поднятых руках тот самый проклятый камень.
– Пора прощаться, моя милая!
Камень опустился на доску, чуть задев руку Нилит, но она успела повиснуть на другой руке. Нилит потянулась к трезубцу, но проклятая штука отказывалась вылезать из-за спины. Нилит попыталась поймать руку призрака во время следующего удара, но острый камень отрезал ленточку кожи с ее ладони. Нилит попыталась вцепиться в Фаразара ногтями, и ей в лицо брызнула ее собственная кровь. Все было тщетно. Достать Фаразара она не могла, и после еще одного удара ей пришлось разжать пальцы. Течение завладело баржой и вывело ее за пределы досягаемости.
– До встречи в Араксе! – захохотал Фаразар.
Нилит тяжело дышала и захлебывалась. Ответить ей было нечего, она не могла даже пригрозить Фаразару или оскорбить его. Она подгребла к стене ущелья и нашла валуны и трещины, за которые можно зацепиться. Она уже пришла в себя, как вдруг резкое ржание напомнило ей о том, где она.
«Упыри»!
Чуть выше по течению реки Аноиш стоял на причале и тыкал мордой в Гираба. Конь заставил старика подняться на колени, но не более того. Нилит обрадовалась, увидев, что Гираб жив.
– Гираб, «упыри» идут! – завопила Нилит, прижав окровавленную ладонь ко рту.
Шатаясь, она снова зашла в воду, распугав рыб. Что-то острое оцарапало ей лодыжку, и она подтянулась, стараясь подняться над водой как можно выше. Ее руки дрожали от напряжения.
– Прячься! – заревел он в ответ.
Голос у него был скрежещущим, словно сталь, которой проводят по камню.
Нилит сделала все, что в ее силах: встав на цыпочки на камне, который не разрушили силы природы, она вставила предплечье в небольшое углубление. Если она достаточно сильно прижималась к теплому песчанику, причал исчезал из виду. Нилит нужно было просто оставаться в этой позе, но она уже дрожала от напряжения.
Алая струйка потекла из ее сжатого кулака вниз по камню, и вода забурлила от заметавшихся тощих угольно-черных рыб. Некоторые из них даже выскакивали из воды, щелкая в воздухе крошечными острыми зубами. Они были не длиннее ее предплечья, но увидев, сколько их, Нилит выругалась.
Одна ее нога соскользнула с камня.
– Да пошел бы на хрен весь этот день!
Она высунула голову и увидела, что Гираб пытается столкнуть Аноиша в воду, но тот заметил чернозубов и не поддавался. Нилит резко свистнула, и тогда конь прыгнул в воду, подняв столб брызг. Рыбы, окружившие Нилит, на миг отвлеклись от нее и поплыли навстречу более крупной еде. Тогда Нилит позволила себе слегка расслабиться.
Гираб, по шее которого текла кровь, ахнув, опустился в воду, а затем затолкал коня под причал, и Нилит потеряла их из виду.
Она ждала на прежнем месте; ее ноги дрожали от усилий, потраченных на то, чтобы зацепиться за скалу. Вибрации в камне усиливались, грохот копыт приближался. Воздух наполнился криками. Кто-то командовал: «Туда» и «К реке!».
Люди, облаченные в пепельно-серые кольчуги и черную кожу, выбрались из разлома в скале и быстро зашагали к причалу. Половина лиц была разрисована под черепа, а остальные носили белые маски с темными прорезями для глаз. Это, несомненно, были «упыри». Нилит втянула в себя живот, чтобы сильнее прижаться к камню. Теперь, когда река наполнилась ее кровью, рыб охватило неистовство. Нилит попыталась поднять ногу повыше.
– Босс, здесь никого! – крикнула одна из фигур.
Над Нилит, за нависающим выступом, кто-то отхаркался, и комок мокроты с плеском упал в реку. Нилит затаила дыхание.
– Пойдем вниз по реке! Наверняка они уже близко! – воскликнул голос, который Нилит очень хорошо знала. Голос, от которого у нее по коже побежали мурашки. Однако он слегка изменился – словно кто-то сжег его владелице половину губ.
Подручные Кроны передавали друг другу ее приказы.
– По коням, ублюдки! – раздался вопль.
Нога Нилит выбрала именно этот момент, чтобы соскользнуть с камня. Нилит упала в воду между валунами и принялась размахивать руками, отбиваясь от целеустремленных рыб. Трезубец с лязгом колотился о песчаник.
Эти звуки заинтересовали одного из «упырей». Он встал на краю причала, вглядываясь в ущелье. Его лицо было покрыто угольно-черной краской. Нилит погрузилась в воду по глаза, делая вид, что она – еще один валун на краю реки, а ее черные волосы – просто масса водорослей, однако под поверхностью воды она была воином, которого переполняла ярость. Чем дольше «упырь» стоял на причале, тем больше рыбы тянули за одежду Нилит и грызли ее конечности. Она билась и лягалась, и ей очень хотелось рычать, но из ее рта выходили лишь пузырьки.
В конце концов «упырю» стало скучно, и он побрел обратно к разлому. Он, несомненно, был разочарован тем, что ему не удалось обагрить кровью клинок, который безвольно повис в его руке.
Нилит вылезла из воды; из десятка порезов на ее бедрах и плечах текла кровь. Дрожащими ногами Нилит давила все еще мечущуюся рыбу. Ненасытные твари.
Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем стук копыт ушел достаточно далеко вниз по реке. В конце концов Аноиш вырвался на берег, не переставая яростно ржать. Он тоже был покрыт следами укусов, которые добавляли алый оттенок его кремово-каштановой шкуре.
Гираб тоже был красным: рыбы пообедали им, словно толпа нищих, которая прорвалась на чей-то пир. Ему не хватало сил, чтобы подтянуться и вылезти на причал, поэтому он пошел по мелководью вслед за конем и рухнул на песок.
Сама Нилит долго решала, поплывет ли она самостоятельно или будет ждать, когда ее спасут. Но поскольку одним ее «спасателем» был человек в полубессознательном состоянии, а вторым – животное, у которого нет рук, она выбрала яростный и утомительный заплыв.
Когда она выбралась на причал, число порезов на ее теле увеличилось вдвое, а легкие горели так, словно она наглоталась горящих углей. Нилит легла на настил и позволила жарким солнечным лучам превратить грязь в корку, которая закроет раны. Когда страх в сердце Нилит отчасти сменился облегчением, она с трудом поднялась, чтобы проведать остальных.
У Аноиша все было в порядке. Да, он свернулся клубочком и пребывал в скверном настроении, но в остальном у него все было хорошо. Лодочник просил воды, и его губы стали похожи на края пересохшего колодца. Нилит пришлось несколько раз ходить к реке и черпать из нее воду горстями, но в конце концов он утолил жажду настолько, что смог говорить – точнее, яростно ругаться.
– Долбаный призрак. Угнал мою сраную баржу! Я вобью ему в башку немного ума…
– Делай с ним все, что хочешь, но сначала его нужно догнать.
– И мою сраную баржу!
Нилит содрогнулась, увидев рану на голове Гираба; она была глубокой и жуткой, и в ней виднелся даже кусочек черепа. Правда, мозг не был виден, и это уже
