- Письмо получено. Ждите, вас вызовут...
Не вызывали четыре года.
НЕОЖИДАННЫЙ ВЫЗОВ
Душным августовским днем пятьдесят второго года во врачебном кабинете Тимашук раздался телефонный звонок.
- Здравствуйте, Лидия Феодосьевна, - уверенно сказал в трубку чей-то мужской голос. - Это из МГБ говорят. Новиков моя фамилия. Я следователь по особо важным делам.
- Добрый день, товарищ Новиков, - поздоровалась Тимашук. - Слушаю вас.
- Лидия Феодосьевна, не могли ли бы вы прийти к нам завтра, часиков в десять утра? Пропуск на ваше имя будет заказан. Не забудьте только взять паспорт...
- А что случилось? - спросила встревоженная Тимашук. - По какому вопросу?
- Придете, тогда и узнаете, - послышалось в телефонной трубке.
Назавтра в десять она уже входила в кабинет следователя Новикова.
- Требуется ваша помощь, Лидия Феодосьевна, - сказал он, усадив посетительницу напротив себя.
- Если смогу, - произнесла Тимашук. - Что-нибудь по врачебной части?
- По врачебной, по врачебной, - обрадовался неожиданной подсказке следователь. - Вы ведь имели отношение к лечению Андрея Александровича Жданова?
- Имела, - осторожно сказала Тимашук, выжидательно глядя на следователя.
- Не могли бы вы вспомнить, как проходило лечение?
- Я уже писала. Сперва Власику, потом в ЦК, Кузнецову.
- Придется еще раз потрудиться. Сейчас вас проводят в другую комнату. Постарайтесь описать все, что вам известно об этом деле.
Лидию Феодосьевну отвели в чей-то пустовавший кабинет, усадили за письменный стол, принесли стопку писчей бумаги и оставили одну.
Она описала все, как было - расхождение в диагнозе, понижение в должности.
Через некоторое время ее снова вызвали на Лубянку, на этот раз к другому следователю. Его фамилия была Елисеев. Тимашук подтвердила все, что писала четыре года назад.
После этого ее больше не беспокоили. Вплоть до января пятьдесят третьего года.
СОВЕТСКАЯ ЖАННА Д'АРК
Это был день, который она вспоминала сначала с гордостью, а потом со стыдом.
Двадцатого января у нее едва не выпала из рук телефонная трубка настолько неожиданным был звонок.
- Лидия Феодосьевна? Здравствуйте, это Поскребышев говорит. Вам надлежит приехать в Кремль к товарищу Маленкову. Он примет вас по указанию товарища Сталина.
И хотя Поскребышев не объяснил, почему ее вызывают в Кремль, Тимашук догадалась, что это связано все с той же историей, касающейся Жданова.
В Москве только и разговоров было, что об аресте группы кремлевских врачей. Сообщение об этом опубликовали центральные газеты еще тринадцатого января. Среди арестованных фигурировали имена людей, с которыми Тимашук летала на Валдай к заболевшему Жданову. Виноградов, Василенко, Егоров... Всех их обвинили в намерении умертвить ряд советских государственных деятелей. В отношении секретаря ЦК ВКП(б) Жданова этот преступный замысел удался. Назывались и другие фамилии - Щербаков, Димитров. Они стояли в списке погубленных "убийцами в белых халатах".
Предчувствие не обмануло Тимашук - ее вызвали к Маленкову именно в связи с делом врачей.
Грузный, расплывшийся Маленков с чувством пожал руку пожилой женщине, не скрывая своего восхищения:
- Совет Министров СССР и лично товарищ Сталин благодарят вас за то, что вы проявили большое мужество, выступив против профессоров, лечивших Жданова... Позвольте сообщить приятную новость: только что подписан указ о награждении вас орденом Ленина. Завтра он будет опубликован в печати. Поздравляю, Лидия Феодосьевна!..
Тимашук была потрясена неожиданным поворотом. Она растерянно уставилась на Маленкова:
- Но ведь я только отстаивала свое врачебное мнение в отношении больного... Я не заслуживаю столь высокой награды...
Тимашук хотела еще добавить - она ни в коем случае не считает "вредителями" врачей, лечивших Жданова. Она лишь настаивала на своем диагнозе - и только. Но Маленков слушать не стал, объясняя, наверное, ее замешательство волнением от услышанной новости.
Назавтра, двадцать первого января, указ о награждении появился в газетах. Имя Тимашук узнала вся страна. В многочисленных публикациях ее называли главной разоблачительницей врачей-убийц, горячей патриоткой своей Родины, человеком высочайших моральных качеств, образцом бдительности. Один видный поэт сообщил о желании посвятить ей поэму. Писали, что Тимашук - это советская Жанна д'Арк, спасшая Россию.
