз.
Всю ночь я решил посвятить второй части своей книги. Ведь я писал практически всегда, когда солнце уходило за горизонт. Это время спокойное, когда все дела, что ожидают, нас в буднях не имеет никакой своей силы.
Полусонный город спит, и в этом есть своя прелесть, когда ты абсолютно никому не нужен, и ты полностью можешь погрузиться в свой проект.
К тому же ночью приходят правильные мысли, откровенные без каких либо масок. И это придавало особую честность строкам, которые я писал в этих бездушных главах.
Хоть души наверно в них было гораздо больше, чем я думал на самом деле. Ведь я вкладывал полностью себя, отдавал все, что было у меня. Лишь бы создавать миры, в которые однажды, кто-то наконец-то примет.
***
Наутро я сразу же первым делом стал набирать номер Николь, чтобы пожелать ей доброго утра.
Но мой звонок она сбросила.
Находясь в неком недоумение, я сразу начал переживать, что могло такого случиться, что она не смогла ответить мне.
Я сразу же написал ей сообщение, и стал ожидать от нее ответа, чтобы узнать, что происходит.
— Привет, — написала она, примерно через четверть часа.
— У тебя все хорошо? — я задал сразу ей вопрос, вместо приветствия.
— Томас, прошу, только не злись.
— Что происходит? — я чувствовал, как каждая моя клеточка напряглась.
— Тремор у нас, и сейчас мы собираемся все вместе с ходить на день рождения, наших общих знакомых.
— Почему ты раньше мне об этом не говорила?
— Томас, если честно я забыла об этом совсем. Но друзья не знают о разводе, мы должны явиться сегодня все вместе.
Злость не давала мне нормально вздохнуть воздуха. Я сильно сжал в руке телефон, чтобы не сорваться.
— Это так важно? — с трудом написал я, совсем не то, что думал.
— Развод ничего не изменил, Тремор все равно является отцом моих детей. Я знаю, с этим трудно смериться, но он всегда будет частью моей жизни.
Лучше бы она соврала, нежели говорит сейчас правду, от которой мне становилось тошно.
— Ты ведь знаешь, я терпеть не могу когда трогают мое? — написал я, боясь переходить на голосовые сообщение, чтобы с дуру не наговорить ничего лишнего.
— Я давала тебе повод усомниться в себе? Почему ты не доверяешь мне?
— Я не доверяю ему, — написал в ту же секунду я. — Он сделает все возможное, чтобы вернуть тебя обратно.
— Я думала, ты всегда считал, что тебе нет конкурентов.
— Так и было, но после встречи с тобою все изменилось.
— Что изменилось Томас?
— Я стал слабее, неувереннее, все лишь только потому, что я так боюсь тебя потерять.
Несколько минут между нами длилось довольно затяжное молчание.
— Это просто совместный поход ради детей, ничего большего. Прошу избавься от своих дурных мыслей.
Никогда…
Я не стал писать ей это слово, чтобы не нагнетать ситуацию. В тот момент, я долго себе не мог найти место в собственной квартире.
Надев на себя куртку, я даже не стал застегивать ее, и просто вышел на улицу, чтобы подышать воздухом. Как же это было глупо, идти куда-то в определенное место, чтобы просто надышаться…
Я стал бродить вдоль аллеи, не имея определенного маршрута, я словно просто шел не зная куда. По крайне мере все это время, я так настойчиво в это верил сам.
Пока не понял главное, все дороги меня вели к ней…
Неосознанно я сел в полупустой автобус, который плавно направлял меня по заснеженной дороге. Спустя несколько минут, я уже шел с сигаретой в зубах по белоснежным сугробам.
Несмотря что на улице было довольно холодно, я продолжал идти с расстегнутой курткой, так и не соизволив надеть на себя свою серую шапку.
Войдя в старый обшарпанный подъезд, я не стал дожидаться лифта, и решил подняться пешком по грязным лестницам.
Дойдя до нужного мне этажа, я подошел к железной двери, после чего нажал на звонок. Все что я чувствовал в тот момент, было наверное — опустошенность. И лишь только она, она привела меня сейчас сюда.
Через несколько секунд, когда дверь открылась, я увидел перед собою ее.
— Привет, — проговорил разбито я, видя ее растерянность.
— Что-то случилось Томас? — испугано спросила она, продолжая пристально смотреть на меня.
В ответ я так ничего ей не сказал, а лишь только подошел, и как можно крепче обнял Милану, заточив ее в своих объятиях от обреченности…
Глава 27.
— Почему ты пришел Томас? — спросила меня Милана, когда мы вышли с ней вместе прогуляться на улицу.
— Я стал виновником твоего домашнего ареста, поэтому будет правильнее, если я хоть немного украшу твой день, — солгал ей я, боясь признаваться, что все дороги словно сами вели меня к ней.
Я не хотел ее целовать, не нуждался в ее объятиях, мне словно было важно, чтобы она просто шла сейчас со мною. Говорила, неважно о чем, просто рассказывала разные истории, чтобы мои собственные мысли не задушили меня.
И пусть это было эгоистично с моей стороны, но это было именно то, в чем я сейчас нуждался больше всего.
— Не ожидала увидеть тебя, — проговорила искренне она. — Не думала, что ты придешь. Но для меня это много значит.
— Только прошу, не нужно создавать иллюзий, это встреча, не изменит ничего.
— Я знаю, — ответила на выдохе она. — Но тешить себя иллюзиями, это все, что у меня есть.
— Почему все еще я?
— Этого не рассказать, — она рукой дотронулась до своей груди, указывая на место, где находилось сердце. — Это оно выбрало тебя.
Милана продолжала уверено смотреть в мои глаза.
— В своих мыслях я осознаю, что мы никогда не будем вместе, даже если в этом мире не было бы Николь. Но в отличие от сердца, мысли хоть можно контролировать.
Впервые за все это время, Милана показалось мне такой родной. Ее глаза продолжали блестеть на фоне белоснежного снега, что продолжал хлопьями окутывать нас.
— Знаешь, я поняла одно, — продолжила говорить Милана, и мне нравилась ее искренность. — Любовь это самый страшный вирус, который был создан однажды. Ведь он убивает медленно, разрушает тебя изнутри, оставляя за собою пустоту…
Она попыталась
