Моя рука тянется к шее в поисках медальона, который подарил мне Зейн, чтобы успокоиться. Но его там нет. Я опускаю глаза, проверяя.
Медальон пропал.
Возможно, я потеряла его, пока ныряла под воду.
Часть меня оплакивает потерянное украшение и последнюю связь с Зейном. Я понятия не имею, сумел ли он выбраться оттуда. Надеюсь, что да. В любой момент он может приплыть сюда.
Вся моя ярость, закипающая в крови, греющая меня изнутри, оборачивается против Трея. Он предал меня. Сказал, какая я красивая и что видит меня во снах. Он заманил меня. Я бы не была сейчас здесь, в этой лодке, если бы не он. Я оставила свою маму и сестру, чтобы «спасти его», тогда как ему совершенно наплевать на меня. Меня накачали наркотиками, на мне провели две операции, в меня стреляли, а теперь я чуть не оказалась ужином для акулы — всё, чтобы спасти его. Я позволила себе открыть своё сердце, стать слабой, беспомощной… Пора положить этому конец. Теперь я поняла — любовь делает меня слабой. Любовь заставляет меня совершать идиотские поступки.
Никогда больше я не позволю, чтобы мне причинили такую боль.
Любовь — это для слабых. А я, Сиенна Престон, какая угодно, но только не слабая.
25.ЗЕЙН
Как только я замечаю доктора Филлипса, отца Сиенны, я сообщаю ей об этом в невидимый микрофон. Она не отвечает. Наверное, пока занята. Моя задача — занять его чем-нибудь, пока не придёт Сиенна. Я делаю несколько шагов вперёд, намереваясь завести разговор, но мне навстречу выходят три охранника. Я быстро разворачиваюсь, надеясь затеряться в толпе, но недостаточно быстро.
Охранники крепко хватают меня за руки.
— Пожалуйста, пройдите с нами.
— На каком основании… — начинаю я, но затем чувствую, как третий охранник прижал пистолет к моей спине, между лопаток.
— Без лишних вопросов, — насмешливо добавляет он.
Они выводят меня из атриума по коридору в дальнюю комнату. Судя по всему, это комната отдыха для сотрудников музея. Здесь стоят столы, стулья, автоматы с продуктами. Меня толкают на стул и связывают руки за спиной.
— Что происходит? — раздражённо спрашиваю я. — Почему вы обращаетесь со мной, как с каким-то преступником?
— Мы следуем указаниям свыше, — произносит тощий охранник с рябым лицом.
— Отпустите его, — приказывает властный женский голос. Каблуки цокают по мрамору, и я с удивлением узнаю в вошедшей женщине помощницу президента Нейман. Её ярко-красные губы делают оскал ещё выразительнее.
Охранники развязывают мне руки, я разминаю мышцы, бросая недовольный взгляд на охранников.
— Прошу простить это небольшое недопонимание, мистер Райдер. Мои парни не знали, кого схватили.
— Зачем меня вообще сюда притащили? — спрашиваю, поднимаясь на ноги. Мысли уносятся к Сиенне. Всё ли у неё хорошо? — Я ничего плохого не сделал.
Мадам Нейман обходит меня вокруг, почти вплотную, как хищник вокруг добычи.
— Вы всего-навсего оказали помощь и содействие преступнику. Члену «Грани», без пяти минут убийце, — она завершила круг, остановившись прямо передо мной. — Так, мистер Райдер?
Мои плечи каменеют.
— Не понимаю, о чём вы.
Она кладёт руку себе на бедро.
— Вы знаете или нет девушку по имени Сиенна Престон?
Я прочищаю горло, сомневаясь, к чему может привести этот вопрос.
— Она мой друг.
— Она проживает с вами в ваших апартаментах в Рубексе?
Технически нет. Мы сейчас остановились в самом грязном мотеле, который только смогли найти.
— Скажу прямо, мистер Райдер, — продолжает она. — Правительство не одобряет тех, кто помогает «Грани». Вы можете думать, что защищаете её, отрицая тот факт, что она сейчас здесь, в столице, но этим вы только вредите себе, — она постукивает длинным ногтем по ярко-красной губе. — Более того, вы только делаете хуже её семье.
— Что вы хотите этим сказать? — спрашиваю я. Кровь стучит у меня в висках. Её бледно-серые глаза не отрываются от моих. Они похожи на дым, затуманивающий, удушающий.
