— Ничего, — идти дальше не хотелось.
Ведь я не должна была возвращаться. Не должна была! Как я могла так ошибиться? Но хоть Алеш теперь свободен. Я как-нибудь справлюсь… Втянусь в свою жизнь обратно… Только вот моей жизнью стал гористый край и его гордый князь. Как я могла так поступить?
— Иона! — ветер растрепал мои волосы.
— Иона! — вздрогнула плитка тротуара под ногами.
— Иона! — звал меня Алеш, — ты хочешь ко мне?
— Да! — я протянула руку и оказалась снова в пещере. — Но как?
Князь гладил мои волосы, касался запястий, а я уткнулась ему в рубашку и разревелась.
У дверей ворчал Матей:
— А всего-то надо было хорошенько подумать!
— Они и без тебя поняли, старый, — бросила Тейтана. — Пойдем, он сам сейчас девочке объяснит. Пойдем-пойдем, после поворчишь о молодежи.
— Все хорошо, правда, — князь гладил меня по голове, — не плачь, Иона. Ты здесь, ты живая. Я живой. Горы до сих пор поют, слышишь?
— Я испугалась, — всхлипы не удавалось так просто остановить. — что не останусь здесь, что не дождалась тебя.
Князь вытер дорожки слез с моих щек.
— Маги Катайи сказал мне удивительную ведь: призвать человека может только Стихия. В твоем втором видении ты оказывалась в своем мире потому, что разрывала союз со мной, а я договаривался (у меня был план) с Маги, он волшебник призывов. Но он не справился бы… Здесь уже мы поговорили с ним напрямую.
Он долго смеялся, когда понял, что Стихия — это я. Но сейчас я не хочу говорить.
Алеш встал и легко поднял меня на руки.
— Я могу и сама идти… наверное. Голова не кружится, слабости нет.
— Верю, — он обжег шепотом, — просто не хочу выпускать из рук, вдруг исчезнешь снова.
Оставалось только прижаться к крепкой груди любимого мужчины и знать, что все теперь будет хорошо.
Так мы дошли до спальни — спальни князя. Он опустил меня на кровать и уселся рядом.
— Знаешь, думаю…, — я принялась расстегивать его рубашку, — ты расскажешь мне завтра.
Сейчас хотелось чувствовать его всем телом, эмоции накалились до предела. После того, как я на мгновение успела подумать о том, что уже не вернусь, мне сильнее всего хотелось ощутить себя здесь и сейчас.
— Думаю, — он скинул с себя рубашку и снова прижал меня к своей груди, — теперь нам спешить некуда.
Ночь началась с поцелуя. Мы дали волю себе — касаниям, вздохам, шепоту. Жару и огню, который не погасить легкими стонами. Желанием, которое было не удержать, не запечатать стонами.
В этой ночи не было страха, не было мыслей о том, что эта ночь — последняя.
Нет, мы были уверены, что она — первая из многих.***Осталось совсем немного, завтра скорее всего выложу финальноеа пока - Алеш и Иона
23. Живые люди (2)
Алеш
Все было на самом деле просто, и Маги, выслушав нашу историю, так сразу и сказал:
— Так это вы, князь, гневались. Вы и Горы — суть едино. Это была ваша боль. Вы хотели быть с Амалией. Отпустите ее сами, а пуще того — себя. И про призыв — что ж вы лукавили, вы сами Стихия, зачем вам скромный волшебник?
Мне вспомнилось видение Ионы и стало любопытно:
— А если бы вместе с Матеем?
Катайец только покачал головой.
— Мы все равно смогли бы только душу призвать.Потому Иона и видела в итоге родной мир.
— Иона? — я обернулся и заметил, что Ионы нет. Сразу появились предчувствие и страх. Надо спешить, быстрее вниз.
На пролете стоял Штефан.При виде меня он бессвязно бормотал:
— Она пошла вниз, я хотел ее остановить, но княжна не послушала меня…
— Я позже с тобой разберусь, — бросил ему перепрыгиваю через ступени устремился вниз.
Во мне звенело понимание. Ландыши. Князю принес их тот, кто мог выследить меня, найди их случайный человек, каменные цветы стали бы чудесной диковинкой, не более того. Тот, кто завидовал мне и считал, что и талант камнереза, и сердце Амалии должно было достаться ему только потому что он Олдрич.