Портреты Лидии Феодосьевны не сходили с газетных страниц. Широко освещалось вручение ей ордена Ленина.
Высшую награду страны она носила чуть больше двух месяцев. Четвертого апреля пятьдесят третьего года изумленные читатели увидели в "Правде" постановление об отмене указа о награждении Тимашук как ошибочного.
Рядом с этим постановлением было помещено "Сообщение Министерства внутренних дел СССР". Из него советские люди узнали, что, оказывается, группа кремлевских врачей была арестована неправильно. Показания арестованных, якобы подтверждающие выдвинутые против них обвинения, получены путем недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия. Все арестованные из-под стражи освобождены, а лица, виновные в неправильном ведении следствия, привлечены к уголовной ответственности.
А еще через два дня в "Правде" появилась передовица, в которой начальник следственной части МГБ Рюмин, непосредственно проводивший допросы, был назван преступным авантюристом. Он был арестован и через некоторое время расстрелян.
Тимашук позвонили из наградного отдела Президиума Верховного Совета СССР и сказали, что ей следует вернуть орден Ленина.
Принимали награду Пегов и Горкин. Пегов был новым секретарем Президиума Верховного Совета, назначенным на эту должность после смерти Сталина в марте пятьдесят третьего года. Горкин занимал эту должность ранее и участвовал в церемонии награждения Тимашук. Оба заверили, что отмена награждения не отразится на ее служебном положении и авторитете, что правительство считает ее честным советским врачом.
Действительно, Тимашук оставили на прежнем месте работы. Скандальная история не муссировалась до 1956 года, когда Хрущев выступил на XX съезде партии со своим знаменитым закрытым докладом о культе личности Сталина, где вспомнил о роли Тимашук в деле кремлевских врачей. После съезда доклад в виде закрытого письма ЦК КПСС был направлен для ознакомления в партийные организации.
Поступил он и в парторганизацию Лечсанупра Кремля. Коллеги Тимашук получили подтверждение - да еще из уст самого Хрущева! - о ее неблаговидной роли, о которой ходило множество самых невообразимых слухов и сплетен.
Чтобы снять с себя обвинения в клевете, Тимашук обращается с письмом к Никите Сергеевичу Хрущеву. Письмо датировано двадцать вторым марта пятьдесят шестого года. Она снова излагает обстоятельства возникновения этого дела и подчеркивает очень существенную деталь: медицинский конфликт у нее произошел только с академиком Виноградовым, профессорами Василенко и Егоровым по поводу диагноза и лечения только Жданова. Что же касается других профессоров, упомянутых Хрущевым в деле о врачах, пострадавших во время борьбы с космополитизмом, то они не имеют никакого отношения к этому делу.
"Разве я могла думать, что мои письма, подсказанные моей врачебной совестью, затрагивающие вопросы диагноза, лечения и режима больного Жданова А. А., могли послужить в чьих-то руках почти 5 лет спустя основанием для создания "дела" о многих врачах, даже которых я и не знала? - спрашивала Тимашук. - С моей точки зрения, это письмо заслуживало внимания, и цель его была спасти больного, но ни в коем случае не оклеветать коголибо".
Хрущев, разумеется, ее не принял, хотя она настоятельно просила личной встречи и жаловалась, что в ЦК на ее письма никто не отвечает.
На этот раз ей позвонили и пригласили на Старую площадь. Принимал ее ответственный работник ЦК Золотухин.
- Ваше письмо на имя Никиты Сергеевича зачитано на заседании Президиума ЦК, - сказал он. - Решено, что ваш вопрос поднимать сейчас не время.
- Как же мне быть? - упавшим голосом спросила Тимашук. - Вокруг моего имени столько пересудов...
- Ни о чем не беспокойтесь, - произнес Золотухин. - Работайте на прежнем месте и в той же должности. Никто вас не будет преследовать. Если же вдруг появятся какие-либо трудности, обращайтесь к нам в ЦК...
На том и расстались.
ЗА КУЛИСАМИ
Обычно, повествуя о деле кремлевских врачей, всегда начинают с Лидии Тимашук, отводя ей главную роль в этой драматической истории. В публикациях горбачевской поры несчастная женщина выставлялась чуть ли не единственной виновницей, из-за которой разгорелся весь сыр-бор.
Пересмотреть устоявшуюся точку зрения помогли рассекреченные архивные материалы.
Дело врачей началось отнюдь не в начале пятьдесят третьего года, когда на свет было извлечено списанное в архив письмо Лидии Тимашук пятилетней давности - кто-то ведь вспомнил о нем! Дело началось значительно раньше, а если быть точным, восемнадцатого января пятидесятого года.
