Некоторое время царило молчание, Дархон размышлял о сказанном ему юным Странником. В чем-то тот, конечно, был прав, ссориться с местными действительно не стоило, ведь, как у них говорят: не плюй в колодец, пригодится воды напиться. Зря он, похоже, поддался азарту, получение ответного сигнала родного атлайта напрочь сорвало тормоза, и искин потерял контроль над своими эмоциями. Впервые за очень долгое время, и это нехороший признак. К тому же без помощи Артема домой действительно не вернуться, это однозначно, только Авари сможет вернуть его на миллионы лет в прошлое, да еще и в бог знает какую вселенную. Да и вообще то, что парнишка оказался этим самым Авари, огромное, невероятное везение. Так что не нужно настраивать его против себя, это лишнее, особенное если вспомнить, как и куда он вышвырнул командные корабли старого врага.
Еще одно заставило Дархона изменить свое решение. Внезапное осознание, что он не просто потерял контроль над собой, но еще и не сразу осознал это. А ведь против подобного были приняты все возможные и невозможные меры, каждый из его народа боялся потери контроля больше всего на свете. Совершенно справедливо, между прочим, боялся. Результаты такого были страшные, из-за нескольких они и оказались в конце концов в заточении на долгие эоны. А тут он, невзирая на весь свой опыт, почти сорвался, и если бы не мальчишка, то не остановился бы и натворил дел. Плохо, старая сволочь, очень плохо. Надо внимательнейшим образом просканировать свою память, там вполне могла остаться чья-то закладка, не обнаруженная своевременно и спавшая все прошедшие миллионы лет.
Неожиданно для экипажа пульты снова заработали, корабль сбавил ход, и виноватый голос Дархона произнес:
— Приношу свои извинения! Неожиданные неполадки.
— Что за неполадки? — тут же оживился Инголин.
— С моей памятью, — с явно заметной неохотой ответил искин. — Судя по всему, сработала старая программная закладка, что-то ученые из Карна, когда обрабатывали меня перед продажей владельцам «Даотсада», намудрили. Слава всем богам, я смог справиться, но придется проводить полное сканирование памяти чуть ли не побитово.
— Да, лишним это не будет, — согласился инженер. — А что послужило спусковым крючком для срабатывания закладки?
По некоторому размышлению, Дархон решил все же не скрывать случившегося. Артем совершенно прав. Странно даже, ведь почти ребенок, а кое-чему его, дурака многоопытного, научил. Повторять старые ошибки искин не собирался, в свое время и он, и многие его собратья сильно обожглись на недоверии тем, кому доверять стоило, и наоборот.
— Готовясь к отлету, я, без малейшей надежды на результат, подал поисковый импульс согласно стандартам флота моей родины, — негромко сказал он. — Паче чаяния, я получил ответ. И не от обычного корабля, а от моего личного атлайта, на котором, как уже рассказывал, когда-то служил капитаном. Вы в курсе, что во время перехода между вселенными я потерял сознание, а очнулся на станции «Даотсад» через очень много лет. То есть где-то на этой свалке находятся останки моего корабля, сигнал был прерывистым, что говорит о серьезных неполадках передатчика. После получения ответа и сработала закладка, но я смог справиться с ней, хоть это и непросто далось, пришлось отключить довольно большую область памяти. Причем, физически, при помощи минидроидов. И подключать ее снова без тщательнейшей проверки я не рискну.
— Резонно, — кивнул Инголин, затем глаза его сделались мечтательными. — Но все равно нужно обязательно разыскать ваш атлайт!
— Нужно-то нужно, — недовольно проворчал Леонид Петрович, — вот только нас ждут в Орвисе…
— Поиск много времени не займет, — возразил Дархон. — Предлагаю поглядеть, что там, если обломок небольшой, то взять его на борт, в трюмах еще полно места, а если большой, то потом вернуться. Вот только сразу хочу предупредить, что если после нашего возвращения сюда атлайта не окажется на месте, последствия вам не понравятся. Считайте эту ситуацию проверкой. Простите, но иначе я поступить не могу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вполне вас понимаю, — усмехнулся в усы Леонид Петрович. — Хорошо, от имени Ирренара даю слово, что никто, кроме вас и указанных вами разумных, к обломкам атлайта допущен не будет.
