Генерал: Опять ты намудрил… На кой черт?
Шеф: Чтобы господин Просперо сидел тихо и не высовывался.
Генерал: А плахи?
Шеф: Чтобы боялись. Обыватель слышит про плахи — и сидит дома, пока твоя гвардия наводит полный порядок.
Генерал: Порядок? Гвардия? Ты ее видел, гвардию? Ты забыл: ее за последний год два раза сокращали и три раза урезали жалование. Шеф, ты знаешь, о чем говорят в гвардии? Что завтра ее разгонят на хрен! Потому лучше бы сегодня быть за того, кто понимает человека с ружьем. То есть, за кого? Пра-авильно — за оружейника Просперо!
Шеф: Генерал, у тебя в войсках забыли про дисциплину? Так напомни! Есть присяга, есть устав…
Генерал: Ты посмотри на этого земгусара! Бонапарт и Цезарь в одних штанах! Строем ходить научись, потом умничай. Когда солдаты стреляют в офицеров, какой тут устав… Вот я случай расскажу, тебе понравится. Отделение гвардейцев следует с дежурства в караулку. Здесь, во дворце. По дороге встречает наследника. И что думаешь, козыряют принцу, во фрунт становятся? Ага, щас! Окружают, матерят, только что в штыки не берут. Хорошо поблизости наш капитан Бонавентура случился — его боятся даже лютые отморозки. А то был бы у нас наследник, нашинкованный мелкими кусочками… (Шеф пытается перебить Генерала, но тот разошелся вовсю и не дает слова вставить) Ты думаешь, вчера мы победили? Куда там… Мой приказ просто застал гвардию врасплох — они и пошли. А там в них стали стрелять. Так что они защищали свои шкуры, а не наши. А потом у них были сутки на размышление. И если завтра опять начнется, не меньше половины личного состава перекинется к мятежникам. Тут один лейтенантик разглагольствовал: «Это ведь народ восстал, почему же мы в него стреляем»!..
Шеф: Распустил ты их. Если командование не будет менжеваться, то через пару-тройку дней все стихнет. Пожестче надо быть, Генерал! Пусть лейтенантов приструнят полковники, а рядовых — сержанты! Ты же видел: несколько залпов — и разбежались, кто куда. Где хваленый Просперо? Где вдохновенный Тибул? Прячутся по норам.
Генерал: А на улицах — трупы. А улицы — наши. И трупы — не вражеские. Дружище, я лучше тебя знаю, что можно сделать штыками и саблями. Так вот: сидеть на штыке неудобно. На сабле тоже.
Шеф: Ах, какие нежности! Никак доблестному герою страшно?
Генерал: Слушай, ты, балабол!..
Босс (сильно ударив по столу ладонью): Хватит! Держите себя в руках. Оба. Дело серьезное. Не смертельное — серьезное. Гвардия неплохо отстрелялась (Генерал пытается вмешаться), но Генерал прав: она ненадежна. Служба информации работает эффективно, но она решает только частные проблемы. (Шефу). Не перебивай, послушай.
Так вот. По порядку. Мы недооценили социальные последствия конверсии. Будем считать, это моя вина. Я и сегодня могу повторить: экономически все правильно. Нам не по карману военный бюджет, который мы тянем со времен гражданской войны. Мы не можем вбухивать миллиарды в производство оружия на радость господину Просперо и его приятелям. Конверсия необходима. Только вот в результате мы получили колоссальный всплеск безработицы. И оружейный магнат вдруг оказался народным вождем. Мы не учли, что он рискнет пойти ва-банк…
Шеф: Ну почему не учли, мы о таком варианте говорили…
Босс: Говорили. Но сочли маловероятным, сосредоточились на долговременных мерах и вчерашний мятеж застал нас врасплох. А его повторение может стать роковым.
Генерал: Ну так, Босс, о том ведь я и говорю!
Босс: Ты не говоришь, что делать.
Шеф: Душить в зародыше.
Босс: Зародыш уже вышел из утробы. Задушить его, наверное, можно. Только тогда мы станем убийцами невинного младенца.
Шеф: Репутационные потери отыграть не проблема…
Босс: Да черт с ней, с нашей репутацией — больше ее уже не испортить. Как бы ни повернулись события, мы — преступная клика, пролившая кровь своих сограждан. Что мы вытащили страну из полного дерьма, уже никому не интересно. (Шефу) Твой любимчик Раздватрис с тем же пылом, с каким сегодня рассказывает про наши великие свершения, завтра будет обличать кровавый преступный режим, который довел страну до полного вырождения.
