На некоторое время он прикрыл слезящиеся глаза, а когда открыл их, вокруг что-то неуловимо изменилось: женщины и мужчина, оставшиеся с ним, пришли в движение, он услышал звук мотора и почувствовал запах выхлопных газов, а потом увидел, как на него медленно надвигается, затем останавливается белый борт с красным крестом, внося смятение в его угасающее сознание, потому что никогда еще его не обманывали так открыто; веки его опустились и поднялись в попытке избавиться от пленки слез, смятение исчезло, а пустые десны, не способные издать зубовный скрежет, крепко сомкнулись, сомкнулись отвердевшие вдруг губы, пресекая струйку горькой слюны, и ему показалось, что перед неправильностью увиденного спина наливается силой, а мозг возвращает к жизни незыблемое убеждение — крест должен быть черным, а красным должно быть знамя.
Живая тьма
Калашников Геннадий Николаевич родился в 1947 году в Тульской области, в селе Ровно. Окончил Московский пединститут. Автор трех стихотворных книг. Работает редактором в книжном издательстве, живет в Москве.
1
В центре циклона вечер хмур,
заката коса остра,
греют ладони свои Реомюр
с Цельсием у костра.
В центре циклона ложатся спать
не поперек реки, а вдоль,
и теперь приходится брать
у всего понемногу в долг.
В центре циклона живет циклоп,
закройщик пространства, глаз-ватерпас,
в руках его книга, это чтоб
выкликать поименно любого из нас.
В центре циклона мир черен и бел,
лампочка в сорок ватт,
и если кто спрятаться не успел,
он, наверно, не виноват.
Кто-то стучит. Президент или ген-
сек желают вернуть билет.
Тени отслаиваются от стен,
куда их впечатал свет.
Кто-то пришел. Это конь в пальто
переступил порог.
Все заканчивается, особенно то,
что запасалось впрок.
Приходит сумрак, здесь все свои,
больше двенадцати – говори вслух,
свеча погасла в пещере и
трижды пропел петух.
Уходят многие, их легион,
но кто-то придет опять,
и, возвратившись, с порога он
крикнет: – Иду искать!
Твердеет воздух, а с ним вода,
массивнее выступы темноты,
приходит стужа, она всегда
везде со всеми на “ты”.
2
О, север есть север. Его лед
плавником шевелит впотьмах,
и у его ледяных ворот
вздымается снежный прах.
Оттуда пурги подступает гул,
мелькают проблески белых крыл,
и там ты увидишь и мгу, и згу,
и это, как его… дыр бул шил.
Скажи “язык” наоборот,
получится так — “кызя”,
ползет истории медленный крот,
пространство лежит, сквозя.
О, север есть север. Его гора
свою удлиняет тень,
в болотах вязнут Югра, Угра,
держа по компасу на Мезень,
туда, где зазубренная волна
подходит к берегу налегке,
по фене ботая или на
медвежье-мамонтовом языке.
Она прихлынет и в наш предел,
меж мерзлых колод и шершавых плах,
неся в костях мезозойский мел,
поскрипывающий на зубах.
Де-юре ныне у нас юра,
и вот убедись, что не в
выси горней, в земле нора,
где горло полощет нефть.
Внутри Земли гудит маховик,
время ползет под уклон,
из лона вод встает материк,
где нас поджидает клон.
Творения тесный тварный цех,
гербарий хаоса, лона дно.
Врезается вглубь литой лемех,
чтоб приняло смерть зерно.
Врезается вглубь лемех литой,
зерно прорастет на свет,
с гиперборейскою простотой,
неверной, как птичий след.
У каждой твари есть свой двойник,
прорвавший косную мглу,
и я здесь тоже на миг возник
в правом нижнем углу.
3
Блестит коса и скрипит стерня,
колосья шуршат в колесе.
Столикий огонь обжигает меня,
и я становлюсь, как все:
исчислен, взвешен, насквозь прочтен,
сменивший мильон личин,
в дыму пространства, во льду времен
расплавлен, неразличим.
Вода и воздух, земля, огонь
не спят, не смыкают глаз,
и нам неизвестно, чья ладонь
снова вылепит нас.
Я здесь, я в метро, где бетонный свод,
сумею ли сон превозмочь
до “Улицы Янгеля”? Там вот-вот
веки поднимет ночь.
В ночи мириад световых заноз,
вздыхает живая тьма.
И если спросишь: каков прогноз? —
Зима, услышишь, зима.
Опасность самообольщения
Храмчихин Александр Анатольевич — заведующий отделом Института политического и военного анализа; выпускник физического факультета МГУ; автор многочисленных публикаций на темы геополитики (см., например, его статью “Китайский „велосипед”” в № 3 “Нового мира” за 2008 год) и военного строительства.
Тенденции военного строительства в Российской Федерации
В соответствии с установками нынешнего кремлевского агитпропа 90-е годы
были годами “позора и провала” во всем, в том числе и в области военного строительства. При Путине же Россия “встала с колен”, в частности произошло “возрождение былой мощи Вооруженных сил”. Анализ реальной ситуации показывает, что она прямо противоположна. Если 90-е годы, разумеется, никак нельзя назвать эпохой расцвета ВС, то в “нулевые” ситуация почти по всем направлениям лишь ухудшается.
Стратегические ядерные силы
Стратегические ядерные силы (СЯС), позволяющие уничтожить любую страну в течение получаса, сегодня и на сколько-нибудь обозримую перспективу являются единственным фактором, позволяющим считать Россию великой державой. Только благодаря им стране удается сохранять суверенитет и территориальную целостность. Исходя из этого, то, что произошло с СЯС в период после 2000 года, можно считать самым большим провалом политики нового президента, перечеркивающей все предполагаемые достижения.
После краха СССР России достались вся морская составляющая советских СЯС и часть наземной и воздушной составляющих. При этом можно сразу исключить из рассмотрения межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) РС-10 и РС-16, атомные ракетные подлодки (ракетные подводные крейсера стратегического назначения — РПК СН) проектов 667А, Б и БД, стратегические бомбардировщики Ту-95К и К22, значительное число которых Россия получила в конце 1991 года. Они уже тогда не отвечали современным требованиям, в основном выработали свой ресурс, поэтому самое позднее в 2001 году этих вооружений не было бы в составе Вооруженных сил независимо от названия страны, ее политического устройства и финансового состояния. Рассматривать следует только те ракеты, подводные лодки и самолеты, которые реально обеспечивали ядерное сдерживание и продолжают это делать по сей день. Из таковых на начало 1992 года РФ имела:
— в Ракетных войсках стратегического назначения (РВСН): 170 МБР РС-18 (по 6 боевых частей /БЧ/ на каждой), 204 МБР РС-20 (по 10 БЧ), 46 МБР РТ-23, в том числе 36 — железнодорожного базирования (по 10 БЧ), 207 мобильных МБР РС-12М “Тополь” (по 1 БЧ), всего 627 МБР с 3727 БЧ;
— в Военно-морском флоте (ВМФ): 14 РПК СН пр. 667БДР (по 16 баллистических ракет подводных лодок /БРПЛ/ Р-29Р по 3 БЧ на каждой), 6 РПК СН пр. 941 “Тайфун” (по 20 БРПЛ Р-39 по 10 БЧ), 7 РПК СН пр. 667БДРМ (по
16 БРПЛ Р-29РМ по 4 БЧ), всего 27 РПК СН с 456 БРПЛ, 2368 БЧ;
— в Военно-воздушных силах (ВВС): 22 бомбардировщика Ту-95МС16 (по 16 крылатых ракет на каждом, то есть всего 352 КР).
