– Сэр, окуны.
– Что с ними такое?
Окунов захватили в плен несколько недель тому назад на Тинеаг’ле, во время короткого боя, который стоил жизни множеству солдат, в том числе и ближайшему другу Бринда, Апию, но, привезенные в Виллирен, они все время спали, запертые в холодном и темном подвале, безучастные ко всему.
– Они проснулись.
– Что их разбудило? – спросил Бринд.
– Вчера их перевели в другую камеру, – сообщил Нелум. – Туда, где света больше. Свет факелов и прежде вызывал у них кое-какую реакцию, вот мы и решили, что у них могут быть свои предпочтения. И знаете что? Оказавшись на солнце, они стали понемногу двигаться, постепенно просыпаться. Даже раны у них открылись и закровоточили. Но мы по-прежнему держим их под замком, обоих.
– Хорошо, я сейчас иду. – Бринд схватил свой меч и вышел из комнаты вслед за лейтенантом.
Бринд вошел в обитую железными листами камеру, Нелум и гвардейцы за ним. Он вытащил из ножен меч, не зная, чего ожидать от пленников, и, честно говоря, побаиваясь их.
Те по-прежнему лежали на полу, огромные и чужие. Их плоть пульсировала под панцирями, с поверхности сочилась какая-то жижа, черная лужа натекла у ног. Исходившая от них прогорклая вонь стала сильнее, чем раньше.
Две пары глаз открылись, заставив его отпрянуть.
В тот же миг Нелум с охранниками схватились за мечи, но Бринд жестом велел им отступить. Оказавшись в новом для них мире, да еще в плену, окуны наверняка чувствовали себя в опасности, и неизвестно, как они могли отреагировать на эту новую угрозу.
Нелум склонился к Бринду и настойчиво спросил:
– Что вы о них думаете, командующий?
– Ничего определенного, как и ты. Они явно живы – это хорошо. Пока они живы, мы можем наблюдать за ними и изучать их. Возможно, удастся обнаружить их слабые места, а это поможет нам в битве. Вряд ли нам выпадет другой шанс изучить врага так близко. Я хочу сказать, что если победа над ними вообще возможна, то она может стать результатом как раз такого близкого и внимательного изучения. Кроме того, познав их, мы можем лучше узнать природу Земли и со временем лучше узнать природу Бореальского архипелага. По всей видимости, они появились здесь, пройдя через какие-то врата, ведущие в иной мир. Так что, очевидно, существует еще множество непонятных нам явлений и вещей.
– Другие миры… что ж, может быть, кто знает. – Нелум кивнул и опустил голову, его мозг, видимо, уже заработал, создавая подходящую теорию. – Но я предположил бы, что они стоят ближе к нам, к нашему миру, чем мы думали раньше. Они двуноги, и – поглядите – у них такие же сложные глаза и много других черт, объединяющих их с другими формами жизни под нашим красным солнцем, да и с нами. Гипотетически в другом мире, с другими ландшафтами и альтернативными биосистемами, естественный отбор работал бы по-другому, приводя к развитию других признаков, формируя более заметные отличия. Морфологические: три глаза или три ноги, к примеру. Но поскольку ничего подобного не наблюдается, самое интересное состоит в том, что… в том, что мир, из которого они прибыли, был когда-то подобен нашему или имел общие с ним корни. У них и у нас наличествуют общие эволюционные черты, а значит, у них и у нас общая история.
– У нас с ними общие корни, – шепотом произнес Бринд, пораженный теорией своего лейтенанта.
Нелум кивнул, не сводя глаз с неведомых существ.
Где-то в ближайшие недели их ждало решение этой загадки, но из этого решения вырастали новые проблемы. Бринд с трудом справлялся с такими фактами – он, в отличие от Нелума, не привык посвящать свое время академическим штудиям. Когда-то в прошлом окуны были сродни людям и румелям. Так могут ли они теперь обитать в одном мире с ними? Бринд пристально посмотрел на своего лейтенанта. Если во время предстоящей войны что-нибудь случится с ним, Бриндом, то именно этот человек, Нелум, должен будет взять на себя всю полноту ответственности за все тактические решения.
– Было бы неплохо, если бы мы могли посетить врата, через которые они предположительно вышли.
– Но мы не можем, так как?… – спросил Нелум.
– Они окружены вражеской армией. Ты видел отчет гаруды, я думаю. Тинеаг’л наводнен врагами, они все прибывают и прибывают. Вот почему любая экспедиция туда граничит с идиотизмом, ведь нам пришлось бы пробиваться сквозь неприятельскую армию.
