- Значит, ты стеснительный, — как ни в чем не бывало прощебетала девочка, — я и сама сниму. Есть много стеснительных мужиков, а есть наглые. Звери...
Взмах руки — и ребенок предстал перед ошеломленным Терпухиным в совершенной наготе при всех незавершенных, еще детских формах и размерах тела.
- У т-т-тебя, у тебя с головой все в порядке? — заикаясь спросил Терпухин.
- Что ты имеешь в виду? Ты что, против, что ли? - девочка прикрыла руками безволосый лобок. —
Что, денежек нету? Я понимаю. Могу и без денег... Ты красивый. Дашь пачку сигарет?
— Ты что делаешь? — закричал Терпухин. — А ну-ка, одевайся! Да черт с тобой, стой раздетая!
Он полез на плиты, плюясь и чертыхаясь.
— Подожди, ты не заплатил! Ты посмотрел и не заплатил... Дай хоть сигарету! Без фильтра хоть! Мне и за это деньги дают!
— Розог тебе надо, а не денег!
— Э, трус! — закричала девочка, со слезами одеваясь, — А еще мужчина! Звездуй отсюда, бессовестный!
После бучи, которую поднял Терпухин у командира части, беженцев убрали. Терпухин самолично отвез девочку, назвавшуюся Светланкой, в город, в психиатрическую клинику.
— Что мне с ней делать? — проворчал главврач клиники, несколько минут поговорив с девочкой. — Мне больных кормить нечем, а ей нужны не психотропные препараты, а коррекция поведения. Она ведет себя, как взрослая женщина!.. Ладно, придумаем что- нибудь.
В конце концов, более детально обследовав Светланку, врач выписал ей направление в специнтернат.
— Это что? — поинтересовался Терпухин. — Что- то вроде колонии для несовершеннолетних?..
— Да нет, — улыбнулся психиатр. — Там хорошо. Мы же не входим в систему МВД. Нас вообще нельзя рассматривать как учреждения, ограничивающие свободу людей... В этом специнтернате на замке никого не держат. Только первые две недели... А потом хочешь — уходи.
— Уходят?
— В том-то и дело, что почти не уходят.
— Как же там добиваются таких успехов? — спросил Терпухин.
— Это старо, как мир, — вздохнул врач. — Знаете, у меня есть дипломник, будущий врач-психолог. Он собрал материал о детях, затянутых в криминальные подвально-чердачные сообщества. Удивлялся тому, как часто их там хвалят. Храбро на шухере стоял — орел! Нужного мужика в нужном месте углядел — молодчина! У детей психика устроена так, что угрозы и критику они не воспринимают абсолютно. Начни эту девочку ругать или бить за то, что она потаскушка, еще хуже будет. А в специнтернате работают психологи, они вернут ей сознание детства. Во всяком случае, попробуют.
Глава 23. Лейтенант Горулев выходит на ринг
В специнтернате заведующая отделением не удивилась новой пациентке.
— Это ужас — сказала она Терпухину. — Всего четыре года назад я свою первую четырнадцатилетнюю пациентку с расторможенностью сексуальных интересов показывала на врачебной конференции как уникум. А сейчас мое отделение переполнено бесхозными, все вкусившими девочками с вокзалов и чердаков. Военное поколение...
Пообещав Светланке навещать ее, Терпухин вернулся в станицу и зашел к Ковалеву. Тот был погружен в свои бумаги.
— Никогда не думал, что снова тебя увижу, Ковалев, — сказал Терпухин.
— В чем дело?
— В такой переплет в Москве попал!.. Да ладно. Был вот в городе, купил бутылку какой-то заморской гадости. Попробуем?
Они распечатали бутылку «Абсолюта» и разлили содержимое по стаканам.
— Хорошая штуковина, самая лучшая, говорят.
— Я, конечно, все время ошибался в таких вещах, но больше не буду. Если уж пить, так только «Абсолют».
— Да, кстати, Ковалев, где твоя семья?
— Уехала. За Урал... Уже поздно, давай устраиваться на ночлег. Куда ты, в чистое поле ночевать пойдешь?
— Меня ждут...
— Ладно. Переспишь тут. Ты будешь спать на постели, а я на полу.
Они улеглись и потушили свет.
— Ты, Степан, как теоретик казачества, по-прежнему думаешь, что современное казачество — это реальная сила? — спросил Терпухин, радуясь чистому Белью, — спать много раз приходилось в основном и спальном мешке.
