- Мы не расплавимся от ужасных температур? – поинтересовался Клипард у первого помощника, слабо понимая, в какую авантюру он сейчас ввязался.
- Никак нет, кэп, - отрицательно ответил тот. – После усовершенствования нашего корыта на Ордене, остов и фюзеляж покрыли очень интересными полимерами и частичками субматерии. Мы даже можем попытаться пролететь сквозь центр любого остывающего солнца!
- Ого, - не поверил боцман. – А монахи эти – те еще самоубийцы.
- Жаль только, - задумчиво протянул Антон, - что это только покрытие, а не цельный материал.
- Тогда мы бы уже кормили спрутов в подпространстве! – усмехнулся всезнающий Липков. – При переходе в суб, этот сплав превратился бы в самую, что ни на есть обычную субпространственную пыль!
- Лучше уж так, чем ничего, - перед глазами капитана на мониторах проплывали земляные пласты, перемешанные с залежами всяческих ископаемых и камней.
Ядро появилось внезапно, оно покоилось в огромной округлой пустоте, окруженное звенящим дымящимся пространством.
Закрыв глаза, Клипард бросил судно прямо в дышащее жаром шарообразное желе. Мимо с ревом проносились протуберанцы, огибая защитные щиты, пытаясь прорваться вовнутрь металлического покрытия.
Натужно вскричали кондиционеры, вливая внутрь палуб, коридоров и кают прохладный воздух. Температура поднялась настолько, что все обнажились почти догола, сверкая потными спинами и животами.
Вылетев с другой стороны и оставляя за собой серии взрывов, звездолет вырвался, наконец, из лона грешной планеты. Едва только вылетев из воздушного пространства, все наблюдали, как по всей поверхности Икса течет магма, покрывая под своим смертельным покровом все дышащее.
Наконец, планета с грохотом взорвалась, ведь внутри ее ядра был выброшен весь боезапас ионных боезарядов. Осколки – исполинские земляные и каменные глыбы, повитые кипящей магмой и расплавленной мантией, разлетелись во все стороны, опережая несущийся во весь опор корабль, вселенная тряслась от гибели одного из своих детищ. Даже звезды померкли, тускнея и скорбя по утраченной для космоса товарке, но большинство людей в галактике облегченно вздохнули бы, узнав об этом.
- Я буду рассказывать страшные сказки своим будущим детям, - восхитился Бибул, наблюдая, как в ослепительном кольце образуется дымящийся центр.
- Поделом им, - довольно щелкнул д‘жабс.
«Стремительный странник» вошел в субпространство, направляясь к очередной планете, чтобы пополнить боезапас.
Глава 15«Да задница Трое,
могу поспорить на любые деньги!»
Кассандра
На этой маленькой планетке не размещалось ничего примечательного, кроме нескольких порностудий, казино, да одиноко живущего отшельника-оракула в Синих горах. Называлась она Германия-1 и была единственным небесным телом около грозящей взорваться в следующие несколько тысячелетий звезды. Надо отметить, что звезду называли Гитлер, поэтому к ней всегда тащило всяческих националистических отщепенцев и нацистов.
О священном старце, который проживал на длинной, покрытой тучами горной гряде, ходили легенды. Некоторые предполагали, что ясновидец является самим гласом бога, другие – что это бессмертный правитель могущественной и канувшей в седые времена империи, которая некогда управляла галактикой. Иные божились о том, как на свои глаза видели, что это ангел, когда он, взмывая под тучи, расправлял длинные серые крылья. Ну а некоторые клялись в чем-то вообще непотребном.
Так, или иначе, наведаться к Оракулу надлежало каждому прибывшему, который желал приземлиться на Германию.
- Не нравится мне эта идея, - ворчал боцман, которого всею душой влекло пробежаться по публичным домам и увеселительным заведениям. – Лучше бы в цирк пошли.
Местный Порноцирк заслуживал отдельного внимания, поскольку был единственным местом во вселенной, где позволялось все. На круглой арене этого заведения происходили кровавые гладиаторские бои на смерть в дневную половину суток и оргии тысяч людей ночью. Как только со сцены снимали окровавленный целлофан, на бархатное покрытие тотчас же ложились обнаженные тела, извивающиеся от похоти. Всюду вспыхивали софиты, освещая узаконенные здесь бесчинства.
Некоторое время, покружив над космопортом, «Стремительный» развернулся и, вспыхивая балансировочными дюзами, полетел в сторону гор, получив традиционные для невольных паломников указания.
