Работник электронной разведки Коллинза, сидевший у панели, снял наушники.
– Куинн только что закончил разговор по телефону, сейчас говорят между собой. Хотите послушать, сэр?
– Конечно, – сказал Браун.
Инженер перевел разговор в гостиной с наушников на динамик на стене.
Послышался голос Куинна:
– …прекрасно. Спасибо, Сэм. Молоко и сахар.
– Вы думаете, он позвонит еще раз, мистер Куинн? – это был МакКри.
– Нет. Возможно, и позвонит, но что-то в нем не то.
Люди в подвале посольства собрались уходить. В соседних кабинетах разместили койки. Браун намеревался быть на посту все время. Он назначил двух своих людей на ночное дежурство. Было 2 часа 30 минут утра.
Та же самая беседа по телефону и в гостиной была услышана и записана в центре связи МИ-5 на Корк-стрит. На телефонной станции в Кенсингтоне полиция услышала только телефонный звонок и за восемь секунд определила, что говорили из автомата в Паддингтоне, за двести ярдов от полицейского участка. Посланный туда офицер в штатском арестовал старика с психическим заболеванием.
* * *
На третий день, в девять утра одна из женщин на Гроувенор-сквер приняла еще один звонок. Голос был английский, грубый и говорил звонивший отрывисто.
– Свяжите меня с посредником.
Девушка побледнела. До этого никто не произносил это слово.
«Соединяю, сэр».
Не успел закончиться звонок, как Куинн уже схватил трубку. Девушка быстро зашептала: «Кто-то просит посредника. Это все».
Через полсекунды она соединила их. В динамиках послышался глубокий, убеждающий голос Куинна:
– Привет, приятель, вы хотели поговорить со мной?
– Вы хотите получить Саймона Кормэка обратно. Это будет стоить вам. И много. Теперь послушайте меня…
– Нет, друг, вы меня послушайте. За один день сегодня у меня была дюжина фальшивых звонков. Вы понимаете, как много психов в нашем мире. Так что сделайте мне одолжение – один простой вопрос…
В Кенсингтоне установили место звонка за восемь секунд. Хитчин, Хертфордшир, автомат на железнодорожной станции. Через девять секунд эту информацию получил Крэмер. Полицейский участок в Хитчине был не настолько оперативен. Их человек отправился к машине, через тридцать секунд, выскочил из машины за два квартала до телефона и пошел к будке, через 141 секунду после начала звонка. Звонивший говорил тридцать секунд и к этому времени уже затерялся в утренней толпе далеко от будки.
МакКри удивленно посмотрел на Куинна.
– Вы не дали ему договорить.
– Так надо было, – ответил лаконично Куинн. – К тому времени, как я закончил, мы уже исчерпали лимит.
– Если бы вы подольше продержали его на линии, то полиция могла бы поймать его, – сказала Сэм Сомервиль.
– Если это тот, кто нам нужен, я хочу придать ему уверенность, а не запугать сверх меры – пока, – сказал Куинн и умолк.
Он казался совершенно расслабленным, а его коллеги были напряжены до предела и смотрели на телефон, как будто он может позвонить в любой момент опять. Куинн знал, что человек этот не сможет позвонить с другого автомата по крайней мере еще два часа. Давно еще, в условиях боевых действий он узнал: если вы ничего не можете сделать, а только ждать, то нужно расслабиться.
На Гроувенор-сквер Кевина Брауна разбудил его сотрудник, он успел на пост прослушивания и застал конец разговора.
– …название этой книги? Ответьте на этот вопрос и позвоните мне. Я буду ждать, приятель. Пока.
Коллинз и Сеймур присоединились к нему и все трое слушали магнитофонную пленку с разговором.
Затем они включили динамик на стене и услышали слова Сэм Сомервиль.
– Она права, – проворчал Браун.
Они услышали ответ Куинна.
– Вот жопа, – сказал Браун, – еще пара минут и они могли бы поймать этого ублюдка.
– Они поймают одного, а мальчик останется у них, – сказал Сеймур.
– Так надо этого одного убедить раскрыть их убежище, – сказал Браун и стукнул кулаком по ладони.
– У них, вероятно, есть лимит времени. Что-то вроде этого мы используем, когда члена какой-нибудь нашей группы арестовывают. Если он не приходит в убежище в течение полутора часов, учитывая движение на улице, остальные знают, что он схвачен. Они убивают мальчика и испаряются.
– Смотрите, сэр, этим людям нечего терять, – сказал Сеймур к раздражению Брауна. – Даже если они придут сами и приведут мальчика, им обеспечено пожизненное заключение. Ведь они убили двух агентов секретной службы и британского полицейского.
– Лучше пусть этот Куинн знает, что он делает, – сказал Браун, выходя из комнаты.
