Более того, она ухитрилась нагнать страху на гномов, многие из которых, опасаясь непредсказуемого поведения помела, покинули свои домики в предгорьях. Великое множество яиц было снесено прямо в воздухе в те мгновения, когда невинные пташки вдруг замечали скалящуюся матушку, падающую сверху на помеле.
— О боги! — прошептала Маграт. — Надеюсь, сегодня она ни в кого не врежется!
Первое же дуновение полночного бриза развернуло ведьму, словно флюгер, в противоположную сторону. Неприятно содрогнувшись, она обвела глазами залитые лунным сиянием склоны, пересчитала овцепикские вершины. Эти окованные вечной мерзлотой пики и укрытые зеленым льдом расщелины не признавали ни королей, ни картографов. Попасть в Ланкр можно было только с краевой стороны; прочие границы королевства напоминали собой пасть матерого волка, правда, были не столь проходимыми. Отсюда, с поднебесья, можно было окинуть взором все королевство.
Откуда-то сверху донесся рваный шум, дунул ветер, стремительно завращавший Маграт вокруг оси, и искаженный эффектом Доплера голос провизжал у нее над ухом:
— Не спи, девочка!
Покрепче зажав помело между ног, Маграт бросила транспортное средство ввысь.
Спустя несколько минут она уже поравнялась с матушкой, которая, пригибаясь от встречного ветра, распласталась по всей длине своей метлы. Внизу с воем проносились темнеющие кроны деревьев. Матушка, придерживая одной рукой край шляпы, повернула к Маграт лицо.
— Всегда являешься в последнюю минуту, — пробурчала она. — Еще бы немного, и я бы свалилась! Ну, давай шевелись уже!
С этими словами матушка протянула правую руку. Маграт подняла левую, и, заложив непростой вираж, ибо встречные воздушные потоки то подбрасывали ведьм ввысь, то уволакивали вниз, Маграт и матушка произвели стыковку.
По руке Маграт побежали колючие мурашки — столь осязаем был энергетический перепад<Вполне вероятно, то была перваяпопытка осуществить дозаправку помела в воздухе >. Матушкино помело рванулось вперед.
— Ты все не забирай! — крикнула Маграт. — Мне ж еще садиться нужно!
— На посадку останется! — гаркнула матушка, преодолевая вой ветра.
— Я имела в виду мягкую посадку!
— Ты ведьма или кто? Кстати, ты какао захватила? Я тут вся замерзла!
Маграт обреченно кивнула и свободной рукой протянула матушке соломенную котомку.
— Так-то лучше, — сказала матушка. — Ладно, молодец, что не зеваешь. Пока, увидимся на Ланкрском мосту. — И матушка разжала пальцы.
Шквал ветра раскрутил, отшвырнул Маграт в сторону. Она в ужасе припала к помелу, которое сейчас по своим летным качествам не обошло бы обыкновенную вязанку хвороста. Имея на борту взрослого человека, помело было не в силах сопротивляться цепкой хватке щупальцев гравитации.
Вдруг, на исходе затяжного пике, когда деревья уже потянулись к ней своими кронами, Маграт показалось, что она наконец-то поняла, почему матушка никогда не задумывается над проблемами окружающих ее людей. Очевидно, по мнению матушки, люди и сами могут разобраться со своими трудностями.
Тут ведьмовское чутье Маграт уловило некоторые безошибочные признаки Чар Перемен. Маграт сосредоточилась на своих ощущениях.
Сомнений не было.
Разумеется, заурядный смертный едва ли смог бы почуять творящееся ведовство. Однако Маграт словно перевоплотилась: из растерянной, слегка перепуганной женщины, неизбежно скользящей навстречу враждебной земле, она превратилась в здравомыслящую, уравновешенную, сильную духом личность, которая полностью берет на себя ответственность за собственное существование, трезво оценивает себя и знает, где начался ее жизненный путь, — правда, она также видела, где он закончится, но это были мелочи. Маграт задышала полной грудью.
Она пришпорила помело, заставив его вложить последние крохи энергии в недолгий рывок, в течение которого оно судорожно бултыхалось в считанных футах от частокола древесных верхушек. Когда же, вновь обессилев, помело пробороздило полночные кроны, Маграт поджала ноги, вознесла молитву дежурному лесному богу и закрыла глаза.
Пантеон Плоского мира насчитывает порядка трех тысяч богов первой степени допуска, и благодаря усилиям местных теологов число это еженедельно пополняется. Что же касается второстепенных богов гор, деревьев и воды, существуют два божества, живущие именно в Овцепиках. Во-первых, это Хоки, полукозел-получеловек, известный своей неуемной шаловливостью, стоившей Хоки высылки из Дунманифестина после того, как он подшутил над самим Слепым Ио, главнейшим из богов, преподнеся тому на страшдество взрывающуюся елку. Вторым же божком, обитающим в Овцепикских горах, является Кышбо Гонимый, затравленное, тщедушное божество, покровительствующее крохотным мохнатым зверькам, чей убогий век неизменно обрывается кратким полувсхлипом.
