Однако генерал Вейган не видел этого решения. В 18.00 10 июня он также посетил председателя Военного комитета. Де Голль присутствовал при этом свидании, и вот что он записал:
Генерал Вейган «сел и тут же приступил к изложению своей точки зрения по поводу сложившейся обстановки. Вывод его был очевиден: мы должны немедленно просить перемирия». Председатель Военного комитета пытался оспаривать мнение главнокомандующего, однако Вейган «упрямо настаивал на своем: сражение в метрополии проиграно, необходимо капитулировать».[63]
В 18.00 12 июня, отдав приказ о всеобщем отступлении, Вейган в первый раз официально доложил Военному комитету о необходимости заключить перемирие. «Главное — избежать полного развала армии, — говорит он, — и поэтому мы должны немедленно просить у немецкого правительства перемирия». Далее он добавляет: «Теперь Франция может без стыда просить о перемирии. Я горжусь тем, как мы дрались на Сомме, этот бой восстановил честь французской армии, и дальнейшие переговоры будут достойны ее».
Затем маршал Петэн зачитал заранее подготовленную записку, заканчивавшуюся указанием о «необходимости просить заключения перемирия, чтобы спасти, что еще осталось от Франции, что позволит восстановить страну».
Было очевидно, что если правительство эвакуируется в Африку, чтобы продолжать сражаться плечом к плечу с союзниками — с оставшимся целым флотом, с авиацией (почти той же численности, которую она имела по состоянию на 10 мая, сохранившейся в результате ее пополнения, полученного от промышленности и из Америки), с сухопутными силами, находившимися на заморских территориях, — то Гитлер не согласится на создание «свободной зоны», на том, «что осталось от Франции», ни на небольшую армию для обеспечения порядка, который позволил бы «восстановить страну». Таким образом, начиная с этого момента предотвращение эвакуации правительства становилось главной целью военных начальников и группировки Пьера Лаваля.
13 июня на заседании Совета министров Вейган повторил свое требование. «Если мы хотим сохранить дисциплину в армии, — сказал он, — мы должны быстро прекратить боевые действия». К нему присоединился Петэн, заявивший: «Перемирие неизбежно, мы должны добиться его незамедлительно».
На следующий день правительство прибыло в Бордо. Оттуда председатель Военного комитета Рейно направил президенту США последнюю просьбу — оказать помощь Франции. В этот день Петэн заявил, что 15 июня является конечной датой обращения о заключении перемирия, и вызвал Вейгана в Бордо.
Не считаясь с этим, еще вечером 14 июня Рейно продолжал вести подготовку личного состава и центров формирования к переброске в Северную Африку. Генерал де Голль был отправлен в Лондон для согласования вопроса о выделении 500 тысяч тонн тоннажа через две недели. В то же время Лаваль, прибывший в Бордо 14 июня, сразу приступил к созданию условий, которые в конце концов привели к полному порабощению Франции. «По прибытии, — пишет он, — я встретился с испанским послом и условился с ним о формальностях обращения с просьбой о перемирии. На следующий день я посетил Петэна и объяснил ему мои соображения о том, каким образом он будет сделан главой государства».
Тогда же Рейно выдвинул предложение, вызвавшее сумятицу среди сторонников перемирия. Он предложил генералу Вейгану последовать примеру начальника генерального штаба Дании и сдаться в плен с одной из армий метрополии, тогда как правительство выедет в Северную Африку, чтобы продолжать борьбу вместе с Англией, с нашими мощным флотом, авиацией и сухопутными войсками, которые могли бы быть вывезены из французской метрополии. «Я с негодованием отверг это предложение, — пишет Вейган. — Я никогда не соглашусь навлечь такой позор на наше знамя!..»
Какой «позор» увидел Вейган в этом предложении, трудно понять. По-видимому, он считал менее позорным отказаться от борьбы всеми нашими военно-морскими, воздушными и заморскими сухопутными силами, чем сдачу в плен сил, находившихся в метрополии, которая фактически уже не находилась под контролем французов.
Падение кабинета Рейно
16 июня Рейно получил ответ Рузвельта на свое обращение о помощи. Ответ был разочаровывающим, так как, обещая оказать помощь вооружением и снаряжением, Рузвельт указал, что без решения конгресса он не может принять какие-либо военные решения.
Затем председатель Военного комитета огласил предложенный Черчиллем «план нерасторжимого союза между Англией и Францией», который был передан генералом де Голлем по телефону из Лондона. Этот план был отвергнут советом под предлогом того, что он превратил бы Францию в английский доминион. После этого кабинет Рейно подал в отставку. По заранее принятой договоренности главой правительства был выдвинут Петэн.
