Произвол? Подсудное дело? Все только начиналось. На проведенном вскоре собрании акционеров представитель ФАС В. Горлов в принудительном порядке ввел в совет директоров "Быково-авиа" все того же Черняева, Бондарева и еще ряд больших друзей завода-банкрота БАРЗ. Говоря языком экономического права, в руководство "Быково-авиа" вошли аффилированные лица, то есть те, кто не заинтересован в успехе этого предприятия. И следующим, вполне логичным шагом, стало внеочередное собрание акционеров, на котором присутствовала едва ли половина держателей акций, принявшее изменения в устав: отныне гендиректор должен был избираться не собранием, а советом директоров.
И снова суды, и вновь противозаконные действия. Раменский суд запрещает регистрацию устава, но Бондарев его все же подписывает; суд запрещает проводить заседания совета директоров, но они, тем не менее, проводятся и т. д. Более того, 14 мая этого года совет директоров избирает гендиректором С.Василькова, преданного друга Черняева. Этот Васильков заявил быковцам в лицо: все ваши советы трудовых коллективов — пережитки прошлого, отрыжки социализма, от которых мы будем избавляться,— начнем с увольнений.
А что же закон? Да ничего: правоохранительные органы сами столько раз нарушили его, что хватит на отдельную статью. В конце концов, это дело приняло криминальный характер — было и убийство одного из акционеров компании, директора ЗАО "Быково-Аэросервис", и три покушения на Черняева. Идет игра не на жизнь, а на смерть: есть что поставить на кон.
Внешне аэропорт — это прежде всего огромный кусок небосклона, простирающийся далеко за пределы огороженной территории, испещренный инвективными следами, подлетными маршрутами, кругами снижения и подъема, коридорами ожидания и траекториями ведения. Этот громадный воздушный колпак невозможно охватить взором с земли, он еле умещается на мониторе локатора, и от своих игрушечных экранных размеров кажется нереальным.
Аэропорт представляет собой открытую плоскость, пустую ровную землю, скованную бетоном и асфальтом; распахнутое перед ветрами и снегами пространство, расчищенное человеком от выступающих деталей.
Аэропорт смотрит в небо точно прочерченными линиями взлетно-посадочных полос, рулежных дорожек, километров подъездов и путей; это строгая ориентация летного поля относительно рельефа местности и ближайших трасс, это система выверенных прямых, лучей и отрезков, нанесенная одинаковой серой тушью на черноземе, глине, вечной мерзлоте.
Ритм дыхания аэропорта бьется в постройках и конструкциях, ангарах, портах, складах, перронах, свободно разнесенных по периметру территории, не мешающих друг другу, в строгом соответствии своему предназначению ожидающих возвращения самолетов.
Внутренне аэропорт — это величественная управляемая структура, составленная из отдельных секций и отделов, ярче других систем на Земле демонстрирующая торжество точности, слаженности, надежности и нервного напряжения. Механизмы пригнаны друг к другу, работа людей и машин расписана по минутам и доведена до автоматизма, лишний предмет или действие считаются изъяном.
Подлет строго по графику; касание земли с точностью до метра, стоянка только на выделенном пятачке, обязательный осмотр и подготовка к следующему полету, тщательный досмотр пассажиров и организованная посадка, отлет по секундомеру — с указанной полосы и по требуемому курсу. Любой сбой ведет к беде, просчет одного техника оборачивается катастрофой, ошибка службы безопасности грозит терактом в воздухе. Персональные печати на каждом документе, подписи после каждого досмотра, решения принимаются только в одиночку — строгая личная ответственность гарантирует качество.
Каждый элемент структуры необходим. Аэропорт невозможен без командно-диспетчерской службы. Это авиадиспетчеры, штурманы, метеорологи, диспетчеры на полосах — те, кто ведет борты на подлете к аэропорту, сообщает все данные, без которых самолет слеп как крот. Диспетчер часами держит связь с самолетами, в едином ритме наговаривает курс, высоту, скорость, метеосводку, под внешней монотонностью скрыта гигантская концентрация: секундное промедление, ошибка в одну цифру — и тут же вся рубашка потеет от стократно приближенной вероятности катастрофы.
