— А язык? Что бы ты там делал без японского языка?
— Легко выучить, — отмахивается он. — Я сам по телевизору видел, русского мальчика в Японии лечили. Он там недолго был, а по-японски научился. Я знаю, на Хоккайдо есть русское кладбище, за ним священник смотрит. Он по-русски знает. Я б к нему поехал. Русские люди в любой стране есть.
— Андрей, ты хоть одного живого японца видел?
— Видел. Было это несколько лет назад. Я шел по улице и вдруг около универмага увидел японца. Он шел и всем улыбался. А когда его кто-то толкнул, он извинился. Одет он был в серый костюм и белую рубашку.
— Может, это был вьетнамец или китаец? Откуда ты знаешь, что он извинился? Ты же по-японски не понимаешь. Может, когда его толкнули, он выругался по-своему?
— Нет, это был японец, — уперся Андрей. — Он извинился. Я знаю.
— Я не хотел, не хотел убивать, — твердил Игорь. — Оружие взяли на всякий случай, не для убийства. Так спокойнее.
В это верится. Не хотел. Убил из страха. Оттого, что старик кричал. По прямолинейной, жесткой логике компьютеров не должен был старый сторож сопротивляться двум молодым и сильным ниндзям. А он сопротивлялся до последнего.
По ночам им снился убитый сторож. Андрей до суда пытался в камере повеситься, Игорь — перерезать вены. Обоих спасли.
Когда цена на вещи поднимается, цена человеческой жизни падает.
Брешь в железном алиби
Супруги Барановы жили не то чтобы душа в душу, но и не хуже других. Когда Адольф получал очередной срок, Валентина терпеливо ждала его возвращения из мест не столь отдаленных, ездила в положенное время на свидания в зону, отправляла посылки. Но злые языки поговаривали, что не так уж она муженьку и верна, как представляется. Эти пересуды достигали ушей Адольфа, но он вроде бы не очень ее ревновал. Очевидных поводов не обозначалось, а на каждый роток, ежу понятно, платок не накинешь. Нынче ведь плюрализм мнений, свобода и истинная демократия. Так и жили.
Очередной новый год Адольф и Валентина встречали в большой компании. Много пили, пели, танцевали. Баранов неделю назад освободился из колонии и теперь отводил душу. В третьем часу ночи его жена засобиралась домой. Он ее сильно не удерживал, проводил до калитки и сразу же вернулся за стол. Это в один голос утверждали все, кто пировал в застолье. Тосты звучали до самого утра, потом гости немного поспали и продолжили пиршество, начатое в прошлом году.
Только к полудню Баранов с товарищем собрался до дому, до хаты. Там в сенцах они наткнулись на окоченевший труп Валентины. Приехала милиция. Ничего существенного на месте происшествия не оказалось. Решили, что женщина умерла от гипертонии, которой давно страдала. Вскрытие, однако, показало, что она задушена около восьми часов назад. Но кем? За что? Кто убийца?
Кажется, Адольфа невозможно было ни в чем заподозрить. Ведь у него — железное алиби: более двадцати человек категорически утверждали, что он сидел с ними в соседнем доме за столом, отмечал праздник. Никуда Баранов надолго не отлучался, да и за что ему душить свою благоверную? Нет, это не он! Если неоднократно судимый, сразу и подозревать?! Ищите настоящего убийцу!
Следователь, конечно, внял бы этим доводам, если бы в монолитной стене алиби не оказалось маленькой бреши. Резким диссонансом в дружном хоре звучали показания подростка Бори Быстроглазова, который случайно оказался у забора избы Барановых и видел, как дяденька Адольф, подойдя с женой к двери, начал хватать ее за горло, глухо бормоча при этом: «Кончать надо с Валькой! Удавлю ее, швабру, чтоб не таскалась! Эх, мокрое дело!» Потом они ввалились в сени, а Боря убежал домой и до поры до времени никому об этом не рассказывал — боялся мести со стороны «тюряжника».
Чтобы побудить подозреваемого к правдивому рассказу, следователь решил поступить следующим образом. Он записал слова подростка на магнитную ленту и воспроизвел звукозапись Баранову. Сводить его на очную ставку с мальчишкой было рискованно — тот боялся «тюряжника» как огня, мог замкнуться и изменить свои показания.