— Черт его знает, — ответил Ковалев, — вроде бы они настроены решительно, все одеты в военную форму. На первый взгляд, эти люди производят грозное впечатление, кажется, что в них сосредоточены все противоречия так называемой русской души — открытость и непримиримость, инфантильность и готовность изорваться в любую секунду, чтобы громить и крушить псе, что попадется им на пути.
— А какие у них идейные установки? — спросил Терпухин.
— Терское казачье войско юга России считается передовым форпостом, — сказал Ковалев.
— Вот как? Форпостом чего?
— Форпостом западной цивилизации перед нашествием мусульманского фундаментализма...
— Опять Россия будет спасать человечество?
— Да. Кроме того, терцы считают себя главной ударной силой в деле возрождения былого величия России. У них шесть казачьих округов. Самый крупный — в Пятигорске. И они всерьез уверены, что именно на них возложена почетная миссия — спасти Россию от посягательств мусульман и конфедерации юрских народов Кавказа.
— Ты уверен, что у них серьезные намерения? — спросил Терпухин.
— Да, намерения у них самые серьезные. Правда, их слова расходятся с действительностью. Я тоже думал, когда в Пятигорск попал, что встречу по-боевому настроенных людей, а потом как увидел, где находится штаб войска, то скис...
— А что такое?
— Да сидят в комнатке в детском саду. Помещеньице такое незавидное, флаги, бунчуки, карты...
— Так что, у них детство в одном месте играет?
— Что-то вроде этого, — засмеялся Ковалев. — Но как только меня увидели — сразу насторожились, потребовали удостоверение и внимательно его изучали — думали, что журналист.
— Ты смотри, — удивился Терпухин, — писак боятся?
— Потом разговорились, — продолжил Ковалев, — и оказалось, что они хотят, чтобы власть была русской и чтобы раздала она всем казакам оружие и скомандовала «фас!» Замахиваются они, ни много, ни мало, на Россию в границах Российской империи...
— Так это же...
— Да-да, они хотят видеть Россию с Маньчжурией, Польшей и Финляндией включительно. Я ошалел от их имперских претензий!..
— С кем конкретно ты разговаривал?
— Да с каким-то вторым заместителем генерала Шевцова. К самому Шевцову не пробиться, он живет в станице Прохладное и всячески избегает встреч с кем бы то ни было.
— Ну хорошо, а как простые казаки относятся к этим идеям вооружения казачества?
— Ты знаешь, Юрий, где бы я ни был и с кем бы ни говорил: и в Пятигорске, и в Минеральных Водах, и в Георгиевске да и по всем иным местам — простой народ достаточно скептически относится к этой идее. Давай лучше спать.
— Кстати, Ковалев, должен сказать тебе спасибо. Если бы не ты тогда, когда чеченцы налетели, я бы с ума, наверное, сошел.
На следующий день приятели отправились на базар в станицу Гришановскую. В глаза бросилось обилие российских солдат. Много было и чеченцев.
— Ты что-нибудь подобное видел, а? — спросил Терпухин. — Чеченцы мирно продают русским воякам спои шашлыки... Давай попробуем!
Приятели подошли к одному из мангалов.
— Это что, настоящая баранина? — спросил Терпухин.
— Да, пять тысяч за пару. Покупайте, не ошибетесь.
По базару, отчаянно сигналя, несся армейский уазик.
— Эй, осторожно! — закричал Терпухин. Автомобиль задел мангал, который ударил Терпухина в бедро. Угли и шампуры с шипящими кусками мяса рассыпались по асфальту.
— Юрий, ты в порядке? — подскочил к нему Ковалев.
— Со мной все в порядке, — сказал Терпухин и направился к остановившему впереди «уазику». За рулем автомобиля сидели сержант Былинкин и незнакомый лейтенант.
— Эй, что вы делаете? — крикнул Терпухин. — Как вы ездите? Выходите из машины! Да вы же пьяны в стельку...
— Горулев, — закричал Былинкин, — смотри, к нам местный вяжется, он — друг Вальки Бузуева... Ш-шас мы заведем двигатель и поедем дальше.
— Даже не пытайтесь делать это, — сурово произнес Терпухин и вырвал ключ из замка зажигания.
— Слушай, парень, — злобно произнес лейтенант, которого Былинки назвал Горулевым, — мы тебя чуть не задавили... Тебе дать денег на доктора?
Горулев выглядел настоящим богатырем. Росту в нем было не меньше двух метров, а кулаки он имел величиной с хорошую гирю. У лейтенанта были правильные, даже красивые черты лица, но его синие глаза с нависшими над ними слегка опухшими веками были затуманены поволокой — былинный богатырь был пьян.
— Оставь свои деньги себе, — вспылил Терпухин.
