Из театральных премьер выделю: 5-го в Театре имени Моссовета был показан спектакль «Смерть Пазухина» с участием А. Баранцева, Т. Бестаевой, Б. Иванова и др.; 6-го в Театре сатиры — «Мы, нижеподписавшиеся» с участием Андрея Миронова, Георгия Менглета, Михаила Державина, Нелли Корниенко и др.; 7-го в Театре на Малой Бронной — «Жестокие игры»; 11-го в Театре-студии киноактера — «Комедия ошибок».
Эстрадные представления: 5-го в ГТЭ выступал ВИА «Добры молодцы»; 6-го в «Октябре» — Мария Лукач; 8-го в ГТЭ состоялись концерты с участием Александры Стрельченко, Марии Кодряну, Геннадия Белова, Яна Арлазорова и др.; 13-го в ЦДКЖ пела Эльмира Жерздева; 13—15-го в ГТЭ выступал чехословацкий ансамбль «Бране Гронец Саунд»; 15-го в ДК МИИТа — ВИА «Поющие юнги», солист — Олег Ухналев.
В Москве продолжается чемпионат мира и Европы по хоккею с шайбой. 17 апреля соперником нашей сборной стала команда Швеции. Дворец спорта в Лужниках был заполнен до отказа, и люди, пришедшие на матч, рассчитывали увидеть захватывающую игру двух соперников, каждый поединок которых практически всегда отличала борьба до последнего. Увы, на этот раз никакой интриги не получилось. Советские хоккеисты оказались наголову сильнее своих соперников и уже к началу третьего периода вели со счетом 6:1. Между тем та игра имела одну особенность: восьмую шайбу в ворота шведов (из девяти) забил наш нападающий Александр Якушев. Эка невидаль, скажет читатель. И будет не прав. Дело в том, что за последние полтора года это была первая шайба Якушева, забитая им в официальных матчах за национальную сборную (в последний раз он отличился в играх на приз газеты «Руде право» в сентябре 1977 года). После того турнира Якушева перестали приглашать в сборную, и многие специалисты поспешили списать его со счетов. Однако знаменитый суперфорвард нашел в себе силы вернуться в сборную и заиграл, если и не с прежним блеском, то, во всяком случае, не хуже остальных ветеранов. Тем более что на нынешнем чемпионате «Як-15» (так прозвали Якушева канадцы) играл не в своем привычном спартаковском звене — Шадрин — Якушев — Шалимов, а рядом с Иреком Гимаевым и Александром Лебедевым. Забегая вперед, сообщу, что шведская сборная станет для Якушева самой «удобной»: в повторном матче с ними он забьет еще две шайбы.
А теперь перенесемся в Сочи, где в те дни режиссер Евгений Татарский работает над вольной экранизацией произведений Роберта Льюиса Стивенсона «Приключения принца Флоризеля» (съемки там начались 10 апреля). Снимались эпизоды в оранжерее, принадлежащей принцу Баккардии Флоризелю (Олег Даль). Вот как об этом вспоминает жена актера Елизавета Даль:
«Экспедиция. Сочи. Море. Солнце. Все в приятной расслабленности — покупаться, позагорать. Съемки в ботаническом саду — павлины, цветы — все дивно красиво. Я пришла на съемку на второй день — там странная обстановка. Все дерганые, все нервничают. Меня отводит в сторону режиссер Е. Татарский: «Лиза, Олег там, в автобусе, что-то капризничает — посмотри, что можно сделать». Вхожу в автобус. Олег сидит серый. Сделать ничего нельзя. Спрашивать тоже нельзя. Сам возвращается на площадку, и все делается ясным: костюм спереди на булавке, сзади горбится. И это принц Флоризель, о котором говорят, что он самый элегантный человек в Европе. Олег пытается объяснить: костюм должен быть таким, чтобы, посмотрев по телевизору, завтра же взяли эту моду. Такого принца не было, эпоха неизвестна. Фантазируй сколько хочешь. Вместо этого все из подбора, старые, пыльные, «играные» вещи, не всегда по размеру. На помощь пришла Б. Маневич, художник-постановщик «Ленфильма», много работавшая с Олегом. Она показала фактуру Олега, освобождая ее от затиснутости в неуклюжие, неинтересные и громоздкие вещи. Успокоившись, Олег начинал шутить: «Вы что же хотите, чтобы я принца играл или Жоржика из Одессы?..»