Шеф: Этот может. Хороший танцор, ничего ему не мешает…
Босс: Я смотрю, с чувством юмора у нас все в порядке, а вот как насчет чувства реальности? Если мы будем решать проблему только силовым путем, то в случае проигрыша (а проигрыш возможен), рискуем потерять все. Включая собственные жизни. Хотите?
Шеф: Не очень.
Генерал: И что делать?
Босс: Думать. Ситуация застыла в неустойчивом равновесии. Большинство населения ненавидит трех толстяков, но боится. Лидеры оппозиции попрятались, но сознают свою силу. Почему бы не предложить почтенной публике решение, которое устроит всех…
Шеф: А… План «Б»?
Босс: Именно — долгожданное избавление от преступного режима!
Шеф: Что ж… в лицо нас никто не знает. Я вчера спокойно фланировал по площади во время митинга. И практически не рисковал. Во всяком случае, не больше, чем остальные участники этого увеселительного мероприятия. И ты, Генерал, спокойно находился среди гвардейцев — не опасаясь, что толпа кинется на одного из триумвиров…
Босс: На смену клике зажравшихся толстосумов приходит законный носитель высшей власти, внук последнего короля…
Генерал: Тутти?
Босс: Это был скепсис, Генерал? Напрасно. Да, наследник Тутти. Точнее, кронпринц Теобальд. Который уже достиг совершеннолетия и может быть провозглашен королем. То есть вариант, к которому мы готовились изначально, но, как выяснилось, непростительно затянули.
Генерал: Да уж, затянули… Его в народе кроют, как и нас. «Мальчик с Железным Сердцем»!
Шеф: С нашей же подачи так говорят. Потому что такая репутация куда лучше, чем реноме тюхи и мямли. Каковую малыш Тутти заработает в два дня, как только объявится в качестве монарха.
Босс: Не верно. То есть, да, конечно, как только Тутти займет престол, то легенда о «железном сердце» рассыплется моментально. И отлично! Публика будет в восторге, что у нас такой добрый и мягкий король! А мы всячески поддержим его в качестве министров и доверенных советников. Как незапятнанные сотрудники старого режима.
Генерал: Ну ты сказал — «незапятнанные»…
Шеф: А разве нет? Разве человек с твоим именем и фамилией имеет какое-то отношение к проклятым толстякам? Да и комплекция у тебя не такая уж крупная…
Генерал: Ты это моей жене объясни. Все равно — ерунда это. Мы же обсуждали: Тутти — слабак, нужен авторитетный премьер. Просперо, что ли? он нам направит…
Шеф: Да уж, у Просперо не забалуешь… Ты прав, вынужден согласиться. Без авторитетного премьера ничего не выйдет. А где его взять? Негде…
Босс: Отчего же. Есть человек, которого знают и уважают все, и который к нынешней сваре совершенно не причастен.
Шеф: Кто же это? Железный Дровосек? Всадник Без Головы? Капитан Немо? Добрый доктор Гаспар?
Босс: Ах, как мы ироничны! Именно — Гаспар Арнери.
Генерал: Ну вот, приехали. Босс, нам не надо лететь до звезд и ловить лису за хвост. А из камня сделать пар я и сам могу. Из главного калибра.
Шеф: И ведь верно говорит — откуда что берется! Доктор Гаспар, конечно, непревзойден в своих лабораториях, но тут ведь с людьми надо управляться, а не со сферическими конями в вакууме. Странная идея, Босс, извини.
Босс: Только на первый взгляд. Вы сейчас рассуждаете, как обыватели — только информированные. «Кабинетный ученый» — да? Но в случае с Гаспаром первое слово не важнее второго. Он — ученый, притом гениальный. Он безукоризненно логичен и абсолютно честен. А потому, принимая решение, будет руководствоваться логикой, а не демагогией. Я ведь у него учился… Ну как же:
Арнери: Коллеги, общая польза никогда не равна сумме представлений о пользе отдельных индивидуумов…
Босс: Ну и потом: какая разница? Важно то, что ему все верят. Меня куда больше беспокоят Тибул и Просперо. Тибул — человек творческий, а потому исключительно упрямый, я не очень понимаю, как с ним вести дело…
Шеф: Творческому человеку нужны условия для творчества. Думаю, тут есть предмет для переговоров.
Генерал: Да? Видел я, как твои фискалы с ним общались. Пух и перья от них летели! Принципиальный, гад…
Шеф: Принципы не помешали маэстро переспать со всеми своими актрисами и принять от нас дюжину премий и званий. Человеку, столь любящему вино, женщин и вкусный завтрак по утрам, всегда можно сделать предложение, от которого нельзя отказаться. Это вам не Просперо: у того все было, а сейчас остались только яйца. Зато стальные.