«Тогда я вызвал Петэна, — пишет президент Франции Лебрен, — и предложил ему сформировать кабинет министров. Он вытащил из портфеля и представил мне список своих коллаборационистов». Тут же Лебрен подписал декрет, назначавший новых министров, которые немедленно провели первое заседание кабинета. Оно длилось не более 10 минут. Новому министру иностранных дел было поручено запросить немцев и итальянцев об условиях перемирия при посредстве Мадрида и Ватикана соответственно.
Вечером 17 июня по французскому радио было объявлено о причинах поражения, заставивших правительство Петэна просить немцев о перемирии и об условиях заключения мира.
15 июня начальник оперативного штаба ОКВ Кейтель поручил полковнику Боме составить проект условий перемирия. «В первом проекте, — пишет Боме, — предусматривалась полная оккупация метрополии Франции и полное разоружение французских вооруженных сил».
Однако 17 июня после получения французских предложений Гитлер дал новые указания генералам Кейтелю и Йодлю. О них Боме рассказывает следующее:
«Фюрер сказал, что Франция должна быть изолирована от Англии, и чтобы добиться этого, она должна получить условия, побуждающие ее к этому. Поскольку правительство Петэна, по-видимому, настроено благожелательно, ему должен быть “построен золотой мост”, так как иначе существует опасность бегства французского правительства в Северную Африку с флотом и авиацией для продолжения войны оттуда. Это усилило бы позиции Англии и разожгло бы войну на Средиземноморском театре, где Италия находится в изоляции».
Затем Гитлер уточнил свои указания:
1. Французское правительство должно сохраниться и сохранить свой суверенитет. Только при этом мы можем быть уверены, что Французская колониальная империя не перейдет в руки Англии.
2. Таким образом, полная оккупация метрополии Франции нецелесообразна. Французское правительство должно сохранить свои суверенные права.
3. Французская армия будет отведена в свободную зону и там демобилизована. Должно быть дозволено сохранение некоторых частей, предназначенных для поддержания порядка. Флот должен быть нейтрализован. Ни при каких обстоятельствах мы не должны требовать передачи флота нам, так как в этом случае он уйдет на заморские территории или в Англию.
4. Территориальные требования будут предъявлены при заключении мирного договора и в настоящее время рассматриваться не должны.
5. Никакие требования, относящиеся к колониальной империи, не должны формулироваться в настоящее время. Они только будут способствовать захвату колоний Англии. Более того, в случае отказа французов удовлетворить наши требования, если бы мы их предъявили, в настоящее время мы не смогли бы добиться силой удовлетворения наших требований.
Но Гитлеру еще предстояло добиться одобрения этих условий со стороны Муссолини, и этой цели было посвящено совещание фюрера и дуче, состоявшееся в Мюнхене.
«В Мюнхене, — пишет Боме, — несмотря на сильное сопротивление итальянцев, Гитлер добился принятия этих умеренных условий. Его целью было, сказал он, получить перемирие любой ценой. Муссолини уступил».
Судьба флота была главным вопросом. Гитлер сыграл «на большом усилении мощи, которую этот флот представлял бы собой для Англии». И заключал: «Поэтому предпочтительно достичь соглашения с французским правительством, для того чтобы нейтрализовать его флот во французских портах под немецким и итальянским контролем.
В качестве приманки французам была бы дана гарантия в том, что флот будет возвращен им после заключения мира».
19 июня немецкое правительство объявило о готовности «объявить условия прекращения боевых действий» и запросило имена уполномоченных вести переговоры.
Тот же самый вагон
21 июня французская делегация была допущена в тот самый вагон, в котором было подписано соглашение о перемирии 1918 года и где Гитлер и высшие сановники «третьего рейха» ожидали ее. Прочтя преамбулу акта о перемирии, Гитлер в знак прощания поднял руку и оставил вагон, после чего Кейтель вручил французам текст соглашения, который, как он сказал, изменен быть не может. Французская делегация удалилась в палатку, чтобы изучить документ. Главе французской делегации генералу Хюнтцигеру было разрешено позвонить в Бордо генералу Вейгану. Хюнтцигер сообщил ему, что полученный им документ не содержит каких-либо условий мира и что немецкая делегация отказалась обсуждать этот вопрос в настоящее время. Ему просто вручили текст соглашения о перемирии, состоящий из 24 пунктов, которые не подлежат изменению.