После прослушивания фонограммы Баранов долго сидел, обхватив седеющую голову руками, молчал, думал. Теперь он не сомневался, что следствием установлен очевидец совершенного им преступления. Алиби лопнуло, и подозреваемый решил сознаться в «мокрухе», объяснил мотив: обуяла ревность, когда выпил лишнего и «разогрел» себя.
Секрет же алиби раскрылся довольно просто: жену он задушил в считаные минуты, так что пьяненьким собутыльникам показалось, что он практически не отлучался из-за стола. Значит, заключило общее мнение, виноват не он. И если бы не рассказ очевидца Бори Быстроглазова, брешь в этой монолитной стене пробить было бы куда труднее.
Осколки зубов
В Москве от дома номер тринадцать по улице Остоженка угнали легковую автомашину. Через несколько часов ее, сильно поврежденную, нашли сотрудники ГИБДД на улице Митинской. При осмотре автомобиля следователь обнаружил на правом переднем сиденье три твердые частицы белого вещества, а на коврике под ним — сгустки запекшейся крови. Эти частицы и кровь следователь изъял и направил на экспертизу.
Экспертным исследованием было установлено, что две частицы — это осколки выбитых человеческих зубов, третья же представляет собой остаток цементной пломбы. Большой осколок зуба размером три на пять миллиметров отделился от левого центрального резца верхней челюсти человека. Этот субъект отличается прогнатическим прикусом зубов, а его возраст лежит в пределах от восемнадцати до двадцати пяти лет. Принадлежность второй частицы определенному зубу установить не удалось.
Экспертиза заняла около двух часов, но очень прояснила сложившуюся непростую ситуацию. Стали известны возраст угонщика, его особые приметы: характерный прикус зубов и дефект левого центрального резца на верхней челюсти, а также то, что этот зуб ранее был запломбирован. Эксперт-биолог определил группу крови преступника и то, что он «балуется» растительными наркотиками.
По заданию следователя оперативники проверили стоматологические клиники Москвы и установили, что в день угона автомашины в поликлинику номер семьдесят один Центрального административного округа столицы обращался за врачебной помощью Василий Ерошкин, девятнадцати лет. Милиции он был известен как начинающий наркоман. Ерошкина задержали. У него на верхней челюсти оказались сколотыми два резца: центральный и левый. Повторная экспертиза установила, что найденные в угнанном автомобиле белые осколки являются частицами зубов подозреваемого.
На допросе преступник рассказал, что при резком торможении ударился зубами о рулевое колесо, признался в попытке украсть автомобиль, чтобы съездить на нем в Ингушетию за «дурью».
Смертельные вылазки в город
В течение августа и сентября 1999 года в Нижнем Новгороде была совершена серия разбойных нападений и убийств на корыстной и сексуальной почве. Судя по преступному почерку, в частности по тому, что злодей наносил своим жертвам удары ножом в область шеи, складывалось впечатление, что все нападения совершил один и тот же человек, действующий привычным способом.
При изучении этих преступлений путем их сравнительного криминалистического анализа обратил на себя внимание тот факт, что все посягательства совершались неподалеку от трамвайной линии, соединяющей городской железнодорожный вокзал с Автозаводским районом. Это позволило выдвинуть версию, что преступник плохо ориентируется в городе, будучи, по всей видимости, приезжим по железной дороге из какой-либо соседней области или республики.
Во все регионы, прилегающие к Нижегородской области, с учетом этого обстоятельства были направлены специальные ориентировки. В них ставилась задача немедленно сообщить в Нижний Новгород обо всех зарегистрированных уличных нападениях на женщин с нанесением жертвам ножевых ранений в область шеи.
В конце октября из Чувашской Республики поступило сообщение, что недавно в районном центре Бурнары, в лесопосадках возле базара, было совершено покушение на убийство Никоновой. Хотя преступник нанес потерпевшей удары ножом в грудь и шею, ей все же удалось вырваться и сначала спрятаться в зарослях, а потом добраться до своего жилья. Благодаря медицинской помощи жизнь Никоновой была спасена.
По приметам, которые сообщила потерпевшая, спустя несколько дней сотрудники милиции задержали жителя Бурнарского района Иванова, ранее судимого за убийство. В ходе расследования выяснилось, что именно он совершил и серию тяжких преступлений в Нижнем Новгороде.
Арестованный оказался матерым преступником. На допросах он с циничной откровенностью заявил, что периодически наведывался в Нижний Новгород только затем, чтобы путем совершения убийств удовлетворить свои сексуальные и материальные потребности. Работать он не хотел принципиально: «От работы кони дохнут».