— Подтверждаю, — поддержал его Моисей Соломонович, вытянув вперед руку, над которой зажегся странного вида голографический символ, дважды прокрутился вокруг своей оси и погас. — От имени Ринхайда.
Остальные ошарашенно переглянулись, они-то полагали, что щитовик тоже работает на Ирренар, а он, оказывается, во внутренней безопасности подвизается. Крайне закрытая служба, непонятно чем занимающаяся, но с огромными полномочиями. Ее тайные инспектора имели право отметить приказ самого высокопоставленного чиновника или военного, бывало, что они даже расстреливали на месте не оправдавшего доверия человека, и никто не смел им ничего за это предъявить. Отвечали они лично перед императором Ашеном III, причем отвечали собственной жизнью. А если инспектор ошибочно расстреливал кого-то, то ему предоставлялись на выбор капсула с ядом или пистолет с одним патроном, причем именно пистолет, не бластер. Почти никто из населения Таоры никогда этих инспекторов не встречал, многие вообще считали их выдумкой, но они существовали. И вот известный всему имперскому флоту балагур Моисей Шапиро неожиданно оказался одним из них. Удивительно.
— Благодарю, — голос искина звучал ровно, хотя на самом деле он был изумлен, не ожидал такого, если честно. Не ошибся, получается, эти разумные действительно достойны доверия. По крайней мере, именно эти, сидящие в рубке. — Тогда вылетаем, согласно сканированию обломки атлайта находятся на расстоянии около семи с половиной тысяч лотеров, в самой глубине кладбища.
— Хорошо, — кивнул Леонид Петрович. — Мне вести?
— Нет, сам поведу, — не согласился Дархон. — Мне так проще, слишком извилистый путь между блоками металлолома. Так будет быстрее, моя реакция всяко лучше человеческой.
Старый пилот ничего не сказал, но недовольно передернул губами — все-таки отношение к разумным искинам изменялось трудно, слишком сильно в свое время пострадали люди в войне с таковыми. Однако взял себя в руки, ему, если честно, тоже было крайне любопытно увидеть пусть даже останки корабля цивилизации, настолько опередившей в развитии все известные.
Огромный корабль снова слегка ускорился, Леонид Петрович отметил это про себя, следя через виртуальный интерфейс, как мастерски Дархон работает маневровыми двигателями, старый пилот сам не сумел бы лучше. Впрочем, если вспомнить его слова, что он когда-то служил искин-капитаном, то ничего необычного. Вполне вероятно, что у его народа капитаном корабля становился только пилот высочайшей квалификации.
«Петроград» двинулся по трехмерной путанице аллей кладбища, маршрут отличался головоломностью и извилистостью. К счастью, здесь соблюдали идеальный порядок, и ни один обломок на пути не попался.
Артем тихо радовался про себя, что сумел уговорить Дархона отказаться от его планов, ему дико не хотелось ссориться с таорцами. Юноша уже решил, что именно в этой стране он хочет жить. Родная Россия? Пусть даже он найдет ее, но оставаться на дне атмосферы, не имея возможности выйти в космос? Нет, так он жить не сможет и не захочет. Пока не испытал этой невероятной свободы полета в открытом пространстве — мог, а сейчас — не может.
О своих способностях, как и о том, что он какой-то там Странник Авари, Артем старался не думать — к сожалению, эти способности он никак не контролировал, а значит, их считай, что и нет. Когда выдастся свободное время надо будет подробно выспросить Дархона обо всем, что он знает по этому поводу. А то ведь опять случится что-нибудь, и непонятная штука в голове перебросит его куда-то в новое место. А ведь далеко не факт, что там так же повезет, как повезло здесь. Так что обязательно нужно выяснить все, что только можно. Ничего нет хуже, чем когда ты сам напоминаешь мину на взводе — поди пойми, когда и почему она рванет. И рванет ли вообще.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