Самолет, как холеное животное, требует ухода, поэтому аэропорт немыслим без технических служб. Осмотреть все узлы, заправить топливом и водой, облить самолет эфирно-альдегидными фракциями, чтобы не замерзал — без промедления и тоже в диком сосредоточении. Подготовить полосу, расчистив снег, растопив лед из тепловой пушки — ее низкочастотный рев заставляет закрывать уши в километре от нее. Каждый ремонт в ангарах заканчивается обязательным контрольным облетом. Знать, что после твоего ремонта самолет понесет двести человек,— такая ответственность любого прижмет к земле.
Нет аэропорта без службы безопасности, чьи кордоны способны практически стопроцентно оградить беззащитный лайнер от внешней опасности. Не обойдется аэропорт без телетайпа, обеспечивающего его надежной связью и информацией, без радиолокационной службы и системы пассажирских и грузовых портов.
БЕЗУСЛОВНО, "БЫКОВО-АВИА" — на редкость лакомый кусочек. Мало кто может похвастаться тем, что в условиях экономического обвала предприятие не просто удерживалось на плаву, а наращивало свои мощности. Так, отказавшись от годовых дивидендов — 14 миллиардов рублей, коллектив аэропорта вложил их в ремонт взлетно-посадочной полосы, доведя ее до уровня международных стандартов. А еще выстроило автоматизированный грузовой склад "Руланд" с возможностью растаможивания, содержит спецавиазвено по проверке радиосредств аэропортов. Добавим к этому полностью сохраненную социальную сферу с пособиями матерям и ветеранам, санаторием и лагерем на Черном море, построенным домом на 126 квартир без копейки государственных денег. Наконец, самолеты "Быково-авиа" до недавнего времени летали в 40 городов России, да еще выполняли заказные рейсы, плюс совершили 100 полетов в Германию за это лето…
"До недавнего времени" — потому что нынче из-за убийственной обстановки, сложившейся вокруг аэропорта, благополучное некогда предприятие скатывается на грань банкротства. Федеральная авиационная служба не придумала ничего лучше, как в отместку за неподчинение своим незаконным приказам полностью перекрыть финансовый кислород "Быково-авиа". Арестованы счета, не выплачивается зарплата, самолетам компании запрещено заправляться топливом с ее же складов. Даже с продажи билетов на все еще совершаемые рейсы "Быково-авиа" не получает ни копейки: Главное агентство воздушных сообщений задолжало предприятию 5 миллионов "новых" рублей. Аэропорт добивают, как быка на корриде — методично, без жалости, на усладу себе.
Не вступивший в должность Васильков и носа не показывает в аэропорту, разъезжая с охраной на иномарке по Москве и области, представляясь руководителем "Быково-авиа" и грозясь уволить всех строптивых. Черняев вовсю пользуется поддельной печатью компании и продолжает разваливать свой БАРЗ, а судебные органы, занимающиеся этим делом, погрязли в бесчисленных процессуальных ошибках.
И.о.начальника ФАС Галкин прямо заявляет быковцам: отдайте "Быково-авиа" Василькову, и деньги будут. Но коллектив крепко держится своего директора Сытника. Созданный орган самоуправления предприятием, в который вошли Совет трудового коллектива, профсоюз и Стачком (СОС), стоит насмерть в готовности защищать свой хлеб. Свою позицию он выражает четко: мы будем подчиняться закону, но прежде судебные органы сами должны перестать нарушать его.
Система "аэропорт-самолет-аэропорт" есть скорейший способ перемены места, утомляющий полным отсутствием физических усилий. Аэропорт — это перевалочный пункт, из которого люди пытаются вырваться как можно быстрее: он серьезно сокращает время, но не приспособлен для жизни людей.
Аэропорт — это сохраненная до сих пор притягательность труда. Сколь заезженным оказалось ремесло проводницы в поездах, столь же престижной остается профессия стюардессы. Авиамеханики — это всегда больше, чем просто механики. А летчики — по-прежнему лучшая профессия из всех.
Аэропорт — это полторы тысячи работников плюс десять тысяч их родных, трудящихся на его обеспечение, — инфраструктура слагается в маленький город, в свой крохотный мир.
Но главный смысл аэропорта раскрывается в самолетах. Самолет, взмывая с разнообразной земли в одинаковое небо, служит для освобождения человека от земных условий и условностей. Пренебрегая законами трения и тяготения, самолет возносит отяжелевшего, придавленного к земле человека над бескрылой природой. Самолет есть культурный покоритель неба: летающий исключительно по прямым или дугам, он организует аморфное внеобразное надземное пространство в правильные формы, накладывая на небо очертания возделанной земли.
