я провела не больше двух дней. Наверное, все такие же красивые, вот только сейчас мне больше гвоздики бы пришлись по душе. Желательно по две штуки в вазе, как на похоронах.
Я знаю в этом доме все, но теперь понимаю, что это оказывается даже не мой дом. Это все была игра, красивая забава зверя. Когда Гоша подводит меня к спальне, я отчаянно извиваюсь, и просто падаю на колени перед ним.
– Умоляю, отпустите меня.
– Не велено.
– Прошу вас, не надо сюда, оставьте меня где-угодно, но только не в спальне! Я не хочу сюда, пожалуйста.
Начальник охраны раздумывает всего пару секунд, после чего берет меня под руку и ведет в гостевую комнату. Я вздыхаю с облегчением, и наивно полагаю, что так зверю будет труднее найти меня.
Гоша выходит из комнаты, а я опускаюсь на пол. Господи, кажется теперь я в тюрьме. Часы на стене отдаленно тикают, я не знаю, сколько сейчас времени, но кажется, еще день. Прислушиваюсь к звукам. В доме стоит тишина. Вся охрана наверняка уехала. Наощупь выбираюсь из комнаты и держась за стену, пробираюсь к входной двери. Закрыто. Наивно было полагать, что меня не закроют снаружи.
Перевожу дыхание. Что делать, что мне делать?! Слезы предательски застилают глаза. Я в доме насильника и убийцы. Он может делать со мной все, что только захочет. И он сделает, я даже не сомневаюсь.
Мне страшно, я боюсь этого человека просто до одури, так сильно, что кровь стынет в жилах. А еще – ненавижу. Я буду только рада, если он подохнет и будет гореть в аду за все, что сделал со мной. За боль, которую причинил, за ложь, в которой купал меня весь этот месяц, но еще больше за чувство, которое посмел вырастить во мне.
Пробираюсь вдоль стены, и случайно задеваю вазу с цветами. Она летит на пол и разбивается вдребезги. Сначала я вздрагиваю, а после мне это даже нравиться. Нащупываю вазон за вазоном, и рывком сбрасываю на пол. Звенит стекло и фарфор, цветы падают на пол и разбиваются также, как и мое сердце. Я не успокаиваюсь, пока не разбиваю, кажется, все вазы в этом доме. Насчитываю их ровно 50, но мне мало. Я бы еще миллион разбила, лишь бы полегчало.
Без сил падаю на колени и сама не замечаю, как начинаю кричать во весь голос. Кажется, я сошла с ума.
– Дамир, смотри, вот она я! Хватит со мной играть! Я знаю, ты здесь подонок, ты смотришь на меня и смеешься! Ну же, зверь, ты же за этим привез меня обратно! Так добивай, вот она я!
Ответом служит тишина, но я настолько взъерошена, что больше просто не могу контролировать себя. Перецепляясь за осколки стекла, едва добираюсь до кухни. Наощупь нахожу шкафчик со столовыми приборами. Вынимаю нож. Я убью тебя, Дамир, только подойди ко мне.
Прячу нож и возвращаюсь в свою комнату. Я отлично помню, что и как здесь расположено, поэтому строю настоящую баррикаду за дверью. С трудом, но мне все же удается передвинуть комод к двери, чтобы закрыться ото всех, а главное – от зверя.
Я отчаянно жду его прихода, но никого нет. Слабость предательски надвигается на меня, и я не замечаю, как засыпаю, сидя прямо на полу.
Вздрагиваю, когда дверь открывается, и упирается в мою баррикаду, после чего ее выносят просто одним толчком. От этого комод неприятно скрипит по полу и переворачивается на бок. Я не вижу, но чувствую – в дверях стоит зверь. Улавливаю этот запах с первой же секунды. Судя по его рванному дыханию, но просто взбешен.
***
– Что ты тут устроила?!
– Не подходи!
Вскакиваю, и отхожу назад, пока не упираюсь ногами в кровать.
– Нахрена ты забаррикадировалась тут, чего ты не в нашей спальне?
– Это не наша спальня. У нас вообще ничего нашего нет. Зачем ты привез меня сюда? Я что, теперь твоя пленница?
– Ты моя жена. Это твой дом. Здесь все твое.
– Мой дом? Какой мой дом? Где меня любят и ждут, или где надо мной издеваются и убивают? Ты уже сделал что хотел, ты все забрал у меня. Больше у меня нет ничего. Отпусти меня!
– Этому не бывать, сама знаешь.
Слышу, как зверь подходит ближе, и у меня срывает чеку. Выхватываю нож и выставляю его впереди себя.
– Не подходи! Не смей меня касаться больше.
Я вся дрожу. Слезы предательски катятся по щекам, как я не стараюсь быть сильной. Мой голос срывается от всхлипов, но Дамир же напротив, предельно спокоен.
– Стася, прекрати. Отдай мне нож, ты все равно не попадешь в меня в таком состоянии.
– Да, верно! А мне и не надо. Я не хочу жить так, и не стану! Лучше умру, но не стану твоей!
Разворачиваю нож, крепко сжимаю рукоять со всей дури, и быстро провожу ею по запястью. Кожу больно обжигает острое лезвие, но кажется, от слабости я не успеваю слишком глубоко его вонзить.
– Дура, что ты творишь?!
Дамир больно выбивает нож из моей руки и перехватывает запястье, от чего меня аж подбрасывает. Мне больно и страшно не от пореза, а от его прикосновения, которое испепеляет меня.
Что-то трещит, после чего я чувствую, как моя рука туго обматывается тканью.
– Отпусти меня! Не трогай, не смей ко мне прикасаться!
Извиваюсь как змея, но мужчина намного сильнее. Он быстро заваливает меня на кровать и крепко прижимает к себе, фиксируя сверху. Если он сделает это снова, я умру, я просто не выдержу этого ужаса. Кричу, плачу и извиваюсь в его крепком захвате. Мне так страшно, что он изнасилует меня, уже сейчас. Прислушиваюсь к звукам. Что он задумал, что он делает?
Чувствую, как звенит пряжка ремня и холодею от страха. Его мощные огромные руки перехватывают мои ладони и связывают их ремнем. Он заводит их наверх, фиксируя к кровати. Господи, он привязал меня!
Вот и все, я умру так быстро, как и хотела. Поскорее бы уже, вот только предательские слезы стекают по щеке. Я жить хочу, отчаянно и невероятно сильно. Прислушиваюсь, но мужчина не делает попыток меня раздеть.
– Остынь. Утром развяжу. И не вздумай больше дурить, хуже будет.
Молчу. Мне нечего сказать. Отворачиваюсь от зверя и глотаю слезы. Я не сдамся, ему не сломать меня. Я спасусь, все равно как, но я сбегу отсюда.
Глава 39 Стася
Зверь связал
