– И вы пошли за ней? – спросил майор, поражаясь тому, как сходно действовали бывший наркоман Волков и уважаемый депутат Крюков.
– Да, – кивнул Петр Владимирович. – Я пошел за ней.
– И что же вы увидели? – теряя терпение, потому что каждое слово нужно было из депутата тянуть клещами, спросил майор.
– Она встретилась с мужчиной, – задумчиво произнес Петр Владимирович. – Ниже ее ростом, черноволосый, похожий на армянина. Он приехал на серебристом «Форде».
– За рулем был шофер? – спросил майор, мгновенно сообразив, что Мила встречалась с Аполлоном Митрофановичем, вряд ли в этой истории могло быть два серебристых «Форда».
– Нет, мужчина вел машину сам, – удивился депутат. – Шофера не было, так как мужчина сел вперед и Милу посадил рядом. Вот, собственно, и все, что мне удалось в тот раз узнать.
– О чем они говорили, вы не слышали?
– Нет.
– А что еще вы можете сказать про круг Милиных знакомых?
– У нее был муж, она мне говорила, что она его очень любит, но он жуткий лентяй, целыми днями валялся бы на диване, если бы Мила ему разрешала. Мне кажется, родом откуда-то с Украины. Родители у него умерли, кажется, этот факт Милу примирял с мужем. А вообще, по ее рассказам, он был какой-то странный. Работать толком не работал, отовсюду его выгоняли за прогулы, опоздания и пьянство.
– А Мила не рассказывала, друзья или приятели ее мужа Степана не приходили к ним домой?
– Мне Мила ничего такого не рассказывала. Напротив, она говорила, что удивляется Степану – столько лет прожил в Питере, а никакими связями не оброс. Постойте, кажется, у Степана был брат с женой. И жили они здесь, в Питере, в принадлежащей Милиному папе комнате.
– Какому папе?
– Ну, Виктору Антоновичу, – удивился депутат, и майор понял, что тот не в курсе счастливого, но несколько щекотливого отцовства Аполлона.
– А как, по-вашему, кто мог выгадать от смерти Милы и ее мужа? – неожиданно для самого себя спросил майор у Петюнчика.
– Если бы я не боялся показаться бестактным, то я бы сказал… Только не подумайте, ради бога, что я собираюсь занять ваше место. Просто в качестве предположения… Так вот, в первую очередь я бы заподозрил тех продавцов, которые доставляли Миле наркотики. Они могли бы спровоцировать несчастный случай. А во-вторых, я бы подумал о том, кто будет наследовать после Милы. И в первую очередь – о ее муже.
– А если предположить, что он на все сто процентов не виноват?
– Не уверен, – усомнился Петр Владимирович.
– Видите ли, дело в том, что Степан тоже мертв, и умер он раньше Милы. Так что вряд ли он виновен в смерти жены.
– Надо же! – ахнул Петюнчик. – Вы меня прямо в затруднительное положение поставили. Ну, если он умер раньше Милы, то наследником ее быть не мог, а значит, его родственники тоже отпадают. Детей у Милы не было, значит, все, чем она владеет, достанется ее матери. Как видите, следователь из меня никудышный, я ничем не смог вам помочь.
– Если вспомните что-нибудь странное из того, что касалось Милы, то обязательно позвоните по этому телефону, – попросил майор.
Вернувшись к себе в кабинет, он пригласил Кротова. Перед тем как заговорить, майор бросил в стакан с водой большую белую таблетку, которая начала стремительно растворяться, разбрызгивая над поверхностью воды крохотные фонтанчики.
– Голова болит, – пожаловался он. – Что у тебя там набралось за сегодняшний день по нашему делу?
Кротов с удовольствием пересказал майору результаты разговора с Головиной.
– Совершенно напрасно теряли время, – недовольно сказал майор. – Какая разница, был ли Аполлон отцом Милы или только сам так считал?
– А что, если Аполлон неожиданно узнает, что его грубо обманули, и в порыве гнева убивает лжедочь?
– Тогда уж скорей он прикончил бы Ирину Юрьевну, она обманывала его, сама же Мила могла и не знать правды, – заметил майор. – Я тобой недоволен, занимаешься всякой ерундой. Бери пример с Валеры, день посвятил планомерному обходу соседей с целью выяснить, не знает ли кто, с кем в последнее время тесно общалась Мила. Уже звонил, сказал, что есть результаты. Ему удалось обнаружить след одного парня, который был у Милы незадолго до ее отъезда. А сегодня его снова видели возле дверей Милиной квартиры.
– И кто этот парень?
