Фенхель улыбнулся, и в тот же миг снова скосив глаза в сторону Златы, Мила обнаружила, что недавняя самоуверенность Обвинителя сменилась едва уловимой для глаза нервозностью.
— Да, конечно. Укусы и царапины — это наглядное свидетельство того, что пациент пострадал от нетопырьей атаки. Так сказать, свидетельство, лежащее на поверхности.
— Есть и другое?
— Да, — кивнул Фенхель, словно бы машинально погладив лысину, как будто испытывал некоторые трудности с ответом, а это движение должно было помочь ему подобрать правильные слова. — Видите ли, каждый вид магии — белая, черная и некромантия — оставляют на человеке свой след. Не постоянный, разумеется, через какое-то время следы любой магии выветриваются. Так вот… Этот след нельзя заметить невооруженным глазом, как укусы и царапины, но, тем не менее, определить его несложно, если знать, как это сделать.
— Полагаю, вы знаете, — с уважительной улыбкой предположил Вирт.
— Да, — польщенно ответил Фенхель. — Все знахари высшей и первой категории умеют это делать.
— Продолжайте, — любезно попросил его Вирт; Мила заметила, как Злата при этом одарила Защитника недовольным взглядом.
— Нетопырья атака относится к белой магии, — сообщил Фенхель. — После более тщательного обследования у пациента были обнаружены следы белой магии. Это не противоречило первоначальному диагнозу. С некоторой натяжкой обнаруженные следы белой магии можно даже считать подтверждением диагноза.
Вирт покивал.
— Разумно, — сказал он. — Скажите, господин Фенхель, у Гурия Безродного не было обнаружено следов черной магии?
Свидетель покачал головой.
— Нет, не было.
— А следов некромантии?
Фенхель улыбнулся и кивнул.
— Да, у пациента были обнаружены следы некромантии.
Мила непроизвольно округлила глаза и почувствовала, как внутренности словно сжались в комок от волнения. Из-за этого она не сразу обратила внимание на пронесшийся по залу шепоток.
Вирт тем временем озадаченно хмыкнул.
— Как по-вашему, господин Фенхель, может ли это говорить о том, что находящийся в одной комнате с Гурием Безродным некромант мог обратить против него свою магию?
— Да, — пожав плечами, легко согласился знахарь, — я думаю, это возможно.
Публика в зале зашепталась между собой громче. Мила уже по привычке посмотрела на Добролюба, чтобы узнать его реакцию, — самый молодой Владыка Триумвирата задумчиво хмурился.
— И тем не менее, вы не обнаружили у пациента никаких признаков того, что он пострадал от некромантии? — спросил Вирт.
— Нет, никаких признаков.
Вирт с недоумением развел руками.
— Как это объяснить? Есть следы некромантии, но никакого ущерба от некромантии нет.
Фенхель снова провел рукой по лысине, словно приглаживая отсутствующие на макушке волосы.
— Ну, магия некромантов всегда связывает их с их жертвами. Если некромант умирает, когда действие его чар еще не завершено, то эти чары разрываются, не причинив жертве никакого значительного вреда. Но след все равно на какое-то время остается. В принципе, так происходит не только с некромантией, но с любыми чарами продолжительного воздействия: когда колдун умирает, действие его чар заканчивается.
Вирт поднял вверх кисть руки.
— То есть, если я правильно вас понял, есть вероятность того, что на Гурия Безродного были насланы некромантские чары, которые были разорваны со смертью некроманта, но оставили след на теле вашего пациента?
— Да, — закивал Фенхель, — так могло быть.
Вирт кивнул.
— Благодарю. — И уже обращаясь к судьям, заявил: — У Защиты больше нет вопросов к свидетелю.
— Есть ли вопросы к свидетелю у Обвинения? — спросил сухим, ровным голосом Мстислав, когда Вирт возвращался на свое место возле Милы.
Злата буквально подскочила со своего места и быстрым шагом подошла к свидетельскому креслу.
— Господин Фенхель, скажите, пожалуйста, — звонким голосом произнесла она, — возможно ли, чтобы была какая-либо другая причина, кроме названной вами, почему на теле Гурия Безродного оказались следы некромантии, но ущерб некромантия не нанесла?
Фенхель, чуть качнув головой, ответил:
— Да, могла быть и другая причина.
— Например?
— Например, некромант призывал свою магию в непосредственной близости от моего пациента, — ответил он и после секундного раздумья добавил: — Или они создавали какие-то чары вместе.