– Значит, нам надо просто сидеть и ждать, когда они атакуют – нас или какой-нибудь другой город, выше по берегу, – произнес Нелум, и это был не вопрос, а констатация им обоим известного факта. Главное, что они сейчас могут сделать, – ждать. – Бор знает, доживем ли мы до тех времен, когда эта загадка разрешится.
Вдруг один из окунов начал издавать какие-то звуки. Бринд присел, чтобы лучше разглядеть его. У него был рот, вернее, пасть, похожая на собачью, с клыками, отливавшими металлическим блеском.
Бринд искоса взглянул на Нелума:
– Он что, разговаривает?
– Что ж, теоретически это возможно, хотя кто бы мог подумать? А что, как вы думаете, он пытается сказать?
Производимые окуном звуки больше напоминали быстрый отрывистый кашель, чем голос, и Бринд, послушав его некоторое время, пришел к выводу, что ничего не может понять.
– Эх, был бы у нас какой-нибудь способ разгадать, что он бормочет, – вздохнул Бринд.
– А ведь у нас есть Джарро… – предложил Нелум.
– Можно попробовать.
Даунир, сотрясая шагами пол, шествовал к камере, где содержались окуны. Он был так взволнован! Сколько раз в жизни ему доводилось знакомиться с абсолютно новым видом? Возможно, ни разу – по крайней мере, с тех пор, как его самого обнаружили на Бореальском архипелаге. Тысячи лет он провел, пытаясь восстановить свою память, а его восприятие оставалось свежим, как у ребенка. Когда-то ему пришлось с нуля изучить новый для него язык, теперь он в совершенстве владел пятьюдесятью.
Ему говорили, что его нашли в тундре недалеко от Виллджамура, где он бродил в полном одиночестве, и сначала принимали за пророка, а потом и за бога, представителя расы создателей, дауниров. Когда же люди наконец осознали, что у него нет никаких воспоминаний, никаких знаний, что ему нечего дать им, они утратили к нему интерес и забыли о его существовании. Такова жизнь. С тех пор он жил в столице как гость Совета и наполовину пленник, которого не пускали в город под тем предлогом, что разочарованные реальностью граждане снова увидят в нем пророка и это может стать угрозой для него самого.
Сидя в своей темнице, он только и делал, что читал самые разные книги, не оставив неперевернутой ни единой страницы, которая могла бы помочь ему открыть тайну собственного происхождения. Так что возможность покинуть свое логово в глубинах Балмакары, императорской резиденции, была воистину ниспослана ему богами. А теперь еще и шанс исследовать неведомых доныне существ, представителей новой расы… Тут уж его восторгу просто не было предела. Впервые за столетия перед ним забрезжила надежда узнать о себе что-то новое, ведь если эти существа действительно явились из какого-то другого мира, то они могли принести с собой важную информацию.
Информация была его хлебом. Она могла содержать в себе ответы.
Чтобы войти в камеру, ему пришлось присесть, но даже так он едва не задел клыками косяк. Сколько раз он уже царапал их в тесных каменных скорлупках своего нового дома. Проведя рукой по густому меху, покрывавшему его тело, и смахнув паутину, прилипшую к уху, Джарро выпрямился и, заняв почти все свободное пространство, навис над Бриндом.
– Командующий Бринд Латрея и лейтенант Нелум Валор. Приятная встреча или нет? До меня дошли слухи, что наши моллюскообразные друзья больше не почивают, как херувимы?
– Селе Джамура, Джарро, – приветствовал его командующий, которого явно – как, впрочем, и всегда – забавляли перлы, слетавшие с губ Джарро. Даунир высоко ценил Бринда. Он был человек здравомыслящий, не только воин, но и философ, быть может, даже в равной степени. Они двое не раз наслаждались беседой в забытой темнице Виллджамура.
– Мы их сейчас тебе покажем.
Джарро буквально кожей чувствовал устремленные на него взгляды солдат Ночной Гвардии, когда те посторонились, давая ему пройти. До чего же они шустрые, эти люди, так и скачут вокруг, прямо как на пожар.
Нелегко быть единственным в своем роде. Даже окуны и те в данный момент сохраняли перед ним численное преимущество. Бринд наскоро познакомил его с выводами, которые они сделали, проанализировав ситуацию. И его ввели в камеру, где на каменном полу лежали, заметно подрагивая всем телом, два существа.
Заметив присутствие даунира, они немедленно застыли. Оба как по команде встали, неловко шевеля конечностями. И тут же рухнули на колени, словно перед джорсалирским жрецом.
