Говоря короче, независимо от угла зрения договор денежной иррегулярной поклажи нельзя приравнять к договору mutuum (займа). Эти два договора по сути своей несовместимы, и существование вкладов до востребования в банковском деле на основе частичного резервирования, несмотря на то, что они выглядят «уродцами» или «юридическими выкидышами», можно объяснить лишь тем, что поначалу их просто терпели, а затем те, в чьих руках политическая власть, их продуманно узаконили[231]. Однако тот факт, что этот «уродливый» (согласно Клементе де Диего) юридический институт регулирует взаимодействия людей, неизбежно влечет за собой разрушительные социально-экономические последствия. В следующих главах мы объясним, почему именно банковское дело на началах частичного резервирования является главным виновником кризисов и спадов, которые периодически охватывают экономику, и это будет дополнительным доводом против законности договора банковского вклада, даже если обе стороны достигли полного согласия. Более того, это объяснит невозможность гарантировать выплату таких депозитов в любой момент без создания государством суперорганизации, называемой центральным банком. После того как эта организация получает монополию на выпуск бумажных денег и объявляет их узаконенным платежным средством, она наделяется функцией создавать любой объем ликвидных активов, какой только может потребоваться для удовлетворения безотлагательных потребностей в средствах, возникающих у частных банков. В главе 8 будет исследовано вытекающее из этого возникновение централизованной кредитно-финансовой политики, которая, в конечном счете обречена на провал, как и вообще любые попытки координации общества посредством принудительных мер (таких как социализм и интервенционизм), и по тем же причинам. Именно центральные банки и государственная кредитно-финансовая политика – основные виновники хронической инфляции, в различной степени досаждающей экономике Запада, а также последовательных и повторяющихся стадий искусственного бума и экономического спада, которые являются причиной столь многих социальных потрясений. Однако продолжим наш юридический анализ.
3 Пересмотр понятия доступности – неадекватное решение проблемы
Мнение о невозможности примирить два столь несовместимых договора, как договор денежной иррегулярной поклажи и договор займа, разделяемое многими маститыми теоретиками, а также тот факт, что большинство договоров, на которых зиждется современное банковское дело, являются вкладами до востребования (т. е. договорами денежной иррегулярной поклажи), привело ученых к попыткам сформулировать альтернативные юридические трактовки для согласования договора денежной иррегулярной поклажи с «традиционным» банковским делом, т. е. банковским предпринимательством на началах частичного резервирования. Некоторые пробовали разрешить это противоречие путем «переопределения» понятия доступности. На деле для сторонников этого направления доступность следует понимать не в строгом смысле (как 100 %-ный коэффициент резервирования или постоянное поддержание доступности tantundem для вкладчика), а более свободно: например, «общая» платежеспособность банка, позволяющая ему выполнять свои обязательства; «благоразумное» инвестирование; избежание высокорискованных спекуляций и связанных с ними убытков; поддержание приемлемого баланса между ликвидностью и инвестициями – короче говоря, соответствие корпусу текущего банковского законодательства, что в сочетании с гипотетическим действием «закона больших чисел» при открытии депозитных счетов и изъятии депозитов до востребования может в конечном счете гарантировать способность банка возвращать депозиты по первому требованию клиентов.
Так, согласно Гарригесу, обязательство поддерживать доступность вкладов для вкладчика «становится обязанностью работать усердно, использовать вклады предусмотрительно и благоразумно, так, чтобы банк всегда мог вернуть их по первому требованию»[232]. Вслед за Лалумиа Гарригес добавляет, что хранитель «не обязан поддерживать tantundem, но лишь инвестировать его мудро и поддерживать ликвидность так, чтобы при необходимости всегда быть в состоянии вернуть его»[233]. Банк должен лишь держать в своих хранилищах достаточно денег, чтобы удовлетворять «вероятные» требования своих клиентов. Вследствие этого Гарригес заключает, что «для банковских вкладов элемент хранения заменен техническим элементом расчета вероятности изъятия вклада. В свою очередь, этот расчет зависит от того факта, что банковские вклады делаются в большом количестве»[234].
Весьма знаменательно, что сам Гарригес признает, что вся эта доктрина подразумевает «неизбежную замену традиционного понятия хранения концепцией ad hoc, достоверность которой весьма сомнительна»[235]. Гарригес верно рассматривает пересмотр понятия доступности как «натянутый» (даже при том, что он, по всей видимости, принимает его). Теория о том, что при договоре иррегулярной поклажи обязательство обеспечения сохранности по большей части заключается в «благоразумном» использовании ресурсов так, чтобы банк сохранял уровень платежеспособности, необходимый для оплаты долгов, на деле несостоятельна. Благоразумное использование средств рекомендуется для всех человеческих действий, например, для всех договоров займа (не вклада), устанавливающих, что определенные ресурсы должны быть использованы, а затем возвращены на определенных условиях. Другими словами, это рекомендуется, если существует желание исполнить обязательство (в чем и состоит смысл понятия платежеспособность)[236]. Однако, как нам известно, причина договора иррегулярной поклажи, в отличие от причины договора займа, всегда требует постоянного хранения (обеспечения сохранности) вещей. Поэтому, если вкладчики пытаются изъять свои депозиты, а банк не может их выплатить, то независимо от того, что он полностью платежеспособен и в силах произвести выплату после того, как обратит свои инвестиции в наличные, этим нарушается существенное обязательство по договору вклада, поскольку статус некоторых сторон договора (т. е. вкладчиков), заключивших договор, считая, что его фундаментальной целью является хранение (сохранность) вещи при ее полной доступности, принудительным образом радикально меняется, и они превращаются в вынужденных заимодавцев. В качестве таковых они теряют немедленный доступ к своему имуществу и вынуждены ждать длительное время, пока банк более или менее спокойно не обратит свои активы в наличность и сможет наконец заплатить.