* * *
В 10 часов 15 минут в дверь камеры, где сидел Саймон, постучали три раза. Он натянул капюшон на голову. Когда он его снял, он увидел карточку, прислоненную к стене у двери.
КОГДА ТЫ БЫЛ МАЛЕНЬКИМ НА КАНИКУЛАХ В НЭНТАКЕТЕ, ТВОЯ ТЕТЯ ЭМИЛИЯ ЧИТАЛА ТЕБЕ СВОЮ ЛЮБИМУЮ КНИГУ.
ЧТО ЭТО ЗА КНИГА?
Он долго смотрел на карточку. Он сразу почувствовал облегчение.
Значит, кто-то связался с похитителями, кто-то говорил с его отцом в Вашингтоне. Кто-то старается освободить его. Он пытался побороть слезы, но они сами лились из глаз. За ним наблюдали через глазок. Он шмыгнул носом, так как платка у него не было. Он вспомнил тетю Эмилию, старшую сестру отца, с ее прямой осанкой, в простом платье, застегнутом до шеи, их прогулки по берегу, как они сидели на траве, и она читала ему о маленьких животных, которые говорили и действовали как люди. Он еще раз шмыгнул носом и крикнул ответ в глазок. Глазок закрылся. Дверь чуть приоткрылась, просунулась рука в черной перчатке и забрала карточку.
* * *
Человек с грубым голосом позвонил снова в час тридцать дня. Его немедленно соединили с Куинном. Место телефона определили за одиннадцать секунд. Автомат в большом торговом центре в Милтон-Кейнс, Бакингемшир. К тому времени, когда офицер в штатском из местной полиции подошел к будке, звонивший ушел полторы минуты назад. Связавшись с Куинном, он не стал тратить времени.
– Книга, – сказал он скрипучим голосом, – называется «Ветер в ивах».
– Хорошо, друг, вы тот человек, с которым я хочу поговорить. Теперь запишите этот номер, закончите разговор и позвоните мне из другой будки. Этот номер мой и только мой. Три, семь, ноль, ноль, ноль четыре, ноль. Держите связь. Пока.
Он снова положил трубку. На этот раз он поднял голову и обратился к стене:
– Коллинз, сообщите Вашингтону мы нашли этого человека, Саймон жив. Они хотят вести переговоры. Можете закрыть телефонную подстанцию в посольстве.
Все они хорошо слышали его. В течение нескольких минут телефонисток отправили с Гроувенор-сквер домой. Был последний звонок, плаксивый голос ныл:
– Мы пролетарская армия освобождения. Саймон Кормэк находится у нас. Если Америка не уничтожит все свое ядерное оружие…
Телефонистка медовым голосом ответила: «Иди, дорогой, и потрахай сам себя».
* * *
– Вы опять это сделали, – сказал МакКри, – вы повесили трубку.
– В этом может быть свой резон, – сказала Сэм. – Правда, эти люди могут быть неуравновешены. Не может ли подобное обращение вызвать у них такое раздражение, что они что-то сделают с Саймоном Кормэком?
– Возможно, – ответил Куинн. – Но я надеюсь, что я прав, и я думаю, что я прав. Они не похожи на политических террористов. Молю Бога, чтобы это был просто профессиональный убийца.
Они были шокированы.
– А что хорошего в профессиональном убийце? – спросила Сэм.
– Ничего хорошего нет, – признал Куинн, почувствовавший странное облегчение. – Но профессионал работает ради денег, а сейчас их у него нет.
Глава 7
Похититель не позвонил до шести вечера. В это время Сэм Сомервиль и Данкен МакКри смотрели, не отрываясь, на «горячий» телефон, моля Бога, чтобы этот человек, кто бы он ни был, позвонил и не порывал бы контакт.
Кажется, только Куинн сохранил способность расслабиться. Он лежал в полный рост на софе в гостиной, сняв ботинки, и читал книгу.
– «Анабасис» Ксенофонта,[3] – Сэм тихо сообщила об этом из своей спальни. – Он привез ее из Испании.
– Никогда не слыхал о такой книге, – проворчал Браун в подвале посольства.
– Это о военной тактике, – объяснил ему Сеймур, желая помочь, – написал ее греческий полководец.
Браун хмыкнул. Он знал, что Греция – член НАТО, и это было, пожалуй, все.
У британской полиции дел было гораздо больше. Тихие и неприметные работники Скотланд-Ярда посетили две телефонные будки – одну в Хитчине, небольшом красивом провинциальном городке в северной части Хартфордшира, а другую в большом Милтон-Кейнсе – и исследовали их на отпечатки пальцев. Их там было множество, и хотя они не знали этого, отпечатков пальцев похитителя не было, так как на руках у него были хирургические перчатки телесного цвета.
