— Уйди!!! — Рык Стандарта пронесся далеко по этажу.
— И не подумаю. Сдавайся, Стандарт. Все равно я выстрелю первым. Ты это знаешь.
Молчание нарушали звуки капель, падавших на пол с локтей Рекорда.
— Чего ты ждешь?! — прошипела Маска, поднимая «импакт»; в то же мгновение сиреневая молния лизнула и оплавила ствол пистолета — Маска ойкнула и уронила бесполезную вещь.
— Он говорит правду, — промолвил Стандарт. — Сестра, мы проиграли.
AIS-Ga4 со стуком свалилось Стандарту под ноги.
* * *
Весть о том, что новое сражение «войны кукол» разыгралось прямо в здании проекта, Хиллари получил на обратном пути. Настроение, приподнятое встречей с Этикетом, тотчас вернулось к нулевой отметке.
Гаст, судя по голосу, был еще взбудоражен случившимся, но докладывал внятно и доходчиво.
— Пока неясно, что произошло в изоляторе. Мы же не ведем мониторинг по камерам… Маска ничего нам объяснять не собирается, а только лается. Стандарт несет белиберду — «мать», «сестра», «служение» и прочее из репертуара баншеров.
— И думать нечего — Маска его заразила.
— Но как, Хил?! Ее радар не действует, а чтобы он с ней сообщился через порт… не представляю, каким образом она добилась этого, причем — в считаные минуты! Хронометраж укладывается в триста-триста пятьдесят секунд — Стандарт ушел за куклой и почти сразу вышел помешанным, с ружьем…
— Отбрось детали, Гаст, смотри в суть дела.
— Да. Мой «Блок» заморозил ей «Взрыв». Ты понаставил заглушек на ее ЦФ. А ЦФ, несмотря ни на что, сохранила свойства и скопировалась на Стандарта. Должно быть, была продублирована и где-то хранилась по частям, вместе с убойным «гарпуном»…
— Ты умница, Гаст.
— Умница тот, кто ЦФ-6 писал. Этот Фердинанд — какой-то гений хакинга! — В голосе Гаст проскользнула нотка восхищения. — Как бы нам не пришлось переделывать свои защитные программы…
— Главное — не объявлять, что против ЦФ-6 они не тянут. Наши-то серые все ими оборудованы… Или Стандарт не задействовал защиту?..
— Эх, нам бы инсталляционную версию! — с мучительным вожделением простонал Гаст. — Ту, чистенькую, с «гарпуном»!.. У Маски-то она как пить дать прецедентами замусорена и боковыми связями вся проросла.
— Итак, «Блок» Стандарту поставлен.
— Первым делом!
— И«Взрывом» он не воспользовался, хотя имел время и возможность.
— Да, в отключку не впадал. Может, «Взрыв» не копировался?..
— На стенде увидим. Далее — они не пытались освободить Фанка?
— Как будто нет. Войти в его камеру никто не пробовал, я проверял. Правда, они сильно спешили…
Отключив связь. Хиллари уставился на проплывающую внизу землю. Автотонировка смягчала сияние высоко поднявшейся над горизонтом Стеллы, и пейзаж приобрел иссиня-серый оттенок, почти как на монохромном экране. Широкая лента трассы в стороне мелко рябила потоком машин. Пологие, сглаженные временем холмы; вдоль русел ручьев и речушек — плоские купы плотного желтовато-зеленого кустарника; жесткие щетки насаждений по краям и на склонах углубленных долин — чтобы не выросли в овраги; прямоугольники посадок — это из долговременной программы рекультивации земель. Зеркальные поля теплиц… ночью они превращаются в феерическое зрелище — на огромном просторе под стеклянной пленкой ритмично пульсирует красный свет; лампы накачивают сочность в плоды и зелень — будто энергию в сердцевинный кристалл лазера. А иногда кажется, что это бьется обнаженное хирургом огненное сердце планеты…
Вспомнились виды Старой Земли из учебного фильма. Горы, густо нарезанные террасами. Вид из космоса — сплошные геометрические фигуры с прожилками дорог; извивы рек и изгибы рельефа выглядят причудами, аномалиями на строго расчерченной картограмме. Старая Земля напоминала лист дерева, каждым квадратиком впитывающий драгоценные фотоны, чтобы превратить их в пищу.
«Голод, — напряженно говорит диктор за кадром. — Ресурсы исчерпаны. Истощенная почва пропитана искусственными удобрениями. Ископаемые энергоносители на исходе. Разрушен озоновый слой. Умирает мировой океан. Мир поляризован на враждующие группы государств…»
Хиллари прикрыл глаза — под веками, как в визоре шлема или калейдоскопе, замерцали, сменяя друг друга, картинки. Дети-скелеты с мисками в костлявых ручонках, с измученными, потухшими глазами. Раковые язвы на шершавой темной коже. Древние уродливые танки в пыльном мареве — одна страна отвоевывает у другой клок плодородной земли. Упитанные политики в фантастически старомодных одеждах произносят с трибун суровые и, вероятно, мудрые речи…
«Но мы избавились от всего этого, шагнув к звездам!» — бодро вскрикивает диктор.
