незамедлительно. Сначала компания кладоискателей услышала скрежет, потом посреди стены обозначился небольшой портал. Кирпичи разошлись в стороны, как двери в метро, из нового прохода пахнуло свежим воздухом. Валерка и не замечал, насколько сильно соскучился по свежему воздуху! Вся компания с минуту стояла, вентилируя лёгкие и подставляя лицо свежему дуновению. Даже, Демьян, похоже, наслаждался. Правда, он всё равно первым пришёл в себя:
— Пойдёмте, друзья мои, неизвестно, как скоро закроется это чудесное место. Вряд ли оно будет открыто долго.
Для того, чтобы забраться в новый проход, пришлось карабкаться — он был выше не только пола штольни, но даже выше уровня воды. Впрочем, этому факту все только обрадовались. Надоело стоять по пояс в не такой уж тёплой воде. Температура здесь, под землёй, конечно, выше, чем снаружи, — около десяти градусов, — но всё равно для купания совершенно неподходящая.
Валерка был уверен, что лаз будет вести на поверхность. А как иначе, если так мощно тянет свежим воздухом? И обманулся. Лаз очень скоро закончился небольшой комнатой, посреди которой был установлен стол. Массивный, дубовый, украшенный резьбой, со столешницей, обитой сукном. И совершенно чужеродно смотревшийся в тесном круглом помещении. Камень нашёлся там же, на столе. Только ни Валерка, ни Лёха сначала не поняли, что это он. Лежит осколок булыжника, и лежит. Невзрачный, некрасивый, совершенно обычный. В общем, Валерка мазнул взглядом, и принялся осматриваться дальше, в надежде найти искомое. Даже не обратил внимание на то благоговение, с которым уроженцы тёмной стороны уставились на этот самый булыжник.
— Да ладно, серьёзно? — Лёха первым заметил состояние троицы. — Вот это вот — легендарный Алатырь — камень? — полицейский подошёл к столу поближе, стал рассматривать находку, не прикасаясь.
— Разве ты не чувствуешь, как от него теплом веет? — спросил Демьян. Лёха сразу отскочил подальше.
— В смысле теплом веет⁈ Он радиоактивный что ли⁈
— Пофиг на радиацию, — вырвалось у Валерки. — Главное, здесь можно выпрямиться!
— Не знаю, о какой радиации вы говорите, но это не вредное тепло, — пояснил Глеб. — Это силой веет. До костей пробирает. Правда, неужели не чувствуете? Прислушайтесь!
Валерке стало любопытно, он попытался прислушаться. Постоял возле камня, пожал плечами. Может, правда что-то такое ощущается, а может, просто кажется.
— Ладно, Глеб Игоревич. Бери, да пойдём, — Птицын вдруг почувствовал, что ему ужасно обидно. Столько мучений — и ради чего? Совершенно невзрачный камешек. И даже какое-то тепло ощутить от него не получается. Способностей, что ли, не хватает?
Берендей между тем отчаянно замотал головой:
— Нет! — Глеб даже отскочил подальше, и руки за спину спрятал, как только что Лёха. — Вдруг испорчу! А ещё, — парень немного помялся. — Говорят, это соблазн большой. Не хочу себя испытывать.
Валерка хотел рассмеяться, но посмотрел на серьёзные лица Алисы и Демьяна, и понял — аргументы берендея они считают заслуживающими внимания. Более того, судя по всему, яломиште и упырь тоже не рвутся брать камень в руки.
— Ой, да ну вас. Пойдёмте уже, а? — Валерка подошёл к столу, взял камень, и сунул его в карман. — Демьян, ты сам говорил, что нам спешить надо, а теперь мнётесь все, как первоклашки перед учительницей.
Кажется, никто из спутников, кроме Лёхи, такую торопливость и пренебрежение реликвией не одобрил.
— Ох, княже, твоя беспечность меня, порой, поражает, — осуждающе покачал головой упырь. — Так можно однажды в серьёзные неприятности попасть. Я понимаю, ты до сих пор не можешь привыкнуть к существованию магических предметов, но нельзя же так! Техника безопасности должна соблюдаться. А если бы что-то случилось?
Валерка только плечами пожал.
Всё ещё удивляясь и коротко делясь друг с другом впечатлениями, друзья неохотно полезли обратно в русло реки.
— И что, почувствовал что-то? — тихонько спросил Лёха.
— Понятия не имею, — честно признался Птицын. — Знаешь, на уровне, когда непонятно, то ли сам себя накручиваешь, то ли правда что-то есть. Короче, сдаётся мне, тут ещё культурные различия имеют значения. Для тех, кому со школы рассказывали, какая этот камень великая ценность, это, может, правда реликвия и магическая хреновина наподобие кольца всевластия. А для нас с тобой — просто камень. Одно другому не мешает, знаешь ли.
— Блин, даже обидно, — расстроился старлей.
Валерке даже легче стало — не у него одного такое разочарование. Погружаться обратно в атмосферу подземелья было просто ужасно. Птицын чуть не запросился назад, в комнату, где лежал камень. Да, там тоже темно, но зато свежий воздух и можно вытянуться. «А вот, кстати, интересно — почему чистый воздух? — размышлял Валерка. — Из-за камня, или просто это помещение как-то особым образом построено? Вроде бы там нет никакой вентиляции. Или не нашли? Вообще, сделано, конечно, очень качественно. Прям невооружённым взглядом видно, как сильно отличается».
— Слушайте, а как вообще так получилось, что эту комнату никто до сих пор не нашёл, — до Валерки, наконец, дошла вполне очевидная несообразность. — То есть там же прямо в стене дверь эта, которая открылась, когда мы тому петуху клюв перекрыли. И сам петух опять же, из стены торчит.
— Чары, князь, что тут непонятного, — ответил Глеб Игоревич. Берендей как-то повеселел даже, видно, обрадовался, что поиски увенчались успехом. — Река здесь и раньше текла, и ту комнату построили очень давно. А когда люди пришли, чтобы облицевать реку кирпичом, они просто не обращали внимания на странности. Или и вовсе не видели их. Что-то вроде отвода глаз, только гораздо сложнее, и поддерживалось силами самого камня. Говорят, дивьи люди делали. Под землёй их владения.
— А мы тогда почему не пропустили? — озадачился Лёха.
— Мы-то знали, где искать, — пояснил Глеб. — Князь, я вот хотел спросить — мы обязательно должны вернуться домой именно сегодня? Я бы хотел остаться с вами хотя бы до тех пор, пока мы не найдём тех, кто хочет вас убить. Мне представляется неправильным, если я оставлю вас наедине с трудностями.
«Ага, — подумал Птицын. — А ещё ты хочешь всё-таки прогуляться по верхнему городу. Понимаю, обидно — считай, ничего и не видел, кроме интернета!» Парень хотел ответить уклончиво. Не из вредности — просто мало ли что с Глебом случится, а перед его батюшкой потом отвечать придётся. Но отвечать и не понадобилось, потому что по тоннелю разнёсся какой-то гул, и земля под ногами