В зале снова раздался тихий гул — мнение публики переметнулось на сторону Обвинения.
— Спасибо, господин Фенхель, — сказала Злата, возвращаясь за свой стол. — У Обвинения больше нет вопросов к свидетелю.
Мила резко дернула головой, когда Вирт рядом с ней встал со стула.
— Да, господин Нобиль? — Мстислав обратил к Защитнику взгляд, по-прежнему выражающий беспристрастность, но Мила заметила, как всего лишь на миг в темных, глубоко посаженных глазах мелькнула вспышка недовольства.
— Я хотел бы сделать заявление для протокола суда, Владыка, — громко произнес Вирт.
Мстислав несколько секунд пристально смотрел на Защитника, потом ответил:
— Вы можете сделать заявление. — Он обернулся к Жавелю. — Занесите заявление Защитника в протокол, господин секретарь.
Жавель с готовностью занес перо над листом пергамента.
— Я прошу суд обратить внимание на противоречие, возникшее в показаниях свидетелей, — сказал Вирт. — Знахарь Фенхель в своих показаниях сообщил, что на теле Гурия Безродного обследование выявило следы некромантии, что, исходя из показаний следователя Розыскной палаты Дворни, невозможно, потому что проверка перстней некроманта показала — в тот день он ими не пользовался. Моя подзащитная некромантией не владеет — по первому требованию суда она будет готова пройти экспертизу, чтобы доказать это. Соответственно, есть только три варианта, которые могли бы объяснить возникшее противоречие. Первый: на месте преступления, в период, когда оно было совершено, находился кто-то, кроме Мантика Некропулоса, Гурия Безродного и моей подзащитной, — кто-то, кто мог владеть некромантией. Второй: обследование Гурия Безродного было проведено с ошибкой. Третий: проверка перстней некроманта была проведена с ошибкой. Я прошу суд учесть возникший в ходе процесса казус.
Жавель еще строчил, как одержимый, когда Мстислав, не глядя на Вирта, без выражения произнес:
— Суд учтет. — Он опустил глаза в какие-то бумаги. — Вы можете сегодня вызвать еще одного свидетеля, Защитник.
Вирт кивнул и объявил:
— Защита вызывает Акулину Вариводу.
Мила вздрогнула и быстро посмотрела на своего Защитника.
— Ты не сказал, что вызовешь Акулину, — прошептала она ему.
— Я вообще не говорил тебе, кого я собираюсь вызывать, — также шепотом отозвался Вирт и обезоруживающе улыбнулся: — Ты проявляешь удивительное равнодушие к собственному судебному процессу и ни о чем меня не спрашиваешь, как будто тебя не слишком волнует, оправдают тебя или признают виновной. Вот тебе повод, чтобы изменить свое отношение.
Мила нахмурилась, но не ответила. Высматривая свою опекуншу, она обернулась назад как раз в тот момент, когда раскрылась дверь Светозариума и следом за одним из охранников Менгира в зал суда вошла Акулина.
Уверенным и ровным шагом двигаясь по проходу, Акулина направлялась к свидетельскому месту. Проходя мимо стола Защиты, она повернула голову и коротко улыбнулась Миле, встретившись с ней взглядом. Этой мимолетной улыбки было достаточно, чтобы волнение Милы ощутимо улеглось.
Когда Акулина заняла свидетельское кресло, к ней подошел Вирт.
— Госпожа Варивода, скажите, кем вы приходитесь моей подзащитной?
— Я ее официальный опекун, — ответила Акулина.
— В каких вы отношениях? — спросил Вирт.
Акулина улыбнулась и посмотрела на Милу.
— Мы семья.
Внутри Милы, будто котенок, свернулся теплый клубок. Она тоже улыбнулась Акулине.
— Значит, можно сказать, что вы хорошо знаете свою подопечную? — задал вопрос Вирт.
— Да, — уверенно ответила Акулина.
Вирт кивнул.
— А в каких отношениях ваша подопечная находится с профессором Думгрота Гурием Безродным?
— У них с самого начала знакомства сложились хорошие отношения, — ответила Акулина. — А последние пару месяцев Мила и Гурий очень много времени проводили вместе. Я думаю, он стал для нее старшим другом. Я точно знаю, что в последнее время он относился к ней как к дочери. Он говорил мне об этом.
— Это правда, что в августе этого года вы и господин Безродный планировали пожениться? — очень мягким тоном спросил Вирт.
Мила видела, как Акулина сглотнула, на секунду опустила глаза, потом кивнула.
— Да, мы собирались пожениться.