И Хоки, и Кышбо в равной мере могли споспешествовать чуду, которое случилось после того, как помело рухнуло в дебри, ощерившиеся острыми уступами скал, расщепленными пнями и огромными шипами кустарников. Маграт умудрилась-таки совершить вполне мягкую посадку.
Тем временем матушка, выйдя на второй круг полета, на всей скорости вела помело по направлению к ближайшей гряде Овцепиков. Влив в себя едва теплое какао, она дождалась появления ближайшего высокогорного озерца и, в соответствии с требованиями экологической дисциплины полета, швырнула туда бутылку.
В качестве подкрепления для матушкиного желудка Маграт предложила два сплющенных гренка с яйцом и салатом, заботливо лишенных корочки и не без изящества выложенных пучками петрушки, которую, впрочем, тут же унес ветер. Пару мгновений матушка внимательно изучала гренки. Затем съела их.
Впереди замаячила расселина, до сих пор занесенная зимним снегом. То вспыхивая, то угасая мимолетной искрой в океане кромешной тьмы, матушка принялась лавировать по чудовищным лабиринтам Овцепиков.
Примерно в это же время Маграт, придав себе сидячее положение, с рассеянным видом выуживала из волос сучок. В нескольких ярдах от нее, вздымая кучи листьев, свалилось помело.
Жалобное мычание вперемешку с унылым позвякиванием заставило Маграт впериться в тьму. Вскоре ей удалось разглядеть стоящее на руках и коленях существо, которое явно что-то искало.
— Это не на тебя я случайно приземлилась? — вежливо спросила Маграт.
— Так, значит, это был не Абокралипсис? — обрадовался Шут.
Они подползли поближе друг к другу.
— Ты?!
— Ты!!!
— Но что ты здесь делаешь?!
— Ей-ей, я просто решил прогуляться по лесу, — затараторил Шут, — обычное дело, кто не любит лесных прогулок, да еще ночью! В общем, я точно знаю, что такие любители были. Ничего оригинального в этом занятии нет. На первый взгляд оно, пожалуй, может показаться несколько заурядным, но я всегда находил удовольствие в блуждании по лесным тропкам.
— Я тебя не слишком ушибла?
— Парочка бубенцов безнадежно испорчена, но я с этим как-нибудь смирюсь.
Шут еще раз пошарил в ворохе прелой листвы и наконец выудил колпак. Тот вяло заклацал.
— Рожки да ножки, — с горечью хмыкнул Шут, водружая, однако, колпак на голову. Жизнь вроде бы вошла в обычную колею. — Дождь — да, град — частенько, иногда даже камни падают, — продолжал он. — Слыхал я о рыбах и лягушках. Но чтобы с неба падали женщины — такое случается впервые. Или вскоре это станет нормальным явлением?
— У тебя чертовски твердая голова, — заметила Маграт, поднимаясь на ноги.
— Скромность не позволяет мне вступать в спор, — ответил Шут и, опомнившись, добавил: — Ей-ей.
Они вновь уставились друг на дружку. В их головах кипели и бурлили мысли.
«Нянюшка советовала хорошенько к нему приглядеться, — думала Маграт. — И вот я гляжу на него. Человек как человек. Грустный, щуплый, в дурацком наряде паяца, в придачу чуть ли не горбун».
Вдруг, подобно тому как клубящееся облако может превратиться в галеон или кита, Шут в одно мгновение перестал казаться Маграт низеньким и неказистым человечком. Вполне среднего роста мужчина, который как будто нарочно пригибается, чтобы казаться ниже, — страшно сутулится, ноги ставит враскорячку, а ходит чуть ли не на четвереньках, отчего создается впечатление, что он козликом подскакивает на месте.
«Интересно, а что еще заметила Гита Ягг?» — размышляла Маграт.
Шут тем временем потер ладоши и изобразил кривую усмешку.
— Наверное, ты понятия не имеешь, где мы находимся? — поинтересовался он.
— Ведьма не способна заблудиться, — твердо заявила Маграт. — Хотя иногда она может двигаться не в том направлении. Так, Ланкр, полагаю, вон там. Надо бы найти какую-нибудь возвышенность…
— Чтобы точно убедиться, где мы?
— Не где, а когда. Сегодня поистине колдовская ночь.
— Серьезно? Тогда позволь мне сопровождать тебя, — великодушно предложил Шут, напряженно всматриваясь в набитую деревьями тьму, которая отделяла его от любимой ланкрской плитки. — Не прощу себе, если с тобой что-то случится.