Когда мы уезжали, Войт намекнул, что Лейса имеет связь с кем-то из замка. С кем-то, кто сказал ведьме, что у княжны немного сил. Кто знал, что очередная княжна держится от меня как можно дальше, чтобы вытянуть год. Сам Войт, Симона с Даяной, Тейтана, Матей и Штефан.
Девочки не знали деталей, Матей не выходил из мастерской, Тейтана была без ума от Ионы.
Все линии сходились к тем двум, кто одинаково ненавидел меня за то, что, по их мнению, я получил незаслуженно.
В другое время магия уже превратила бы пару деревянных дверей, мимо которых я пробежал, в камень. Но сейчас во мне не было места гневу, только страх за Иону. И желание успеть.
В своей старой мастерской стояли одновременно Амалия и Иона. Я думал, что испытаю вину, счастье, смятение, страсть — за века у меня было много разных эмоций на случай если Амалия оживет. Но сейчас была лишь нежность и легкость. Нам и вправду следовало отпустить друг друга давным давно.
Я мысленно обратился к Стихии и Горы ответили мне. Так же как Иона, которая смело сказала «да».
Утром я не стал ее будить. Молча сидел и смотрел, как растрепались русые волосы по подушке, и как от солнечных лучей на них появляются то золотистые, то рыжеватые блики.Так теперь будет каждый день, и эта мысль делала меня счастливым.
— Я скоро вернусь, — прошептал я спящей девушке и вышел.
Войт ждал меня в зале.
— Мы задержали обоих, князь.
— Обоих?
— Да, леди Мартич сбежала из-под стражи, князь. Но ее и Штефана поймали в окрестностях замка. Сейчас они на пороге. У нас тут темниц не предусмотрено, хотя подземелий полно.
— Отлично. Я иду к ним. Пусть кто-то позовет Мастера Матея.
Старческий голос опередил меня.
— Здесь я. Прости, Алеш… Не думал, что он настолько паршивец. Не верил… Считал, что только язык у него гадкий, а оказалось, что душа. Как так?
Я обнял старого учителя, а после мы вышли на порог.
— Что, убивать будешь? — выплюнул Штефан. — А ведь ты мог бы стать мне братом, — вырвалось у меня, а затем я коснулся одной рукой Штефана, а другой Лейсы. — Прощайте.
Перед ступенями оказались две каменных статуи. Матей всхлипнул, но ничего не сказал.
А меж тем у меня было еще одно дело. Теперь я коснулся плеча учителя и мысленно обратился к Горам:
Это ведь его Владычица любила. Он тот самый Олдрич. Он достоин нести эту силу… Горы, будьте спокойны, Мастер вас защитит.
Ветер на мгновение крутанул вокруг нас вихрь пыли, ступени вздрогнули, а затем Матей посмотрел на меня совершенно другим взглядом.
— Ты единственный, кто за два с половиной века сохранил волю, Мастер. И Владычица так хотела бы. Что касается этих, — я мотнул головой в сторону портного и ведьмы, — то если захочешь и найдешь способ их вернуть — будет на твоей воле и твоей совести.
Мастер вздохнул и вдруг улыбнулся.
— Ты даже не представляешь, сколько всего мне сейчас говорят Горы!
— Вот и отлично.
В спальне меня ждала Иона. Девушка мирно посапывала после долгой ночи. Я коснулся ее волос, провел рукой по щеке.
— Доброе утро, Алеш… Ты уже оделся? — пробормотала она.
Я кивнул.
— Иона… Ты выйдешь за меня? За князя Алеша Олдрича, простого человека? Для всех ты и так моя княжна, но я хочу хотя бы для нас настоящую свадьбу.
— Конечно, — девушка прижалась к моей груди. — Только знаешь, ты совсем не простой, князь. Я люблю тебя.Иона, Алеш, Матей и Владычица
24. Пионы и миндаль
В горах начиналась весна. Склоны покрывались цветами багульника и дикого миндаля, в оранжереях при замке срезали огромные охапки пионов. Ребятишки бегали по улице и кричали:
