Действие — всё, цель — ничто
Тот, кому доводилось выступать на татами, на ринге или на борцовском ковре, наверное, согласится со мной: самые впечатляющие результаты достигаются не тогда, когда вы заранее взвешиваете шансы и очень хотите победить. Бывает так, что победа заранее кажется невозможной. Вы махнули рукой и решили: «Будь что будет, я пошел...» И неожиданно для себя самого блестяще выиграли схватку. В тот момент, когда вы достигаете внутреннего безразличия, отторгаете все побудительные причины, все связи и формы мышления, вами овладевает лишь одно — бой.
Как-то раз ко мне обратился руководитель некой «организации» с просьбой подготовить группу для разрешения конфликта с другой структурой. Возможности оппонента настолько превосходили его возможности, что победа казалась просто недостижимой.
Я дал бойцам песню. Они слушали ее много часов, а я, пороге слышимости, проводил одновременно мягкое гипносуггестивное внушение. Голос пел:
Призрачно все в этом мире бушующем,
Есть только миг — за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим —
Именно он называется «жизнь»...
Звучала песня, а я внушал им: «Жизнь — это мгновение. Если вам придется сейчас умирать, вся жизнь пронесется перед вами за считанные мгновения. Это значит, что вы и не жили на свете. Мгновение назад вы родились, а еще через мгновение уйдете. И не важно, отодвинется ли это мгновение на несколько секунд или же на десятки лет. Жизнь — это лишь миг». К концу сеанса люди хором пели:
Чем дорожу, чем рискую на свете я?
Мигом одним, только мигом одним.
Результатом моей работы явилась вера, что они ничем не рискуют в этой жизни, ибо, даже потеряв ее, не теряют ничего. Когда же после многочасового сеанса и короткого сна без сновидений они вышли на свою рискованную встречу, их противники ощутили почти что суеверный ужас. Пустые глаза, расслабленные мышцы, способные мгновенно напрячься. Отрешенные лица, выражающие лишь внутреннюю готовность умереть — здесь, сейчас, в эту самую секунду... И чрезвычайно жесткие в иных случаях «силовики» отступили, просто отказались от своих претензий.
Что же я сделал? Правильно подобрал форму тренинга: под звуки соответствующей моей задаче песни провел мягкое — на пороге слышимости — внушение о бренности жизни, о том, что каждый ее миг может стать последним и потому нет смысла оттягивать свой уход из этого мира мои подопечные в это уверовали и обрели внутренний покой, расслабленность, а вместе с ними и динамизм, готовность к мгновенным действиям в меняющейся обстановке.
Эффект присутствия
Есть старая притча о трех великих бойцах. Когда-то давным-давно в Срединной Империи — так в ту пору называли Китай — собрались на турнир со всего света самые могучие бойцы. Судил их состязания великий китайский мудрец. Наконец, после многих тысяч боев, он выбрал трех лучших воинов и предложил каждому из них рассказать, как тот тренируется. Первым поднялся свирепый великан и сказал:
Каждое утро на восходе солнца я ломаю строения, деревья, камни — все, что попадется под руку. Вокруг моего жилища на день пути все обращено в прах, в пустыню.
— Прекрасно, — сказал мудрец и обратился к следующему: — А как тренируешься ты?
Поднялся высокий худощавый человек, более похожий на монаха или аскета.
Каждое утро на восходе, — сказал он, — я предаюсь медитации. Я беру свое тело под контроль разума и воли и заставляю его быть легким и быстрым, как мысль.
Прекрасно, — сказал мудрец и спросил третьего воина: — А как тренируешься ты?
Поднялся внешне самый обычный человек. Если бы на глазах у всех он не выиграл тысячу поединков, никто бы и не подумал, что это — воин, да еще великий.
А я вообще не тренируюсь, — сказал он. — Просто я стараюсь присутствовать во всем, что делаю.
Абсолютное пребывание человека в том, что он делает — еще одна важнейшая составляющая любой психологической подготовки, в том числе подготовки бойца
Как только у человека появляется страх — а это неизбежно происходит, когда им руководит разум, — он перестает присутствовать в том, что делает. Его сознание как бы раздваивается. Вот с этим-то дроблением сознания и необходимо бороться.