– К сожалению, сосед только недавно переехал в этот дом, никого из окрестных наркоманов не знает, но из него удалось все же выжать приметы таинственного посетителя Милы.
– И какой он?
– Маленького росточка, в джинсах, в вязаной шапочке, надвинутой на глаза за темными очками. Очень грязный и по виду немного дерганый.
– Ну, по таким приметам мы его в два счета выловим, – съязвил Кротов.
– Ты не пори горячку, – осадил его майор. – Хоть какой-то след.
В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Валера с растрепанной шевелюрой, дико бегающими глазами и с длинными ссадинами над верхней губой и на щеке. Вообще кожа на лице Валеры выглядела так, словно по нему основательно проехались несколько раз жесткой проволочной щеткой.
– Что с тобой? – дружно удивились майор с Кротовым.
Тяжело дыша, Валера упал в кресло и обвел комнату безумным взглядом. На голове у него уже налилась увесистая шишка, которая с каждой минутой становилась все больше и больше, приобретая поистине угрожающие размеры. Немного отдышавшись, разбив два стакана и напившись из третьего, в который воду наливал уже сам майор, Валера скандальным голосом сказал:
– Почему никто из вас не предупредил меня, что преследование подозреваемого – это такая опасная штука?
После этого он то ли сделал вид, то ли в самом деле потерял сознание, предоставив майору и Кротову приводить его в чувство и вообще возиться с ним.
Мы с Маришей и Вольдемаром к этому времени уже находились дома и составляли подробный список всех подозреваемых с подробным указанием, кто и почему мог решиться на оба убийства.
– Возьмем два листа, – распоряжалась Мариша. – На одном запишем всех подозреваемых по делу Степана, а на втором – всех, кого можно заподозрить в убийстве Милы. Если повезет, то дважды встретится одно и то же лицо.
– И что нам это даст? – усмехнулся Вольдемар. – Убиты супруги, ясное дело, что в обоих списках будет много одинаковых имен. Нет, я считаю, что подозревать нужно в первую очередь тех, кто на первый взгляд не может быть замешан в обоих убийствах. Мне, например, совершенно ясно, что по исполнению и способу оба убийства разнятся, словно день и ночь, а значит, выполнены разными людьми.
– Поговори мне еще, – прошипела Мариша, доставая два одинаковых белых листа бумаги. – Пригласили на свою голову.
Через полчаса оба листа оказались исписанными и исчирканными разными стрелочками и пояснениями. Так как пояснения Мариша для наглядности делала разноцветными карандашами, то списки получились очень красочными и веселенькими, совсем не отвечающими мрачному их смыслу.
– В убийстве Степы подозреваемых не так уж много. Во-первых, можно подозревать Аполлона, – начала перечислять Мариша. – Кротов говорил, будто он у него что-то свистнул, и Аполлон посылал к нему своих ребят, чтобы те вернули его вещь. Не забыть бы уточнить, что именно. На втором месте стоит кто-то из Милиных дружков-наркоманов, которые забрались в квартиру в поисках денег, начали пытать Степу, пытаясь расколоть, но перестарались. И на десерт я оставила корыстные интересы Сергея – брата Степана – и его жены.
– Какие же? – поинтересовалась я. – Какая-то жалкая комната в коммуналке в старом фонде. Без ванны и толком без воды.
– Это для тебя жалкая, а для них родное гнездо, – сказала Мариша. – Откуда мы знаем, а вдруг Степа начал выживать родственников?
– Это скорей было бы похоже на Милину маму, – сказала я. – Но она вроде бы уже смирилась с потерей комнаты.
– Откуда ты знаешь, а вдруг у этих родственников не хватало денег на покупку собственной отдельной квартиры, а теперь, получив комнату в собственность, они смогут доплатить небольшую сумму и наконец-то переехать, – начала объяснять мне Мариша. – Или вот еще, дом идет на расселение.
– Ладно, согласна, – сказала я. – Проверим алиби, хотя милиция наверняка уже это сделала. А что со списком относительно Милы?
– Тут поле деятельности значительно шире, – с удовольствием сказала Мариша. – Собственно говоря, алиби ни у кого из подозреваемых, исходя из характера преступления, быть не может. Кто угодно и когда угодно мог подсунуть Миле ядовитый товар. И только от нее зависело, когда она его использует. Но все-таки я думаю, что наркотик был ей передан непосредственно перед отъездом в Испанию. Значит, нам нужно еще раз обойти соседей и выяснить, кто приходил к Миле за день или за два до этого срока.
– И тут снова на первое место выходит Аполлон или его ребята, – сказала я. – Они отвозили Милу в аэропорт. По пути кто-нибудь из них легко мог сунуть Миле отравленное зелье.