— У вас ведь есть убежище в горах, не правда ли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Каждая мышца в моём теле напрягается.
— Откуда вы знаете?
Она улыбается, наклоняясь ближе, приставляя острый ноготь к моему подбородку.
— О, я знаю всё, — шепчет она.
— Что тебе нужно? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы. Она выпрямляется, улыбаясь.
— Мне нужна твоя девушка.
— Она не моя девушка.
— Называй как хочешь.
Мои руки сжимаются в кулаки. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не врезать этой женщине передо мной.
— И с чего ты взяла, что я выдам её местоположение?
Мадам Нейман смотрит на меня с жестокой, злорадной усмешкой. Её клыки немного острее, чем должны быть. Как у хищницы.
— Она ведь была сегодня здесь, не так ли? Мои люди засекли её, но потеряли след на улицах Рубекса.
Я пытаюсь остаться бесстрастным, хотя внутри испытываю колоссальное облегчение. Если она придерживалась плана, то сейчас должна быть на пути к лодке, где останется в полной безопасности, пока я не приду за ней.
— Рано или поздно ты совершишь ошибку и приведёшь нас прямо к ней, — продолжает мадам Нейман. — Тебе же невыносимо находиться вдали от неё, не правда ли? Твоё сердечко хочет защитить её, убедиться, что она цела и невредима.
— Ты ничего не знаешь обо мне, — рявкаю на неё. — И я уже сыт по горло этим допросом.
Я направляюсь к двери, но охранники блокируют мне дорогу. Они готовы применить оружие в любой момент.
— Я знаю несколько фактов, — жёстко произносит мадам Нейман. — Ты жаждешь ту, что никогда тебя не полюбит. Она никогда не взглянет на тебя так, как ты того хочешь, — она кладёт руку на стол, перенося на неё вес. — Каково это, быть запасным вариантом?
Гнев закипает в груди.
— Замолчи.
— Ты заслуживаешь большего, Зейн Райдер. Ты был рождён, чтобы подавать пример, чтобы показать миру, каким должно быть идеальное общество, — она выглядит так, будто искренне верит в свои слова. — А она только тянет тебя вниз, Зейн. И заодно всё наше общество.
— Мне плевать, — шиплю я, — на грёбаное общество. Я видел, к чему оно принуждает людей, до чего доводит. Я не думаю, что вообще хочу быть частью такого общества.
В глазах мадам Нейман возвращается жёсткость, и звук недовольства вырывается из её горла, похожий на рык.
— Следи за языком, мальчик. Будет жалко, если тебе его отрежут, — она разворачивается на каблуках и идёт к двери. Взмахнув рукой, она добавляет: — Вы знаете что делать.
Когда двое мужчин хватают меня за руки, заламывая за спиной, я выкрикиваю:
— Эй! А это ещё что?
Мадам Нейман останавливается и через секунду разворачивается.
— Предупреждение.
И она выходит из комнаты.
Как только дверь за ней закрывается, третий охранник подходит ко мне, ухмыляясь, как больной садист.
— О, это будет весело, — говорит он, щёлкая костяшками пальцев.
У меня срабатывают инстинкты. Я никогда не был бойцом — как-то повода не возникало, — но моё тело точно знает, что делать. Да, конечно, я занимался боевыми искусствами, но скорее по фану, а не с целью спасти свою задницу.
Я пинаю в колено тому, кто меня держит, и тот падает, матерясь от боли. Затем бью второго. Третий набрасывается на меня со своими мясистыми руками, но я уже готов к нападению. Я уклоняюсь от его удара и с размаха бью его слева. Мой кулак встречается с кожей, которая на ощупь как пережаренный стейк.
Но к этому моменту остальные стражники поднимаются, окружая меня, держа кулаки наготове.
— А ты не простой орешек, — говорит один из них, зловеще усмехаясь.
— Ага, крепкий, — дразнит второй.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я окидываю их взглядом, мысленно подсчитывая, сколько силы потребуется, чтобы отправить их в нокаут.
Охранник, который выглядит как гора мышц, оказывается за моей спиной и обхватывает меня руками, прижимая мои руки к бокам. Я использую свой собственный вес, чтобы повалить нас назад. Когда мы падаем на пол, его голова ударяется о мрамор с жутким трескающим звуком. Я вскакиваю на ноги и оглядываюсь на него. Он без сознания.