Когда я поведал эту притчу на семинаре по программе «Боевая машина», один из слушателей поднялся, поклонился мне и вышел из зала. Больше я его на своих занятиях не видел. Спустя некоторое время я случайно встретил этого парня на улице и спросил, почему он так поступил. В ответ я услышал:
Мастер, в тот момент я понял все, чего мне не хватало, чтобы стать Великим Воином.
А теперь ты им стал? Несостоявшийся мой ученик улыбнулся, шагнул к овощному лотку, возле которого мы остановились, взял с него сырую картофелину и сжал в кулаке. Грязноватая жижа закапала между его пальцев.
Этот юноша уяснил для себя механизм присутствия И научился «быть здесь и сейчас». Больше ему ничему и ни у кого не было нужды учиться.
Будь свободен
Закончить это введение мне хотелось бы древним гимном который по легенде создал Бодхидхарма для шаолиньских монахов:
У меня нет родины;
Земля и небо стали моей родиной.
У меня нет крепости;
Неколебимый дух — моя крепость.
У меня нет оружия;
Направленная воля — мое оружие.
У меня нет учения;
Истинный путь — мое учение.
У меня нет закона;
Справедливость стала моим законом.
У меня нет учителя;
Жизнь — мой учитель.
У меня нет властелина;
Путь — мой властелин.
У меня нет магии;
Внутренняя сила — моя магия.
Я обретаю себя, только себя потеряв.
Я умер, чтобы родиться вновь,
Вновь родиться другим —
Таким, каким я хочу себя видеть.
Я рекомендую вам запомнить эти стихи и повторять их каждый раз перед сном. Но прежде давайте их кратко проанализируем.
Что означает «у меня нет учителя», «у меня нет властелина» и вообще никакой привязанности в этом мире? Прежде всего, то, что над вами не довлеет ничей авторитет или влияние. Вы всегда свободны действовать и мыслить так, как вам заблагорассудится.
Так уж случилось, что боевые искусства в течение тысячелетий развивались на Востоке. Логично предположить, что именно там должны рождаться наиболее сильные бойцы. Как бы не так! Почему-то на международных состязаниях по дзюдо, карате, рукопашному бою без правил обычно побеждают американцы, немцы и наши с вами соотечественники.
Где же они — великие восточные мастера боя, якобы умеющие творить чудеса? Бытует легенда: дескать, эти корифеи избегают публичных выступлений, считая ниже своего достоинства состязаться с европейскими недоучками. И правильно делают. Иначе последние мигом «настучат» мастерам по голове, и никто уже не будет почитать их таковыми.
В чем же изъян восточных боевых школ? В том, что они буквально пропитаны авторитарным духом. Кого можно воспитать бесконечными поклонами сэнсэю, сэмпаю, жене и брату того и другого, а также портрету учителя и портрету его учителя? Непобедимого Воина, для которого не существует и самой возможности поражения, даже от выдающегося противника? Отнюдь. Возьмите для сравнения западный культ силы, в центре которого всегда герой-одиночка. В далекие века он звался сэром Ланселотом или Роландом; сегодня его зовут Рэмбо или Джеймс Бонд. Но характер этого лихого парня нисколько не изменился. Прискакал, вломился, влетел, порубил головы всем драконам или перестрелял мерзкую банду — в общем, покарал злодеев. Всегда один, не прибегая ни к чьей помощи, не признавая никаких авторитетов... В крайнем случае лишь снисходительно прислушиваясь к советам чудака-друга или престарелого Мудреца. Такова концепция героя на Западе.
Как вы думаете, в чем основная причина многих неудач России в чеченской войне? Разумеется, их много — политические, экономические, социальные и т. п. Но я назову одну-единственную, которая объясняет многое. У нас человеку едва ли не с пеленок внушают: ты — никто и ничто, в лучшем случае — винтик машины, а в худшем — пустое место. А чего стоят наши пословицы вроде «Не в Вой сани не садись», «Всяк сверчок знай свой шесток»
и прочие! Убежден, что у чеченского народа подобных пословиц нет и быть не может.
На Кавказе чуть ли не с колыбели мальчику внушают, ты — мужчина, ты — воин, ты не можешь бояться и не должен плакать, потому что ты бесстрашен и непобедим.. С 2-3-летнего возраста в сознание ребенка постоянно закладываются подобные установки. В результате победить такой народ практически невозможно. Можно лишь истребить его до последнего воина. Но пока этот воин жив, он будет сражаться.