Режиссер Ричард Викторов работает на Киностудии имени Горького над очередной космической лентой. Однако если два прежних его фильма этой же тематики — «Москва-Кассиопея» и «Отроки во Вселенной» — предназначались подростковой аудитории, то теперь он ориентировался на взрослого зрителя. Фильм назывался «Через тернии к звездам» и по сути своей был мелодрамой: в нем рассказывалась история любви неземной девушки Нийи к землянину Степе Лебедеву. Роль инопланетянки досталась непрофессиональной актрисе Елене Метелкиной, которую Викторов случайно нашел в отделе мод ГУМа. Ее возлюбленного играл сын популярного актера театра и кино Игоря Ледогорова Вадим. Натурные съемки проходили в Таджикистане и Ялте. В Ялте снимали подводные эпизоды. Р. Викторов в своем дневнике записывает:
«18 апреля 1979 года. Опять из строя вышли четыре лампы, прогорев под водой две минуты. Первый отсек сделан плохо. Чернота сделана бездарно. Все мажется и пачкается. Лампы горят, выходят из строя одна за другой. Съемки невесомости сорваны. То, что мы сняли бассейн без ЧП, — просто удивительно…»
На той же Киностудии имени Горького, но уже в павильонах Ялтинского филиала, режиссер Борис Дуров продолжает снимать боевик «Пираты XX века». После съемок подводных эпизодов наступила пора снимать сцены на теплоходе. В частности, был отснят «каратешный» эпизод с участием Николая Еременко (Сергей) и Талгата Нигматулина (Салех). Они встречаются в узком коридоре, и кровожадный пират Салех коронным ударом пяткой в лоб повергает в глубокий нокаут стармеха-супермена. Посмотреть на этот поединок сбежались чуть ли не все киношники со студии, поскольку подобное происходило не часто — карате в советском кино еще не снимали. Еременко и Нигматулин бились самозабвенно, естественно, по большей части только имитируя контакт (этому они научились еще во времена своей учебы во ВГИКе, когда за их шутливыми поединками наблюдали толпы студентов). Однако кино есть кино: во время одного из дублей Нигматулин малость не рассчитал силу удара и так сильно приложил друга, что тот долго не мог очухаться.
Но вернемся в Москву. Здесь серьезные проблемы обрушились на голову кинорежиссера Александра Стефановича. Несколько дней назад, будучи на дне рождения своей жены Аллы Пугачевой, он заступился за ее дочь Кристину и оскорбил работника ресторана «Белград», который оказался сотрудником КГБ. Оскорбление не прошло режиссеру даром — его вызвал к себе генеральный директор «Мосфильма» Николай Сизов. Когда Стефанович переступил порог его кабинета, он увидел, что Сизов не один — рядом в кресле сидел неизвестный молодой человек в темном костюме. В руках у него была тоненькая папка. На душе у Стефановича заскребли кошки.
Начал разговор хозяин кабинета, который спросил Стефановича, где он был 15 апреля.
— Я был с моей женой на ее дне рождения, — ответил режиссер.
— Что там произошло?
— Ничего не произошло.
— Как это ничего, когда на вас пришел материал из КГБ! — Голос Сизова задрожал. Он взглянул на молодого человека в темном костюме, который тут же на этот взгляд среагировал. Он достал из папки лист бумаги и стал вслух зачитывать написанное там. А написано там было та-а-кое… Из бумаги явствовало, что во время банкета в ресторане «Белград» режиссер Стефанович произносил антисоветские речи, рассказывал непристойные анекдоты про руководителей государства, а когда ему было сделано замечание, оскорбил сотрудника ресторана, сказав, что его мечта — повесить всех сотрудников госбезопасности на фонарных столбах.
Когда незнакомец закончил читать, Сизов вновь взглянул на Стефановича и спросил:
— Это было или нет?
Режиссер понял, что влип, причем, серьезно. Надо было как-то спасать положение, и времени на раздумья не было. Собравшись с духом, он сказал:
— Николай Трофимович, но это же чистейший бред! Во время гулянки действительно случился конфликт между мной и одним из работников ресторана, который обидел мою падчерицу. Девочке всего лишь восемь лет, а этот жлоб взашей вытолкал ее из зала, даже синяк на руке у нее оставил. Ну, я и сказал ему все, что про него думаю. Но никаких антисоветских речей и анекдотов я за столом не произносил. Я что, сумасшедший?!
— Ты был пьян? — после некоторой паузы спросил Сизов.
— Абсолютно трезв.
— Почему ты так думаешь? Сам ведь говоришь, что была гулянка.
— Гулянка была, но я почти не пил. Пригубил только чуть-чуть шампанского, поскольку после банкета мне надо было увозить жену и падчерицу домой на машине. Когда на обратной дороге нас остановил гаишник, он никакого опьянения у меня не нашел.
— Этот факт зафиксирован?
— Однозначно.
— Это плохо, — покачал головой Сизов.
— Почему плохо? — удивился Стефанович.
— Потому, что если бы ты выпил побольше, ты бы свалил на то, что у тебя был пьяный бред. А так выходит, что ты обещал вешать сотрудников КГБ на трезвую голову. Короче, влип ты по самую макушку, и я выгораживать тебя не буду. С сегодняшнего дня ты можешь забыть, что работал на киностудии «Мосфильм». С кино у тебя покончено.