«Да, конечно, — подумал Хиллари. — Избавились, чтобы начать все снова!.. Выскребли остатки руд, смастерили корабли-гиганты, улетели — и чего добились?.. Меня коробит от вида „зеленых“ кварталов и людей, что там живут, меня пачкают их взгляды — злобные, голодные, завистливые, — но что это значит? Лишь то, что мы опять не можем всех накормить, вылечить, обеспечить работой… А ведь как хорошо все начиналось! „Новая свобода, новое равенство в новых мирах!..“ Прямо как Новый Мир у баншеров — прекрасная иллюзия. Мечтали о богатых землях — и выбрали базовой планетой ту, чья природа увяла раньше, чем на Земле придумали письменность. Теперь рекультивируем и боремся с эрозией. Землю мы изготовляем промышленным способом и продаем на вес — и это даже не земля, а органический субстрат, смесь пыли и песка с дерьмом…»
Хиллари представились эти комья на полу, его замутило.
«Почему все, за что мы ни возьмемся, превращается во вред и порчу? Мы создали автомобили — и они убили больше людей, чем все наши войны. Мы выдумали химикаты и лекарства — они травят нас и вызывают мутации. А компьютеры, которые должны были помочь нам думать?.. Вместо этого они перенапрягают нам мозг, портят зрение, деформируют волновые копии генов и делают с нами еще что-то такое, о чем фирмы-производители даже под пыткой не расскажут, потому что сами не знают… и с каждым годом машины новее, скорость их выше, и мы курим форское зелье, пьем агуру и гро, чтоб угнаться за ними, и нам — наконец-то! Мы заждались! — обещают безвредный и общедоступный микромедиатор, преобразующий оптоэлектронный сигнал в нейрохимический. Все предыдущее поколение процессоров, вживлявшихся в голову и спинной мозг паралитиков, отправится на свалку, и каждый школьник, накопив две сотни, сможет вставить себе порт прямой связи с компом. Пара искусственных глаз для слепца будет стоить всего полторы тысячи! Легкая стереотаксическая операция — и вы дистанционно связаны с кухонным комбайном, стиральной машиной, банком, магазином, адвокатом! Под кожей на лбу — пластинчатый радар, в затылке — гнездо для переходника… Доктор, у меня ломит глаза от работы с экраном, что делать? О, мы вынем ваши живые глазки и взамен вставим мертвые, не знающие усталости! Мы впрыснем в ваши вены нанороботов, они будут жить у вас в селезенке, и, если вдруг коронарный тромбоз, они накинутся на тромб и растворят его. Мы заменим ваши нервы стекловолокном, вы станете бодрым и неутомимым. И управляемым. Достаточно предусмотреть в схеме медиатора канал, который пользователь не может заблокировать. Очередная победа техники над человеком. Мы превращаемся в киборгов, они — в нас. Они дышат, пьют, едят, любят, воюют… воюют с нами, своими создателями. Прогресс достиг вершины — мы сделали вещи, которые заявляют: „Мы разумные!“
Почему я не верю, что нейрональный медиатор будет применяться правительством исключительно для контроля за рецидивистами? Кто помешает «политичке» обзавестись списками всех, кому поставлен медиатор с радаром, и отдать команду 101 ЛЮДЯМ? Модулировать поведение? Транслировать официозную рекламу и канал I прямо в сознание? Они не могут читать мысли — но они смогут их писать, навязывать то, что им выгодно. И кибернетизированный слой централов превратится в рабов…
Хо! Далеко же IQ 187 может завести вольно блуждающие мысли!..»
Но пора было заняться более насущными вопросами, скажем:
«Почему Стандарт не выстрелил в Рекорда?»
Или:
«Почему киборги не выпустили Фанка?»
Эти вопросы горели, как свежие ссадины. А ответы подступали к горлу, подобно откровению, которые ты слишком долго сдерживал в себе.
Косичка не стала стрелять в Чайку, потому что считала ее своей родной сестрой. Значит, между Стандартом и Рекордом тоже существовали какие-то отношения, не упомянутые Машталером в «Общей робопсихологии». Иначе никаких переговоров между киборгами не случилось бы, а обмен импульсами был бы мгновенным. Ведь и Рекорд не стал стрелять! Выходит, он уверенно полагал, что есть шанс уговорить Стандарта сдаться. У обоих не сработал механизм нерассуждающей безжалостности, хотя в момент противостояния они были врагами.
