— Возвращаемся к работе. У тебя шестьдесят баллов, минимум. Мне нужно, чтобы ты решала эти задачи на восемьдесят в среднем.
— Но я думала, мы просто пытаемся заставить меня сдать экзамен.
— Я всегда вычитаю десять баллов за нервы.
Блендер включается, и Ло сгорблен, использует одну руку, чтобы держать крышку, а другую — чтобы поддерживать свой вес на стойке. В общем, он выглядит так, будто готов распластаться на полу или снова заснуть.
Он едва обращает на меня внимание. Может быть, он думает, что я ему изменила. Я даже не знаю, насколько он доверяет мне в общении с другими парнями. Мы редко выходим из квартиры, чтобы проверить эти границы.
А может, это просто чувство вины за то, что он не отвечал на мои телефонные звонки. Полагаю, это имеет больше смысла.
После того как Ло приготовил лекарство от похмелья, он исчезает в своей спальне. Я пытаюсь сосредоточиться на учебе, и тут приходит китайская еда. Я вздыхаю при звуках перерыва на еду.
— Как долго ты с ним встречаешься? — спрашивает Коннор, используя свои палочки для еды, чтобы взять лапшу из контейнера. У него идеальная держит палочек. Я не удивлюсь, если он еще и говорит на семи разных языках.
Я протыкаю вилкой свою оранжевую курицу и замираю, решая, какой ответ ему дать. Фальшивый: Три года. Настоящий: Три недели.
Я еще не лгала Коннору, и лучше не начинать.
— Мы были друзьями с детства, и мы переехали вместе, когда поступили в колледж. Но встречаться мы начали всего несколько недель назад.
— Вау, твои родители, должно быть, очень крутые, раз разрешили тебе жить с другом-парнем. У моих строгие требования к серьезным отношениям. Как к браку. Они не хотят, чтобы какая-нибудь девушка сидела у меня на шее, пока я не надену на нее кольцо. Так что Сэди — моя единственная спутница.
— Значит, ты холост? — я потягиваю Diet Fizz.
— К счастью, — говорит он с кивком.
Я пытаюсь представить, какую девушку искал бы Коннор, но она кажется непостижимой, как смутная картина, на которой видны только её мозги. В любом случае, у него есть много вариантов. Очень привлекательные, экстравертные девушки ласкали его на вечеринке с маркерами. Я думаю, если ты хорошо выглядишь, отзывчивый, хорошо одет и дружелюбен, то это помогает. Несмотря на это, он признавал их заигрывания, но никогда в них не участвовал.
— Ты гей? — я проболталась, не подумав.
Что со мной не так? Я занята большим куском оранжевой курицы, набивая рот, чтобы заполнить неловкость.
Он качает головой, не оскорбляясь. Его ничто не смущает.
— Девушки. Определенно девушки. Но ты не в моем вкусе. Мне нравится кто-то, кто может интеллектуально посоревноваться со мной.
Мне нужно начать игру в выпивку. Я буду выпивать по рюмке каждый раз, когда Коннор найдет еще один креативный способ назвать меня тупой. Если подумать, я, наверное, умру от алкогольного отравления.
После того, как мы закончили с китайской едой, я убралась, и Коннор велел мне печатать и перепечатывать свои заметки, пока они не усвоятся. Находиться за ноутбуком опасно. Пока идут тихие минуты, я иногда забываю, что Коннор находится рядом со мной. Подсознательное желание зайти на порносайт закрадывается в мои пальцы.
Когда я была намного моложе, мой путь вниз начинался с небольших навязчивых идей, например, с того, что я набралась смелости и зашла на сайт для взрослых. Постепенно я начала двигаться вперед. Порносайты превратились в грязные страницы чатов, пять минут стали часом, и я одержимо ждала следующей возможности посидеть в Интернете, как мальчишка, помешанный на Halo и Call of Duty. Порно — мой временной бандит, крадущий у меня дни, заставляющий меня опаздывать на семейные мероприятия и занятия. Даже если я боялась, что об этом узнают мои сестры или, не дай бог, мама, я возвращалась без паузы.
Я теряю сон из-за своего поведения, и все равно не могу остановиться.
— Я не слышу, как ты печатаешь, — ругается Коннор легким тоном.
