Также женщина подтвердила, что у ее брата была на лопатке бородавчатая родинка, и подтвердила, что именно Головина, тогда еще практикующий хирург, взялась удалить ее. Еще она в подробностях рассказала, как они с братом сговаривались отнять у Милы завещанное ей бабкой сокровище, так как Андрею срочно понадобились деньги, а самой Ирине деньги были нужны всегда.
Андрей после первой же ночи, проведенной с новыми соседями по камере, внезапно ощутил острый приступ раскаяния и признался во всех грехах, не упустив ничего. Майор снова сиял самоварным блеском, потирал руки и хитро щурил глаза, уверяя нас, что понятия не имеет, кто это оказал такое давление на обвиняемых. Лично я догадывалась, что без участия Аполлона и тут не обошлось.
– Представьте себе, этот Андрей оказался виноват еще в одном убийстве, – возбужденно говорил майор. – Мы про него и знать не знали, оно даже у нас в работе не находилось, так как все приняли ту смерть за несчастный случай.
– А кого он еще?.. – с содроганием спросила я.
– Своего компаньона, – сказал майор. – Началось это давно. Троице друзей удалось в начале перестройки прихватить небольшой, но доходный кусочек собственности, где располагались магазин и кулинария. Потом они сдали площадь нескольким мелким магазинчикам, а потом отдали помещение под вещевую ярмарку. Доход она приносила регулярный, но не слишком большой. Двоих друзей Андрея это устраивало, а его самого – нет. Но один он против двоих ничего поделать не мог. И вдруг один из друзей погибает, а его родственники быстро продали акции, но не Андрею, а уголовнику Крысе. Новые компаньоны быстро нашли общий язык, но в осуществлении замыслов им по-прежнему мешал третий компаньон, который цеплялся за эту ярмарку и не желал перемен. Ничего удивительного, что через месяц предпочитающий чистый бизнес компаньон угодил под машину. Но каким-то чудом выжил и оказался в больнице с серьезной травмой головы. Без сознания он пролежал больше полугода, состояние его ухудшалось медленно, но верно, и врачи только руками разводили. Конец был делом решенным, но растянуться мог на несколько лет. И вдруг месяц назад больной умирает. Отсоединилась трубка, по которой он получал кислород. Несчастный случай! Но за час до конца к больному приходил наш Андрей. Удивительное совпадение, вы не находите, девочки?
– Так он и больного убил, получается? – спросила я.
– Да, – кивнул майор. – Но чисто по-человечески эта смерть принесла облегчение и самому больному, и его родным. Только Андрей действовал не из побуждений человеколюбия, а из корысти. У него появился шанс получить бабкины сокровища, и он не задумываясь устраняет одну помеху на своем пути за другой. А бабкины сокровища были ему нужны, чтобы на одну часть купить акции, оставшиеся после умершего друга, а другую часть пустить на дискотеку, которая приносила бы отличный доход, особенно если бы делом занялся Крыса с его криминальными связями.
– А его подручных Винта и Фикуса, которые избили Степу, так и не нашли? – спросила Мариша.
– Найдем, – успокоил ее майор. – Долго они в своем логове не высидят. А как только они появятся возле Крысы, мы их возьмем.
– Но теперь с дискотекой у него ничего не выйдет? – спросила я.
– Может, и выйдет. Но в ближайшие несколько десятков лет Андрей не получит от дискотеки никакой прибыли и уж точно не сможет воспользоваться ею, как он намеревался. Ну и прибыль будет значительно меньше, чем они оба рассчитывали. Мы с Крысы теперь глаз не спустим, а значит, наркотиками у него на дискотеке пахнуть не будет. Так что Андрей на доходы может не рассчитывать, впрочем, как и его сестрица. Хоть ей и не грозит столь солидный срок, но вряд ли Крыса захочет делиться с ней прибылью. Вот и получилось, что не пошло бабкино наворованное золото никому из ее потомков на пользу.
Когда мы вышли из кабинета майора, нас уже поджидал Кротов. Рядом с ним стоял Петюнчик, который теперь, когда над ним не висела больше угроза разоблачения, разительно переменился. Я его даже сначала не узнала. Он расправил плечики, распушил волосики и стал вполне солидным человеком – таким кавалером не побрезговала бы ни одна девушка. И уж чего говорить, конечно, он больше не трясся и не потел. И глаза у него горели очень даже задорным огнем. В общем, он больше не производил впечатления мокрой лягушки.
Единственное, что в нем не изменилось, так это рост. Но, как говорят, мал золотник, да дорог. И я искоса посмотрела на Маришу. Кажется, моя подруга тоже оценила перемены к лучшему, которые произошли с депутатом. Тот немедленно почувствовал ее настроение и бросился к ней с изъявлениями благодарности.
Вольдемар, вызывая жуткую ревность Кротова, вился вокруг меня ужом и клялся, что теперь, когда убийца Милы найден и наказан, ничто не помешает нам отправиться под венец, как только он получит развод. И тут же предложил отправиться всем вместе в ресторан и отметить нашу с ним помолвку и удачное завершение расследования.
Не успели мы выйти на улицу, как к числу приглашенных добавился еще Аполлон. Теперь у нас с Маришей было поровну кавалеров, и мы могли чувствовать себя отлично, если бы не гнусный осадок, который остался у нас после этого расследования, несмотря на то, что для нас оно закончилось благополучно, я имею в виду то, что мы остались живы. Но решив, что нельзя от жизни требовать слишком многого, мы встряхнулись и отправились в ресторан растворять в вине этот самый осадок.
В ресторане мы заняли лучший столик, совсем рядом с эстрадой, на которой томно вздыхала черноглазая цыганка. То ли на мужчин подействовали ее вздохи, то ли просто место было такое, но к концу вечера мы с Маришей получили по два предложения. Конечно, ей признались в своих горячих чувствах Аполлон и Петюнчик, ну а мне, понятное дело, Вольдемар и Кротов.
Как ни странно, я не помню, как мы ушли из ресторана. Растворить осадок оказалось делом непростым, пришлось довести дозу спиртного до максимальной, лично у меня – это бутылка сухого вина. Ну, ушли и ушли, но почему-то я не помнила, чтобы хоть один из наших четырех женихов проводил нас до дома. Я растолкала Маришу, которая храпела на диване, и попыталась у нее выяснить, что было вчера.
– Ты не помнишь? – удивилась Мариша. – Ты отвергла руку и сердце обоих твоих женихов, причем в такой форме, что ни о каком примирении теперь не может быть и речи. Они сами тебе вчера так сказали. Ну и мне пришлось уйти с тобой за компанию, прогнав двоих своих претендентов. Так что мы теперь снова вольные птицы и не связаны ни с кем словом.
– Свобода – это прекрасно, – пробормотала я. – Но денег совсем не осталось после нашего расследования. И есть хочется.
– Деньги можно достать, – оживилась Мариша и, приблизившись ко мне, заговорщицким шепотом сказала: – И вот какая идея у меня есть по этому поводу…
Я уткнулась поглубже в подушку и постаралась не слушать, зная: ничего обещающего мне спокойную жизнь я от подруги Мариши не услышу.