Когда уже разноцветный горизонт прикрылся тенью от заснеженных пиков, монитор в рубке ожил. На нем появилось изображение худого, с далеко выступающими скулами старика. Его глубоко посаженные глаза пристально рассматривали экипаж корабля очередных гостей, маленькие усики под носом иронично топорщились под длинным крючковатым носом. Этот высокий человек, облаченный в длинную, ниже щиколоток накидку из каких-то перьев, держал в руках хитро изогнутую, испещренную неведомыми рунами клюку. Он приподнял свой посох в приветственном жесте и, приоткрыв почти беззубый рот, обратился к одетому в форму летного капитана Клипарду.
- Здравствуйте, путешественники дорогие, чьей миссией является уничтожение всего сущего. Как нашептали мне звездные ветры, зовут тебя, дитя, капитаном «Стремительного странника» Антоном Клипардом, в бытности майора летных войск империи.
Пилот утвердительно кивнул, представляя остальных членов экипажа, стоящих на мостике.
- Вас попрошу, уважаемые, - пригласил старик, повторившись, - прошу проведать мою скромную пещеру и услышать предсказание о своей судьбе. - Мне, надеюсь, каждому из вас открыть удастся тайны бытия и мироздания. Сюда спускайтесь, вам укажут путь друзья мои из стаи птичьей.
Перед носом звездолета тут же появилась парочка крупных грифов, они вертели голыми шеями с толстыми белоснежными, будто вата воротниками и, сильными взмахами крыльев, показывали направление.
Удивившись неожиданному возникновению из воздуха пернатых созданий, Клипард отпустил корабль в свободное парение. Они некоторое время приближались к одной из вершин, надо сказать, самой маленькой, среди многокилометровых исполинов.
Наконец, впереди показалась небольшая округлая посадочно-взлетная площадка, едва способная вместить достаточно большой космический корабль. Вокруг плоской вершины горы и закружились птицы-проводники, создавая разорванный движущийся овал на месте приземления звездолета.
Полыхая дюзами и обугливая поверхность скалы, «Странник» приземлился, или, скорее, пригорился. Часть его задней туши, а также раструбы гоночных реакторов висели над пропастью. Грифы разлетелись в стороны, некоторое время, и, шмыгая мимо корабля, поднимая легкие ветерки, которые едва не сбили с ног Лиину, разглядывали гостей.
- Внутрь проходите, - грохнул из скрытого в склоне громкоговорителя.
В поле перед ногами людей раздвинулся на две половинки широкий люк. Туда незамедлительно свалился неосторожный и как всегда выпивший Ума. Дружный хохот перекрыл слабый удар внизу на десятиметровой высоте.
Команда спустилась по длинной винтовой лестнице, освещенной маленькими точками в стенах пещеры.
- Светляки, - прошептала Катти, осторожно спускаясь первой и наступая на голову висящему, уцепившись за металлическую площадку, боцману. – Эти маленькие точки – живые. Смотрите, они, словно смотрят на нас.
Насекомые, недовольные, что их растревожили, мерцали, накаляясь, и начинали светиться ярче. Да так, что на серых базальтовых стенах стало возможным рассмотреть самую мелкую трещинку.
Окончив движение вниз, гости оказались перед идеально прямоугольным порталом. По его периметру извивались непонятные символы, напоминающие те, которыми украшался затейливый посох старца.
С тихим приятным на слух шелестом открылась деревянная дверь – огромная диковинка даже в захолустье этого мира. За ней показалась большая пещера, вся освещенная усыпающими стены и потолок флуоресцентными насекомыми. С длинных сталактитов также свисали большие стеклянные банки, доверху набитые маленькими ровно светящимися жучками.
На полу пещеры гордо красовались искусно расписанные руны, которыми неведомый скульптор, а, наверное, сам отшельник, расписал-вырезал стулья и столы, в углу виднелось несколько шкафов с деревянными дверцами, а в центре, перед самым большим креслом козырял каменный телевизор с пластиковым голографическим экраном. На стене висел обветшалый ковер-панно, изображавшее древнее космическое побоище. Его края также сверкали гордыми насекомыми, они сидели также в горящих дюзах и на пылающих плазмой кончиках пушек кораблей. В самой дальней стене было прорублено большое окно, завешанное шкурой какого-то пушистого животного, сквозь него неуверенно пробивались лучики дневного светила.