Я громко стучу по клавишам, надеясь, что это его спровоцирует. Но он беззаботно продолжает «оценивать» мои решённые задачи, что означает, что он просто нацарапывает кучу красных пометок по всей бумаге.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Последнее видео, которое я посмотрела, касалось моей любимой пары: Эван Эвернайт и Лана Лав. Они сыграли роли — Эван в роли полицейского, Лана в роли привысившей скорость . Он вылез из машины в своей синей полицейской форме, зацепившись пальцами за ремень. А затем он положил мясистую руку на ее серебристый Lexus, наклоняясь в ее пространство, ее окно опустилось.
— Лили, — зовет Коннор.
Я подпрыгиваю.
— Да? — пискнула я, не глядя ему в глаза.
Он не может читать мои мысли. Он не может видеть, где я только что была. Я опускаюсь на барный стул.
— Ты снова перестала печатать, и дышала как-то странно. Все в порядке?
Нет. Секс буквально вторгается в мой мозг, как вражеские войска. Я вскакиваю на ноги.
— Мне нужно поговорить с Ло. Можешь дать мне десять минут?
Я ожидаю гнева, но он непринужденно кивает.
— Не торопись. Ты бесполезна, пока не сможешь сосредоточиться.
Мой мозг едва успевает обработать оскорбление, как я бегу в спальню Ло. Забыв о стуке. Я врываюсь внутрь и закрываю за собой дверь. Я держу руку на латунной ручке, половина меня все еще не определилась с тем, что я здесь делаю. Моя трусливая сторона говорит вернуться на кухню и подождать, пока Ло заговорит, извинится, сделает что-нибудь, прежде чем я столкнусь с ним лицом к лицу с кипящим жаром в моих зрачках.
Но я здесь. Не в состоянии двигаться вперед. Не в состоянии бежать. Ло встречает мой взгляд, протирая полотенцем свои влажные волосы. Он снова похож на живого человека, одетый в чистые джинсы и черную футболку, на его щеки вернулся цвет, а глаза не такие остекленевшие.
Его янтарные глаза держат меня в ловушке, и я забываю, почему я вообще взорвалась. Это было ради секса? Нет, не тогда, когда мы еще не обсудили его исчезновение прошлой ночью.
— Закончила заниматься? — спрашивает он и бросает полотенце на свой кожаный стул. Его мышцы остаются напряженными.
— Нет. У меня перерыв.
Я не могу оторваться от его взгляда и уйти. Я также не могу задать терзающий меня вопрос.
Ло просто смотрит на меня. Он стискивает зубы, и вены выступают на его шее, но не от гнева. Я вижу, как он сдерживается, пытаясь не разразиться серией нефильтрованных слов. Он сглатывает и смотрит в сторону стены шкафов, где прячется его «костыль». Я почти вижу, как он считает в уме, прежде чем снова переключить свое внимание на меня.
— Скажи что-нибудь, — вздыхает он.
Я пролепетала: — У меня не было с ним секса. Или с кем-то еще.
Его лицо разбивается на миллион осколков, а грудь вздымается. Охваченный болью, он кладет руку на свой стул, чтобы умерить удар в своем теле. Я ошиблась — дело не в этом.
Он сжимает переносицу, морщась.
— Ты думала, я зациклился на этом? Размышляя, не трахнула ли ты своего репетитора?
— Я не была уверена, — я грызу ногти. — Так... ты не думал, что у меня был с ним секс?
Его глаза опускаются на пол, а затем он очень тихо говорит: — Я бы не винил тебя, если бы ты так поступила.
Мои легкие задыхаются под невидимым весом. Слезы застилают мне глаза. Его не волнует, что я пересплю с кем-то другим? Он ожидает этого.
— Я должен был быть здесь, — объясняет Ло, больше для себя. Он продолжает качать головой, вероятно, желая повернуть время вспять и задушить парня, который слишком рано отключился, который не отвечал на мои звонки. — Если что-то случилось, то это на моей совести, а не на твоей.
— Пожалуйста, не надо, — говорю я, прижимаясь всем телом к двери. Это удерживает меня в вертикальном положении так же, как и его стул. — Не давай мне права изменять тебе. Если я изменю, это реально. Если тебя здесь нет, это реально. Ты хочешь избавить меня от чувства вины, если я пересплю с кем-то другим? Ну, ты не можешь.
