Никто по доброй воле не полезет ко мне в дом, если конечно, не хочет остаться без башки.
Предчувствую неладное. Первым делом иду к комнате, где спит кукла. Кровать заправлена, поднос аккуратно поставлен под стул. Спрятала, наверняка же от меня. Таблетки, назначенные врачом для ее зрения, так и лежат нетронутые. Смачно чертыхаюсь. Не доверяет мне совсем. Ну сколько можно? Знает же, не трону больше я ее насильно. Скорее руки себе отрежу. Дурочка малолетняя. Проверяю ванну – тоже нет. Пусто везде. Блядь, Ну что она творит?
Тенью спускаюсь на первый этаж, и вижу занятную картину. Малышка на ощупь пробирается к входной двери. Едва сдерживаю себя, чтобы не схватить ее за шиворот и не прижать к себе. Как же сильно я скучаю по ней все эти дни.
Кукла полностью одета и обута, явно готовилась заранее. Гулять, значит собралась. В три часа ночи. Занятно. Краем глаза замечаю в ее руке оружие и охреневаю. Это мой пистолет, и он точно заряжен был с вечера. Блядь, крысятничаем, значит.
– Далеко собралась?
Малышка резко разворачивается. От слабости ее водит, сразу вижу, что она едва ли стоит на ногах. Вся взъерошенная, взгляд дикий, только не видящий ничего. Губы пухлые дрожат, ее всю аж подбрасывает от моего голоса. Боится. Сжимаю кулаки.
– Стой! Не подходи!
Пистолет в ее руке трясется, то и гляди, пальнет. Девочка всхлипывает, водит рукой из одной стороны в другую. Глупая, она что вслепую собирается меня пристрелить?
– Стася, отдай мне оружие. Это не игрушка для девочек. Оно заряжено.
– Вот и отлично! Не приближайся! Просто дай мне уйти.
– Куда ты пойдешь в таком состоянии? Отдай мне пистолет, мы спокойно поговорим.
– Дамир, отпусти меня, пожалуйста! Я домой хочу. К себе домой, к бабушке! Я так соскучилась по ней!
– Ты же знаешь, твоя бабушка умерла, малыш. Здесь твой дом.
Говорю предельно спокойно, но кукла вздрагивает с каждым моим словом. В ее адекватности я сейчас сильно сомневаюсь. Больше похоже на шок, состояние аффекта. Смотрит куда-то вдаль и качает головой. Глаза уже красные от слез, щеки мокрые.
– Нет, не говори этого! Бабушка жива. Ты ничего не знаешь. Ты лжешь! Да чего ты хочешь от меня? Зачем я тебе, да еще и такая?
– Ты моя жена. Мы клятву давали.
Стася переводит пистолет с одной стороны в другую, пытаясь найти меня, но я уже гораздо ближе, чем она думает.
– Нет… Не жена я тебе, и не была никогда! Ты врал мне безбожно целый месяц! Ненавижу, ненавижу тебя…
– Успокойся! Ты не видишь, но любой нотариус придет и подтвердит твою подпись в документах. Все по-настоящему было, и свадьба и платье, и подписи. Ты. Мне. Жена.
– Нет-нет-нет! Этого не может быть! Зачем я тебе? Чего ты хочешь?
– Быть с тобой, ясно? Любить, заботиться. Ничего кроме.
С каждым словом все ближе и ближе подхожу к ней. Под ногой предательски скрипит половица. Сука! От неожиданности девочка вздрагивает и выстреливает. Пуля пролетает прямо над моей головой. Вскрикивает.
– Ты сдурела?! Опустила пистолет, живо!
Ее уже всю трясет от истерики, кукла не ведает что творит.
– Отойди от меня, не приближайся, слышишь? Я выстрелю еще раз, я убью тебя прямо сейчас, если ты не дашь мне уйти – водит пистолетом по сторонам, оглядывается.
– Где ты? Где ты?!
Сжимаю руки в кулаки. Игра слишком затянулась. Затихаю. Уверенным шагом подхожу к малышке и быстро перехватываю ее ледяные руки собственными. Крепко сжимаю.
Прижимаю дуло пистолета к своему гулко бьющемуся сердцу. Лучше уж так сдохнуть, от ее руки, чем лечь где-то в перестрелке. Она дрожит, аж подкидывает всю, крепко пытается сжимать пистолет. Слезы прозрачные текут по щекам. Глаза напуганные, невидящие. Смотрит куда-то вдаль, словно сквозь меня, не видит ничего.
Говорю предельно мягко, не хочу ее пугать, но выходит все равно резко.
– Малыш, не нужно искать меня. – складываю вторую руку в виде пистолета, и указательным пальцем прикасаюсь к ее области сердца, имитируя выстрел. Нацеливаюсь прямо на сердце.
– Я здесь. Один выстрел, и меня нет. Сделай это, тебе полегчает.
Отшатывается, хочет вырваться, но я не даю. Крепко держу ее на месте, не давая сдвинуться. Мотает головой по сторонам, дергается, но я не дам ей уйти.
– Нет! Отойди, я правда выстрелю. Я убью тебя сейчас, проклятый ты подонок!
– Я никуда не уйду. Давай! Ты же этого хотела? Я сдохну, и ты свободна! Ну не дрожи ты так, а то промажешь снова. Просто жми на курок. Стреляй. Прямо сюда. Стреляй же, мать твою!
Девчонка вскрикивает, начинает махать руками, отбиваясь от меня, и в этом диком трансе роняет пистолет на пол. Он гулко ударяется о пол и чудом не выстреливает. В ту же секунду я успеваю его перехватить и отбросить в сторону ногой.
– Чудовище! Ненавижу, ненавижу тебя!
Рыдает навзрыд, ее всю колотит, а я глубоко вздыхаю, крепко прижимая к себе и вдыхая такой любимый запах. Блядь, как я же я соскучился по ней, до одури просто.
Веселее ночи трудно представить. Мы сидим на полу. Я обнимаю свою жену, и глажу ее по волосам. Она вырывается и плачет навзрыд. Испугалась так сильно что ли? Качаю ее, словно ребенка. Не знаю, как еще могу успокоить.
– Успокойся! Хватит уже дрожать. Не трону. Не трясись так.
Молчит. Всхлипывает только.
Через пару минут девочка прекращает попытки вырваться, окончательно обессилев. Нервы сдали, она просто отключилась. Поднимаюсь с ней на руках и отношу в спальню.
Снимаю с нее обувь и куртку, стараясь даже не смотреть на ее соблазнительную фигуру. Стася больше не плачет, а мне хочется выть от того, куда мы пришли. А я ведь и правда поверил, что мы все начнем сначала.
Видеть счастье в ее глазах было слаще любого меда для меня. Таким счастливым, как в последний месяц, давно уже не был. Вру. Никогда не был. Знаю что банально, но до нее моя жизнь была беспросветной тьмой, и только эта невинная девочка позволила поселиться свету в моем сердце.
Как распутать теперь этот комок, ума не прилагаю, но одно знаю точно – ни за что ее не отпущу. Моя она. Моя уже давно до мозга костей и я не верю, что она не чувствует того же. Не могла она играть все это время. Так как смотрела на меня, как хотела и просила.
Взгляд снова падает на нетронутые лекарства. Все девочка, игры закончились. Будешь лечиться, и есть и выздоравливать. Хочешь
